Ольга ВИНОГРАДОВА
Авторская модель мира и человека в нем
в философско-аллегорической прозе
Владислава Крапивина
Глава 2. Структура пространства и времени
в цикле фантастических повестей
"В глубине Великого Кристалла"
§ 1. Формирование целостной картины мира
Любая целостная картина мира возникает постепенно: сначала идет накопление знаний, порой эпизодических, отрывочных фактов. В какой-то момент эти знания и факты складываются в определенную систему. С появлением новых сведений эта система усложняется, либо (если новые сведения ей противоречат) разрушается.
Так же формируется и научная картина мира. Она предлагает сведения, проверенные многолетним опытом, логически и математически достоверные. Разумеется, веря в непогрешимость научных методов исследования, мифологические модели мира можно назвать ложными и антинаучными. Тем более, что еще Герберт Уэллс требовал при фантазировании придерживаться строгой дисциплины, дабы в результате не получилось "нечто невообразимо глупое и экстравагантное. Всякий может придумать людей наизнанку, антигравитацию или миры в виде гантелей".
Однако, не говоря уже о том, что фантастический антураж вовсе не главное в книгах Владислава Крапивина, преследующего своим творчеством совершенно иные цели, хотелось бы сказать несколько слов в защиту авторской картины мира.
Наука, как известно, не всесильна. Всесильна только фантазия. Мы знаем о мире, нас окружающем, так мало. И то, что известно и разложено по полочкам, порой удручает. И так хочется, особенно подростку, узнать, что же и как же там, дальше, устроено. Для науки неважно, насколько интересна гипотеза. Важно, насколько она доказательна, и какое количество неопровержимых и достоверных фактов можно привести в ее доказательство. А там, где кончается область точных знаний и начинается область догадок и сомнений, возникает масса ненаучных гипотез. В доказательство которых можно привести массу ненаучных фактов. Создать ненаучную модель ненаучного, но очень достоверного мироздания, живущего по ненаучным, но мудрым законам природы.
Существует множество гипотез, противоречащих доказанным фактам и отброшенных как ненужные, которые, однако, продолжают обыгрываться в научной фантастике (исследование космоса с помощью звездолетов, путешествия на машине времени и так далее). Что уж говорить о неизведанном и недоступном научному знанию! При недостаточном количестве информации или при полном ее отсутствии в действие вступает воображение, "активное творческое сознание человека", заполняющее "белые пятна" на карте мироздания по своему усмотрению. И хотя гипотезы писателя научно не доказаны и "завладевают нами благодаря художественной иллюзии, а не доказательной аргументации", иллюзия эта настолько мастерски, до мельчайших деталей выписана, что становится живой и объемной картиной мира. И вопреки мнению Герберта Уэллса, который считает, что "если закрыть подобную книгу и трезво поразмыслить, так понимаешь, что все это никогда не случится" — создается иллюзия, что события, описанные в книгах Владислава Крапивина, возможны, стоит только "очень-очень захотеть".
Итак, как уже было сказано выше, Крапивин создает свой собственный фантастический мир, странный, находящийся как бы в разных временах и в разных пространствах, но в то же время необычайно близкий и понятный поступками и стремлениями героев. И если присмотреться, окажется, что вся эта "чехарда параллельных миров и временных потоков" есть не что иное, как многовариантность развития нашего земного, бедного и запутавшегося мира.
Существует огромное количество моделей Вселенной. Вдобавок научным, так называемым космологическим моделям, писатели-фантасты ради собственного удовольствия занимаются моделированием реальности, конструированием собственных миров. И поскольку никто не знает, правильна ли любая из этих моделей-гипотез, каждая из них имеет право на существование и на доказательство художественными средствами (а в будущем — кто знает, ведь писательское воображение и интуиция очень часто оказываются на верном пути).
Но как бы там ни было, в научно-популярной литературе существуют различные модели Вселенной. Одна из них повторяет традиционную форму сферы, другая — тора (тела, имеющего форму пончика). Как бы в продолжение этой гипотезы Владислав Крапивин в своих фантастических произведениях создал Вселенную, имеющую форму кристалла, замкнутого в кольцо.
