Старый Нептун знает о щенке больше, чем сам щенок
В канаве щенок нашёл пряник. Настоящий пряник, почти целый, только обкусанный с одной стороны. Какой-то малыш не доел и бросил. А щенок нашёл. Повезло.
Но, как назло, подвернулась тут Шайба, кудлатая черная собачонка. Пожилая, хоть и меньше щенка в два раза. Вредная. Увидела пряник и заверещала сразу:
— Отдай, жулик, беспризорник! Отдай!
Дурак он, что ли, отдавать? Живот и так подвело от голода. Ухватил пряник в зубы — и драпать. Шайбу щенок боялся. Кусается она ужасно. Налетит, завизжит да как цапнет! А он всё-таки щенок...
Шайба не отставала. А щенок со страха промчался мимо ящиков и оказался в тупике — между складом и забором.
— Отдай! — снова завизжала Шайба и приготовилась к атаке. И вдруг щенок увидел, что она совсем маленькая. Просто комок шерсти. Он выпустил пряник, оскалил зубы и рыкнул. Первый раз в жизни.
Шайба присела с открытой пастью. Потом прижала уши и с отчаянным воем рванулась в сторону. С испугу не разглядела, куда бежит. трахнулась о забор и заверещала ешё громче.
На шум прибежала длинная изящная такса Нелли, притрусила дворняжка Вилька и приковылял хромой пудель Боб. Шайба продолжала верещать.
— Милая, успокойтесь, — извиваясь длинным телом, уговаривала Нелли. — Не волнуйтесь так, дорогая. В чем дело?
— Жулик! — взвизгивала нервная Шайба. — Напал! Украл! Сожрал! Пряник!
Тогда все двинулись на щенка. Он уже успел изгрызть половину черствого пряника. Но вторую половину отдавать он тоже не собирался.
— Хулиган! — визгливо пролаяла Нелли.
— Все дети сейчас такие, — сокрушенно проворчал пудель Боб и потряс поредевшей гривой.
— Куда смотрит хозяин? — тяфкнула Вилька.
— У него нет хозяина! — пронзительно взвизгивала Шайба. — Нет! Хозяина! Разве! У этого! Бродяги! Может! Быть! Хозяин!?
— Какой ужас! — взвыла Нелли. — Он бродячий!
— В наши времена таких щенят сразу отправляли на живодерню. — хрипло прорычал Боб.
— Смотрите! Он всё-таки жрет пряник, — возмутилась Вилька. И все возмутились вместе с Вилькой. И ешё решительней двинулись к щенку. Конечно, каждому хотелось добраться до пряника первым.
А щенок торопился жевать. Потом будь что будет. И ничего хорошего не было бы, но Шайба не решалась близко сунуться к щенку. А когда одна собачонка боится, страх переходит и к другим.
— Так нельзя, — покрутив задом, решила Нелли. — Мы не какие-нибудь бродячие. Неприлично устраивать уличную драку.
— Надо позвать Нептуна, — предложил Боб. — Это его дело — наводить порядок.
Вилька побежала за Нептуном, и щенок понял, что ему придется худо. Нептун был старым громадным сеттером с рыжей волнистой шерстью и длинными ушами. Вообще сеттеры — мирные собаки, но Нептун отличался крутым и мрачным характером. С его зубами многие были знакомы.
Нептун приближался. Вилька юлила впереди и повизгивала:
— Вот этот. Вот он... Щенок еще, а уже ворует...
Шавки поспешно расступились.
Щенок посмотрел в мутноватые синие глаза Нептуна и понял, что лучше всего брякнуться на спину и задрать лапы. Пора.
Но он не брякнулся и не задрал. Что-то случилось со щенком. Словно какая-то пружина вдруг в нём натянулась. Кроме страха, появилась злоба и сразу выросла. Он был, конечно, щенком, но ведь и щенка нельзя обижать без конца...
Он прижался задом к забору, беззвучно сморщил нос, приподнял губу. И показал свои мелкие щенячьи зубы. Стало тихо и страшно.
— Хи, — вдруг пискнула Вилька. — Он хочет драться. С Нептуном.
Нептун опустил голову и тяжелым взглядом обвел трусливых шавок. От этого взгляда они сначала прижались к земле, а потом брызнули в разные стороны. Щенок увидел, как Нептун повернулся и стал медленно уходить.
Старый сеттер уходил. Он не ответил на смешную щенячью дерзость. Он прожил на свете целых одиннадцать лет и был умным псом. Нептун многое видел и многое знал. Помнил он и то, что есть на свете край, где кругом только лес и реки, а люди живут в домах из оленьих шкур. Эти люди охотятся и пасут оленей. Охотиться и стеречь стада им помогают собаки. Нептун бывал там и знал этих собак. Встретив волка, они и ему не уступят дорогу.
Нептун вспомнил северных собак, когда увидел остроухого белого щенка, смешно оскалившего зубы. И ушёл.
