• Идея межзвездных коммуникаций в современной фантастике
• Иде я! А теперича иде я?
• Адюльтер — дело государственное
• Фантастика как религиозная литература
• Камо вставляши?
• Письма к А. Лурье
• Некрасиво защищаться не запретишь
• По поводу статьи А. Лурье "Время занавешивать зеркала"
• Рыбаков празднует повышение
• Избранные места из переписки со всеми
• Архипелаг Атлантида
• Мораль и право - день чудесный...
• То, чего не было, - не забывается...
• Клеветникам Ордуси
• КНДР против СССР
• Русский с китайцем... и египтянином, и еще много с кем... на одной планете навек
• Интервью "Вестям"
• Если выпало в империи родиться - лучше сразу с перепугу обмочиться?
• Жизнь сама плыла нам в руки...
• Ах, эта страшная идеократия!

13.08.77

   Здравствуйте, Штерны, и в частности - Боря Штерн! (1)
   ...Опять у меня пауза. Противно работать. Делом бы каким полезным лучше занялся - вот такие мысли. Раньше такого никогда не было, раньше это писание и было главным делом, и никогда даже не задумывался, надо или нет, получается или нет - просто перло и перло, это был способ существования. Стругацкий говорит, что так и должно быть, вы, говорит, просто взрослеете. А на черта мне такое взросление, если творчество превращается в подневольный труд, от которого не отказываешься лишь оттого, что не хочешь окончательно потерять уважение к себе? Когда писал для себя, было все равно - плохо ли выходит, хорошо ли... А теперь, понимаете ли, ответственность какая-то, надо, чтобы тебя понимали, и не теряли на тебя надежды... Будь проклят тот день и час, когда я сел за баранку этого пылесоса!

04.11.77

   Здравствуйте, Белла Григорьевна!
   (чуть не написал ДОРОГАЯ, но побоялся сфамильярничать)
   ...Повидался наконец с Сахарновым (1), как вы и рекомендовали. Все он то в командировке, то просто "не будет в ближайшие дни", поэтому вот уже не август, а ноябрь.
   Словом, все, говорит он мне, у вас есть, только вот писать вы не умеете. И стал делать предложения, числом 2 (два). Согласно первому, мне надлежало бы писать для "Костра" научно-художественные очерки про чего-нибудь. Когда я сказал, что я имею честь быть китаистом, да еще древневековым (2), он замахал руками, как бы открещиваясь от татя или еще какого оборотня, и забормотал сочувственно: "Это трудно, это трудно, это трудно, это трудно..." А второе заключается в том, что мне надо написать рассказ на восемь страниц или менее, предпочтительно на тему встречи геологов с неким доисторическим животным, каковое доселе считалось вымершим, на нем отработать технику, а после ее отработки принести рассказ в "Костер" и властию Сахарнова он будет немедленно опубликован. Хороший мужик, а "Путешествие на "Тригле" я до сих пор перечитываю. Я обещал подумать (3).
   Теперь, стало быть, так. У Вас там масса ненужной мукуратуры (что значит - литература, рожденная в муках) скопилась, наверное. Если она Вам и впрямь не нужна, а паче того - попусту занимает место у Вас на столе или в тумбочке какой, можно было бы, уже, наверное, отослать ее обратно мне. Также и Феликсова папка, о которой мы с Вами не мало раз беседовали.
   С уважением,
   Искренне остаюсь почтительно предан и т. д.
   Слава Рыбаков.