§ 2. Структура пространства
Итак, время и место действия фантастических, или, как мы говорили выше, философско-аллегорических произведений Крапивина — Вселенная, Великий Кристалл, имеющий бесконечное число граней. Время действия — вероятное будущее, "эпоха сейсмической нестабильности". Классическая проблема бесконечности Вселенной решается здесь очень просто: "Кристалл вытянулся, изогнулся, сомкнул концы и превратился в этакий граненый бублик". Однако число граней тоже бесконечно, а значит, они придвигаются очень близко друг к дружке: "граненое кольцо в глубине экрана потеряло свою ребристость, превратилось в круглую баранку". Грани расположены так близко друг к другу, что соединение их в одну может произойти очень легко, "от одного маленького чиха, .. может, просто от желания". И тогда очень легко можно оказаться в ином пространстве-времени. Только для науки "загадка перехода... не решена". Ученые тщетно пытаются научно объяснить явления, подобные тому, "как если бы в настоящем кристалле вдруг сгладилось бы острое ребро, и две плоскости плавно соединились бы в одну".
Ребра Великого Кристалла — "осевые меридианы". На Меридианах, в точках соприкосновения и взаимопроникновения различных пространств, "будто в зародышах, запрограммированы все свойства кристаллической Вселенной". Поэтому в таких местах ("на узелках"), в разных гранях обязательно создаются "центры" по изучению этих свойств. В Реттерберге ("Гуси-гуси, га-га-га") — Храм Девяти Щитов, в поселке Луговом ("Крик петуха") — станция по изучению совмещенных пространств, в Ново-Яртышском заповеднике ("Крик петуха") — обсерватория "Сфера". То же можно сказать и о таинственных постройках, храме-обсерватории в Итта-даге ("Крик петуха"), о Башне с Вечным Маятником ("Крик петуха").
В Храме Девяти Щитов раз в полгода, в зависимости от положения Луны и некоторых планет, в одной из стен появляется щель, через которую можно уйти в другой мир ("на Луга"). В обсерватории "Сфера" группой "Кристалл-2" при помощи специальной "установки совмещенных полей (УСП)" была проведена попытка "опытного прокола пространства", в результате которого был унесен в "сопредельные грани" оказавшийся рядом петух. Независимо от этого эксперимента пытается проколоть пространство опальный сотрудник "Сферы" Михаил Мохов, однако результаты этой попытки остаются неясными. В поселке Луговом ученые "исследуют межпространственные поля... со страшными усилиями строят между гранями туннели". А тем временем дети, будущее мира, "нащупав нервами или душой какой-то главный закон Кристалла", шутя путешествуют по многочисленным граням Вселенной, по параллельным и непараллельным мирам.
Способы перехода.
1. Скол пространства.
Сейсмическая нестабильность Кристалла состоит в том, что грани-пространства, изменяясь и перемещаясь, периодически соединяются в одну плоскость, и тогда на сгладившемся "ребре" появляются проходы в другие миры, происходит так называемый "скол пространства" или, иначе говоря, "отпирание врат". Сколы пространства могут происходить как независимо от воли человека, определяясь, собственно, ходом развития Великого Кристалла, так и по желанию героев.
Сперва стоит упомянуть об естественных (природных) сколах. Происходит как бы "отпирание врат", в результате которого в городе Краснохолмске ("Сказки о рыбаках и рыбках") оказывается кусочек иного мира, Ручейковый проезд, где Валентин Волынов познакомился с юным Князем. Или необитаемый дом посреди Красных песков и болот с надписью "Улица Краснохолмская" и номером 13 (там же). В нем вдруг оказывается комната с детьми неизвестно из каких мест, да и сам дом ведет себя странно, меняет свою форму, периодически изгибаясь дугой, неожиданно оказывается в центре города Свирска, окруженный множеством других зданий. Или история с компьютером, показавшим Волынову события мятежа, происходящего совсем в другое время и в ином пространстве. Потом все это исчезает бесследно: Волынов не может больше найти Ручейковый проезд и Князя, как не может найти писатель Игорь Решилов ("Лоцман") улицу, где однажды продавалась книга "Первое рассмотрение свойства трехмерного зеркала. Сочинение господина Альфреда де Ришелье, перевод с французского". "Отпирание врат" происходит и в городе Реттерберге, в Храме Девяти Щитов (см. выше).