18.06.78

   Здравствуй, Штерн!
   Я тут живу вовсю. Был в Москве, на востоковедной конференции, делал доклад о правовых привилегиях чиновничества и праве "тени". Наводил тень на плетень, одним словом.
   ...Кроме того, мне повезло, потому что, как бы специально приуроченное к моему приезду, в ЦДЛ состоялось заседание Совета по фантастике, посвященное обсуждению последних НФов, с присутствием на оном Новикова - главного редактора по фантастике в "Знании", а также всех остальных: Парнова, Войскунского, Пухова и прочих. Ковальчук и Белла независимо друг от друга меня туда затащили. От Меконга тебе привет (1). Ничего, послушал. Самое главное - Миша, как будто, двадцать первый НФ составляет, ты слышал?
   Ну, что говорили? Про НФ сборники. И хвалили их, и ругали их, и указывали на их уникальный в современном советско-фантастическом мире характер: мол, единственные представляют лицо нашей отечественной фантастики. Остальное уже деградировало (между слов явно слышалось: деградировало ЕЩЕ сильнее, чем НФы). Поговорили о расцвете фантастики за рубежом, как там все массово и широко. Вывод из этого делался один: мы, разумеется, с нашими узкими площадками не способны противостоять достаточно активно, но поскольку фантастика сейчас является ареной ожесточенной идеологической и даже классовой (что для советского человека, впрочем, одно и то же) борьбы, стало быть, то немногое, что может у нас дойти до читателя, должно быть кристаллически чистым с идейной точки зрения. Порешили, как будто бы, выпускать два НФа в год и даже отдавать страничку под мировую фант. хронику - Мишка тут же стал кричать, что за это он берется. Войскунский сообщил, что налицо какое-то забытовление, приземление фантастики, что является тревожным симптомом, и он призывает к крупномасштабности фантастики и к тому, чтобы это стало одним из критериев отбора вещей в будущие сборники. Объем иностранщины следует еще более сокращать.
   Вот, вкратце. Да, еще было интересное - правда, оставшееся, наверное, лишь пустой фразой: пожелание Новикову (вообще все заседание происходило как обсуждение бывшего, сопряженное с советами Новикову на будущее) обращать больше внимания на молодежь, внимательнее относиться к самотеку, т. е. к рукописям, поступающим без рекомендаций, и расширять отдел "Новые имена". Все, пожалуй.
   Что о себе? Мише будто бы понравился мой рассказик поганенький, написанный в феврале (2) - кажется, я писал тебе о нем в паре фраз тогда же, а большего он и не стоит. Перепев повестей, ничего нового или интересного, так, уклон в технарство. Но мы с Мишкой хорошо так поговорили о нем, и, приехав из Москвы, я сел и переписал его заново, даже не заглядывая в старый текст, потому что, хотя ковальчуковы замечания были частного порядка, мне было просто стыдно с ним говорить всерьез о такой дребедени. Убрал сопли, специально перечел лемовский "Эдем", чтобы электромеханическим таким настроением заразиться, и написал совершенно новый рассказ на ту же тему, с тою же посылкой и примерно той же концовкой. Как будто стало чуточку лучше, хотя - все равно как-то несерьезно...
   ...На семинар к нам приходили исключительно интересные парни. Занимаются инженерным развитием творческого воображения по системе Альтова. Оказывается, это уже целое серьезное дело, в Питере этим занимаются более полутораста человек. Захватывающе рассказывали, проигрывали на нас и мозговую атаку, и методику фокальных объектов, и методику морфологического ящика, и еще какие-то хитроумные свои финты. По контрасту с нашим обычным переливанием из пустого в порожнее я просто обалдел от интересу. Но - не все поступили так, кое-кто выступал, так сказать, с вотумами недоверия, и вообще - ребята потом в кулуарах даже возмущались, что вот уж, мол, среди фантастов никак не ожидали встретить людей с таким бедным воображением...
   Здоровенная моя антиписательская повесть, которую я начал писать еще прошлой осенью, но которую пишу урывками, ибо нет времени, перевалила за двести двадцать страниц и это, дай бог, еще только половина содержания. Не представляю, кто будет столько читать, а наипаче не представляю - как я буду все это перечитывать и править... и перепечатывать...