Скол пространства, видимо, произошел в момент, когда мальчишки ("Голубятня на желтой поляне") обнаружили на сеновале у соседки сундук без дна. Один из них, Славик, попытался в него залезть, но его, слава Богу, вытащили. Потом он рассказывал, что "когда висел в сундуке, и у него коченели от непонятного холода ноги, он глянул вниз через плечо. И увидел какие-то огоньки. Будто звездочки в черной глубине."
На грани Реттерберга, недалеко от города Руты ("Гуси-гуси, га-га-га") запретили бурение скважины, "которую просверлили чуть ли не до центра Земли, а потом оставили. Если заглянуть в круглый бездонный колодец, можно увидеть звезды... других миров". То же произошло и со скважиной в Ярксоне, где работал отец Гельки Травушкина ("Голубятня на желтой поляне"). Кроме того, во всех гранях Великого Кристалла существуют места, где в небе соединяются созвездия разных миров: Итта-даг, Башня, поле в Юр-Танка-пале. "Небосводы двух или трех сопредельных граней сходились, и будто прозрачные звездные карты накладывались друг на друга. И привычные контуры... созвездий ломались, путались, вбирая в себя множество "квартирантов" из других небес."
2. Локальные барьеры
Наиболее простой и доступный способ перехода — пересечение "локальных барьеров". Это самый долгий путь, и путешественникам необходимо знать, где и когда на Меридиане (ребре Кристалла) происходит скол пространства, и появляются тропинки, ведущие на другую грань. Так, "своим ходом", зная такие тропинки в различных пространствах, можно достичь цели. Но это очень долго, как и все, что зависит от стечения обстоятельств. Кроме того, преодолеть этот барьер может только специально тренированный человек, либо тот, кого сопровождает мальчишка-Пограничник (или Лоцман).
Приходится преодолевать локальные барьеры, чтобы попасть в такие странные места, как Итта-даг около обсерватории "Сфера", застава Кронверк у Лугового, Подгорье около Овражков. Кстати сказать, дорога сквозь барьеры открывается далеко не всегда. Нужно, чтобы еще несколько событий, случившихся одновременно, "открыли бы доступ" (насыпь на окраине Реттерберга становится локальным барьером между пространствами, когда по ней идет поезд, и только в этот момент можно перейти на другую грань). Часто подобные путешествия проходят через Безлюдные пространства.
Безлюдные пространства
Физико-философская категория, возникшая в "Летящих сказках" и нашедшая отражение (правда, лишь косвенное) в пространственно-временной модели Великого Кристалла — Безлюдные Пространства. "Люди их оставили... но раньше-то люди там жили. Долго-долго. И душа этой жизни на таких пространствах сохранилась. И они теперь... ну, как бы стали сами по себе живые." Эти пространства всегда добры к гостям: в "Бухте, о Которой Никто Не Знает" ("Дырчатая луна") время замирает, чтобы Гайка и Лесь могли купаться и загорать "хоть целую вечность"; у Башни с Вечным Маятником ("Крик петуха"), "когда бы здесь ни появлялись ребята, обязательно стоял ясный, желтый от заката вечер", и всегда "цвели травы и летали в жарком воздухе стрекозы", — и не пускают внутрь себя зло. Их душа отдыхает. "Может быть, она измучилась от того, что столько здесь было всего... убийственного, и нынче довольна, что все это позади...".
3. Кольцо Мебиуса
Одним из центральных понятий для теории Великого Кристалла является понятие "кольцо Мебиуса" — символ совмещенных пространств. Лента (лист) Мебиуса (Август Мебиус, Германия, астроном и математик, 1790-1868) — давно известный научный факт — представляет собой один раз повернутую и соединенную в кольцо ленту, "двумерное пространство", стороны которого соединены в одну, слегка перекрученную, плоскость.
Сама идея Великого Кристалла развилась, по словам самого автора, из мысли о том, что и трехмерные пространства могут соединяться подобным образом. Эту мысль иллюстрируют на компьютере Корнелий Глас и Михаил Мохов ("Гуси-гуси, га-га-га"): "Если грань А мы соединим с гранью Б, грань Б с гранью Ц, и так далее, все плоскости сольются в одну как в кольце Мебиуса". По модели кольца Мебиуса происходит известный мальчишкам из реттербергской грани переход с помощью зеркал: два зеркала ставятся под углом друг к другу, и через щель между ними можно уйти в другое пространство.
4. Прямой переход
И наконец, существует так называемый прямой переход с грани на грань, когда за несколько секунд можно перенестись в любую точку Великого Кристалла. Этот способ открыт поначалу только избранным: Витьке Мохову, Филиппу Кукушкину и Цезарю Лоту ("Крик петуха"), Яшке Скицину ("Белый шарик матроса Вильсона"), Ежики ("Застава на Якорном Поле"). И поначалу он каждому дается нелегко. Для Витьки Мохова прямой переход — это ужас падения в Ничто, страх, от которого нельзя избавиться и к которому нельзя привыкнуть. Для Цезаря — это огромный маятник, качающийся в пустоте. Филипп Кукушкин способен преодолеть страх лишь когда рядом друг. Ежики "шарахнул навылет все энергетические толщи и межпространственные барьеры", когда бежал к сосланной на другую грань матери. Но, как видно из перечисленных выше примеров, прямой переход возможен лишь в том случае, когда кто-то очень ждет тебя там, куда ты стремишься.
...Вселенную сегодня принято рассматривать как состоящую из материальных объектов и пространства-времени, вместе взятых. Пространство при этом мыслится наполненным различными полями и излучениями, его геометрия меняется от точки к точке. Но тем не менее, в рамках подобного подхода человеку в структуре мироздания особого места не отводится. Человек, его внутренний мир, мыслится тут лишь следствием общекосмического процесса, а не его причиной и участником.
Все иначе в мире, созданном воображением Владислава Крапивина. Пространство там пронизано многочисленными светлыми и темными импульсами, энергетическими полями добрых и злых эмоций, желаний и стремлений. В повести "Самолет по имени Сережка" герой ощущает космическое пространство живым и дышащим: "Равномерный пульс доносился из самого-самого далека... Словно короткие вздохи сверхгромадного дремлющего существа". В романе-трилогии "Голубятня на желтой поляне" Гелька Травушкин слушает голоса космоса: "Шорох в наушниках иногда угасал, иногда нарастал. Словно кто-то шептал недалеко от меня — то в сторонке, то у самого уха. Неразборчиво шептал, но иногда очень настойчиво: будто хотел что-то объяснить, но не знал нашего языка... Может, это сами звезды шептали? Или люди с незнакомых планет...".
Между пространствами, вернее, между плоскостями многомерных пространств существуют щели, наполненные "межпространственным вакуумом", где нет ни пространства, ни времени, где мгновение и вечность сливаются в одно. Этим и объясняется в известной мере ужас героев, когда им случается совершать прямой переход, несмотря на то, что весь процесс занимает считанные секунды.
Дорога
И наконец, центральная физико-философская категория — Дорога: "Какой бы сложной и многомерной ни была природа Великого Кристалла Вселенной, такое понятие, как Дорога, еще более непостижимо. И в структуре Кристалла места для Дороги нет. Ибо Кристалл замкнут, хотя и в бесконечное, но все-таки в кольцо, а Дорогу замкнуть нельзя. И если мы хотим иметь пусть и упрощенный, но зримый образ, то должны представить Кристалл, обвитый нескончаемым серпантином снаружи, вне своих граней."
Понятие Дороги возникает еще в сказке "Летчик для особых поручений" и играет связующую роль для циклов "Летящие сказки" и "В глубине Великого Кристалла". С "физической точки зрения" Дорога — это "Путевая полоса, бесконечно протянувшаяся сквозь грани совмещенных кристаллических пространств и хитросплетения темпорального континиума, а может быть, и сквозь межпространственный вакуум". Идет эта Дорога "среди звезд и миров" и пересекает все грани Великого Кристалла.