21.06.78

   Здравствуй, Миша!
   Сие есть то, во что превратился рассказ, о коем мы столь долго и плодотворно беседовали. В прошлую пятницу я перечел его, мне стало здорово противно, и, вместо того, чтобы шнырять по тексту в целях удаления не нравящихся начальству (то есть тебе) местов, я сел и переписал его заново, практически не заглядывая в прежний текст. Не знаю, но по-моему получилось много лучше, и во всяком случае, с уклоном в философию, что не может оставить тебя равнодушным. Хотя - надеюсь, ты поймешь и не осудишь меня за это - поверь, когда я писал, у меня и в мыслях не было Ковальчука и его вкусов. Просто самому стало гадко от своих соплей, излитых и изсморканных в первом варианте, захотелось чего-то посуше. Во всяком случае, единственным минусом этого варианта по сравнению с тем является то, что он не сократился, а вырос...Мне кажется, что теперь оттуда много уже не выкинешь - ну, от силы за весь рассказ наберется треть страницы, если просто чистить, а не выкидывать мыслями или целыми абзацами. Ну, да ты сам посмотришь, а вырос он немного, и до листа не достал.
   ...Для того, чтобы отослать экземпляр Подольному, буду ждать твоего "добра". Так что не замедляй, и по возможности - конструктивно, то есть опять-таки с наивозможно пространным разбором и оценкой перспектив.

06.03.79

   Здравствуйте, уважаемый Роман Григорьевич!
   Деньги и журналы я получил, и за сие приношу свои благодарности. Весь обнадеженный всем происшедшим, а также памятуя Ваши декабрьские слова о полезности "регулярных публикаций" и их приоритете над единичными гонорарами, шлю Вам еще один рассказ. Он, правда, совсем не по тематике "Знания", но, помнится, время от времени у Вас выходили рассказы - как отечественные, так и переводные - настолько далекие от подобной тематики (если она вообще имеет место), что я по сравнению с ними - Перельман. Кроме того, рассказ сей понравился Стругацкому. Не затруднились бы его прочесть и, если звезды будут расположены благоприятно, опубликовать у себя? Ей-богу, впервые пишу письмо подобного содержания, и не знаю, как редакционный бонтон требует обращаться с подобного рода просьбами (или это считается предложением?). Во всяком случае, на меня самое благоприятное впечатление произвела оперативность, с какой вышла "Сушь" (1) (вот бы и теперь так же), а также иллюстрации к "Суши". Не знаю, удобно ли передать мою благодарность Б. Никифорову, про которого я знаю лишь то, что он Б. Никифоров. Во всяком случае, его иллюстрации, и не только на мой взгляд, были много художественнее тех, что прикладывались к нескольким предшествующим рассказам...
   С уважением и надеждой
   В. Рыбаков.

   В последнем письме речь идет о рассказе "Художник". Он был опубликован в марте 91-ого, то есть ровно через два года после написания этого письма. Он был - вторая моя опубликованная вещь.
   Так все начиналось. ЭТО плыло нам в руки. ЖИЗНЬ плыла в руки, наша единственная жизнь, богатая, как оказалось, лишь на мечты да унижения - и, кроме жизни, ничего; она скользнула по рукам и поплыла дальше. Мимо.
   Мимо.
   Поплыла, неся на себе едва различимые следы наших нескончаемых надсадных усилий, в руки к другим, к новым - чтобы и от них однажды уплыть точно так же: беззвучно и незаметно.
   Какие отпечатки и пятна оставят на ней они?
   В феврале 2004-ого на съезде фантастов ко мне подошла молодая красивая женщина, автор одной из статей обо мне - пространной и имевшей массу шансов оказаться хорошей. Подошла с извинениями. Скрытой магнитофонной записи я, понятное дело, не вел, но суть запомнил и терминологию тоже, женщина сказала примерно следующее: "Оказывается, у нас до сих пор есть цензура. Из моей статьи без спросу выкинули все хорошее, что в ней было о вас, оставили только плохое. Я и не знала, что вас надо ругать. Простите меня. Желаю вам благополучно пережить нынешнюю травлю".
   Во как оно, оказывается. А я опять ничего не заметил. Думал - просто плывет своим чередом литературный процесс.

***

   Всё возвращается на круги своя.
   Только вот теряю други своя...