На Дорогу выходят те, кто пытается что-либо или кого-либо отыскать, потому что иначе они жить не могут.
Вот Дорога глазами Яшки ("Белый шарик матроса Вильсона"): "Вымощенная серыми плитами дорога лежала среди волнистого песка. Но песка было немного — от дороги шагов по двадцать в обе стороны. А дальше начиналось темно-синее небо... Маленькое белое солнце висело высоко и грело песок и камни... Оно светило ярко, но вместе с ним светили и лучистые звезды. А слева, из-за песчаного края, медленно выползал розовый, громадный, в оспинах кратеров шар Луны.
Дорога с желтыми лентами обочин висела среди этого солнечно-звездного мира прямой полосой и терялась в бесконечно далекой точке." Миры сменяют друг друга на этой Дороге. Песок сменяется асфальтом или дощатыми тротуарами, башни незнакомых городов, исчезая, превращаются в узорчатые мосты без начала и конца.
Видоизменением Дороги, на наш взгляд, можно считать Стеклянную Лестницу в пустоте ("Крик петуха"). "Она висела среди звездного пространства и плавными поворотами уходила вверх и вниз. Там и там в бесконечность." Скользя по лестнице вниз, на каждой ступеньке Филипп Кукушкин видит разные миры:
"...Очень синее небо, а в нем похожие на планеты зеленые и коричнево-голубые шары...
...Повисший в оранжевом пространстве жидкий, как исполинская капля воды, прозрачный шар, в котором плавали какие-то чешуйчатые звери.
...Поле с желтой травой, где сшибались в дикой скачке всадники в блестящих, как самовары, латах..." — и многое другое.
Итак, Дорога бесконечна и время на ней бесконечно. Поэтому идут по ней люди разный пространств и времен — не изменяясь. Поэтому не становится старше мальчик Юкки, путешествующий через многочисленные пространства и времена Кристалла, хотя его встречали в детстве и Павел Находкин ("Выстрел с монитора", "Крик петуха"), и родители юных Пограничников. В том числе и поэтому на Дорогу уходит Женька Протасов ("Сказки о рыбаках и рыбках").
Начало Дороги всегда рядом, она появляется, как бы приглашая к себе, как только у человека возникает потребность в ней, потребность выйти за пределы обыденной действительности и там, в запредельных сферах, найти нечто истинное, то, без чего жизнь обесценивается. Дорога является источником энергии для всего Великого Кольца Мироздания. Она осуществляет интеграцию Кристалла, само ее существование обеспечивает его жизнедеятельность. Благодаря Дороге и возможны все чудеса, все перемещения во времени и в пространстве.
§ 3. Единство пространства и времени
Кроме того, структура мироздания усложняется существованием такого явления, как время. Пространство и время нельзя рассматривать изолированно друг от друга, а лишь как две стороны одной единой структуры, именуемой "пространство-время".
Принято считать, что время — в некотором роде четвертое измерение. Однако ученые эпохи "сейсмической нестабильности" Великого Кристалла строят свои исследования на утверждении, что "время не есть измерение в прямом смысле. А четвертым, пятым, десятым измерениями являются многовариантности развития". Если проиллюстрировать это явление графиком, где "многовариантность одного явления — горизонтальная ось, бесконечность самих явлений [может быть, форм жизни — О.В.] — вертикальная" (там же).
Получится, что "совмещенные грани" — это "лишь горизонтальная ось, разные (и даже не очень разные) варианты развития одной цивилизации. Одинаковая культура, почти один уровень техники, сходные сюжеты мифов".
Видимо, к вертикальной оси можно отнести те цивилизации, с которыми не связана впрямую жизнь совмещенных граней, но которые так или иначе оказывают влияние на нее — и наоборот.
Графически это можно проиллюстрировать так:
Цифрами на графике обозначены произведения:
1. "Оранжевый портрет в крапинку" (цивилизация Иттов)
2. "Самолет по имени Сережка" (Заоблачный Город)
3."В ночь большого прилива" (мир Иту Дэна)
4. "Кораблики" (планета Полустанок)
5. "Выстрел с монитора" (Реттерхальм, Черемховск)
6. "Гуси-гуси, га-га-га" (Реттерберг)
7. "Застава на Якорном Поле" (Полуостров)
8. "Крик петуха" (обсерватория "Сфера", поселок Луговой)
9. "Сказки о рыбаках и рыбках" (Краснохолмск, Юр-Танка-пал)
10. "Голубятня на желтой поляне" (Орехов, Старогорск)
11. "Лоцман" (Овражки, Подгорье)
Повесть "Лоцман" не случайно помещена на этом рисунке отдельно. О ее сложной, многомерной реальности будет сказано ниже.
Каждая грань является единым пространственно-временным континиумом. Однако одно из древнейших направлений в изучении Великого Кристалла предполагает, что каждая грань, то есть любое пространство — это, в известном смысле, многомерное зеркало, способное при определенных условиях отражать события, происходящие в смежных пространствах. В системе крапивинского мироздания это явление называется "явлением отраженных граней". Эта тема пока что недостаточно разработана самим автором и является одной из многочисленных загадок Великого Кристалла. Раскрывается она на уровне сна или подсознания, где трудно разделить реальные или ирреальные события (см. "Лоцман"). Теория же гласит, что "луч временного вектора, ударяясь о соседнее многомерное пространство как о плоскость, уходит от него рикошетом будто от зеркала. Причем, бывает, что реальный источник этого луча быстро гаснет, а отраженный в соседней грани начинает жить по своим законам, формируя вокруг себя собственное пространство и собственные события. Поди разберись: на самом деле они или только отражаются."
На наш взгляд, сходным явлением можно считать так называемый стереоэффект, как одно из проявлений многовариантности развития события. Вот как об этом рассуждает лоцман Сашка из повести "Лоцман": "...когда два похожих снимка сливаются, все в кадре делается выпуклое и просторное, как на самом деле. Из двумерных, плоских пространств словно получается трехмерное... По-моему, в жизни так же бывает. Когда два трехмерных пространства, если они похожие... или два похожих события... когда они наслаиваются друг на друга, возникает новое пространство, четырехмерное. И события в нем — уже новые, неожиданные."
§ 4. Структура времени
Однако, как уже говорилось выше, время обладает способностью развиваться самостоятельно и даже формировать вокруг себя отдельное пространство. Недаром время иногда называют одномерным метрическим пространством. Поэтому появляется возможность и необходимость рассмотреть некоторые его особенности отдельно и независимо от связи с пространством.
Над загадкой времени бьются многие, но никто не знает, что это такое — Время. Не дается ответ на этот вопрос и в теории Великого Кристалла — даже звезды не знают ответа. На наш взгляд это наиболее "фантастическое" место в фантастической теории Великого Кристалла. И свойства времени, и способ их изучения порой можно назвать сказочными. Хотя и весьма остроумными.
О некоторых свойствах времени в системе Кольца Мироздания было уже сказано выше. Это, во-первых, его способность самостоятельно развиваться и формировать вокруг себя свой собственный мир, а во-вторых, это независимость временных потоков каждой грани. Однако, чтобы прояснить последнее, следует обратить внимание на концептуальную для крапивинского мироздания особенность времени — способность образовывать темпоральные кольца (Т-кольца) и темпоральные петли.
Темпоральные волны.
Вплотную особенностями времени Владислав Крапивин заинтересовался уже в трилогии "В ночь большого прилива". Писатель традиционен в восприятии времени, как "единого однонаправленного потока", как "Реки Времени", способной порождать эффекты, обозначаемые терминами "волна времени" или "эхо времени" в ответ на попытку остановить его или поворотить вспять. Это вполне реально для физико-философской системы Великого Кристалла: Светлый штурман Иту Лариу Дэн строит Лабиринт, цель которого — задержать течение времени на определенный срок. И оно останавливается. Но по истечении этого срока, когда Время вновь начинает свой бег, происходит эффект "волны времени", которая переносит героев повести "Вечный жемчуг" (3-я часть трилогии) на тысячу лет вперед. Подобное явление описано и в "Сказках о рыбаках и рыбках": попытка вернуть в прошлое мальчика Илюшку удалась, но "волна" забросила героев аж в другое пространство.
Темпоральные кольца, темпоральные петли.
Множество граней Великого Кристалла образует Великое Кольцо Мироздания. Время в нем образует "темпоральное кольцо". Направление движения времени обозначается "темпоральным вектором" (или Мебиус-вектором). Таким образом, перемещение назад по времени получило название "обратного темпорального вектора". Возможно, экспедиция братьев Скицыных "Кольцо-антивектор", о которой упоминается в повести "Лоцман", имеет в основе именно этот принцип: корабль "Даблстар" "свободно менял направление по вектору времени, ходил то в прошлое, то в будущее". Один из братьев "вернулся с Круга Времени на полуфазе" ребенком.
Основное сюжетообразующее (и философски насыщенное) свойство времени у Крапивина — способность замыкаться в кольца и образовывать петли (см. выше). Образование петель (насколько это видно из произведений В.К.) — естественная особенность временного потока. И именно благодаря ей смогли встретиться у Башни Ежики и его предположительный "давний предок, ...судя по этническим особенностям", князь Юр-Танка.
Именно поэтому возникает так много несовпадений и несоответствий в общей истории Кристалла. Для Витьки и Цезаря скандал с индексами в Реттерберге произошел в прошлом году, а у Ежики на Полуострове "в ту пору считалось, что индексная система в Федерации развалилась давным-давно. И что Корнелий Глас — это старый деятель Командорской Общины", а Цезарь говорит, что Корнелий создал свою Группу в начале этого года.
В отличии от временных петель темпоральные кольца — это так называемые "аномалии" в развитии Времени. Они замыкаются волей людей и нарушают общее течение времени. В городе Реттерхальме ("Выстрел с монитора") мальчик перевернул: "особые песочные часы — хронометр Комингса... И в результате Реттерхальм оказался в другом пространстве". Павлик Находкин ("Выстрел с монитора") "швырнул с речного обрыва монетку, а она была не монеткой, а колоссальный энергонакопитель. И время сошлось в кольцо. Правда, всего на сутки, но эти сутки решили очень многое...".
Замкнуть темпоральное кольцо можно только "локально, то есть на каком-то участке пространственной грани, а время будет бегать как по кольцевым рельсам... Только ведь это не все время, неполное, ..это как если бы рельсы положили на деревянную площадку, а площадку пустили в реку" — так объясняет существование темпоральных колец Яшка в повести "Белый шарик матроса Вильсона". И так происходит в трилогии "Голубятня на желтой поляне", где цивилизация "тех, которые велят" ("идеологов Мыслящей Галактики") для своих экспериментов замкнула время в кольцо.
Принцип бесконечной круговой повторяемости событий не до конца понятен, как непонятна до конца "чехарда" со временем в повести "Выстрел с монитора": Кофельнагель переворачивает хронометр Комингса — трамвай опаздывает на перерыв — значит, время было ускорено (часть его оказалась сжата); Павлик Находкин швыряет монетку — и время замедляется, более того, возвращается назад.
Еще более загадочны различные предметы и механизмы, позволяющие проникнуть в тайну времени — уже упоминавшиеся выше монетка "десять колосков", с помощью которой время замыкается в кольцо, хронометр Комингса, часы, песок в которых сыпется всегда в одну сторону, даже если перевернуть их вверх ногами. В повести "Лоцман" для связи времен служит хронофон — телефон, по которому можно позвонить в прошлое. В "Сказках о рыбаках и рыбках" хроноскоп — прибор из двух обручей, через которые "со свистом" летит время, переносящее людей в прошлое и наоборот. Для этой же цели используются и лунные рыбки-календарики, нужно только знать специальное заклинание.
Замедлить бег времени можно, задержав или сбив хоть на мгновение ход Вечного Маятника в Башне ("Крик петуха").
В Верхнем парке города Реттерберга ("Крик петуха") есть эстрада с вертящейся площадкой-часами. Вращая эту площадку, можно нарушить ход времени в совмещенных пространствах. И даже повернуть его вспять. А если встать в центр этих часов, становятся слышны голоса разных пространств и времен: здесь происходит "сбегание волн разных граней в одной точке".
© Ольга Виноградова, 1997 г
