Вторая серия. Черный сундучок
Владик и Максим шли по улице, ведущей к морю. Было прекрасное утро. Проехала поливальная машина, обдала сверкающим каскадом кусты, газоны и тротуары. Зацепила и ребят, они отскочили. Хорошо, что Максим был одет уже попроще, чем вчера, без столичного лоска. Он недовольно отряхнул шорты и футболку.
- Не смотрят, куда льют...
- Это шофер дядя Сима, - объяснил Владик. - Он нарочно, для веселья.
- Хорошенькое веселье.
- Все равно ведь сейчас купаться будем...
- А это что за лозунг? - задержал шаги Максим. - Я уже не первый раз вижу...
На кирпичной стенке белела надпись: "Здесь был Вася".
- А! Дураки какие-то развлекаются, - отмахнулся Владик. Пишут где попало. Папа сказал один раз: "Если на Луну посмотреть в большой телескоп, там, наверно, тоже эти слова"...
Они подошли к перекрестку, и вдруг Владик "тормознул".
- Давай, свернем.
- Зачем? - удивился Максим.
- Да там эти... с Петькой Карасевым. Ну их...
У каменного забора играли, стукали футбольным мячом о стенку трое мальчишек (вроде тех, что вчера приставали к Максиму).
- Боишься, что пристанут? - удивился Максим.
- Да кто их знает...
Максим пожал плечами, но спорить не стал. Они свернули в переулок. Максим сказал через несколько шагов:
- Стоило ли пугаться? Если таких каждый раз обходить, тропинок не хватит.
Владик объяснил довольно беззаботно:
- Не так уж я испугался. Просто настроение портить не хочется. И за очки боюсь. Если сцепимся, опять могут пострадать.
- Опять? - переспросил Максим.
- Ну да. Это будут уже третьи в нынешнем году. Одни зимой, в школе, другие недавно, во время футбола... А если еще и эти, мама в обморок упадет. На новые-то денег нет...
- Перед дракой-то можно снять, - рассудил Максим.
- Если успеешь... А больше всего я не хочу, чтобы над Андрюшкой смеялись. Увидят, начнут хихикать...
Ушастая Андрюшкина голова торчала из пластикового пакета, который Владик нес, шурша им по траве.
- Зачем ты носишь его с собой?
- Я не всегда ношу. А сегодня надо. Я должен раз в неделю макать его ушами в море, он этого требует...
- Зачем?
- Потому что морская душа... - Владик потрепал зайца по ушам.
- Заячья морская душа... - усмехнулся Максим.
- Душа у него не заячья... - У Владика впервые скользнуло в голосе недовольство.
- А какая же?
- Просто... душа. Своя, Андрюшкина...
- Не сердись, я не хотел обидеть, - с достоинством сказал Максим.
- А мы и не сердимся, верно Андрюшка? - Владик опять потрогал заячьи уши.
- Просто я стараюсь понять: зачем он? Какая тебе от тряпичного зайца польза? - мягко, но настойчиво, продолжил разговор Максим.
- Польза? - Владик весело скакнул с камня на камень. - Наверно, никакой. Просто мне с ним хорошо... Хотя да, польза есть! Если Андрюшка со мной, меня не укачивает на яхте... Я его обязательно возьму на "Кречет".
- Тебя укачивает на судне? - удивился Максим.
- Бывает. Хотя не часто... А тебя никогда не укачивало?
- Никогда. Я же еще не ходил на морских судах.
- Вот видишь! Еще неизвестно, что будет...
- В любом случае я это преодолею. Морскую болезнь можно победить.
- Не каждый может...
- Я смогу. Адмирал Нельсон всю жизнь страдал морской болезнью, и все равно командовал сражениями. И побеждал.
- Ты хочешь стать адмиралом?
- Я хочу стать капитаном. Я же говорил.
- Тогда, конечно, заяц тебе не поможет. Не будешь ведь стоять с ним на мостике, если даже укачивает...
Максим глянул внимательно: с подначкой это говорит троюродный брат или всерьез? Но в этот момент они вышли на обрывистый берег. Владик вытащил из пакета "Зенит".
- Давай я тебя сниму на фоне моря. На память.
- Если тебе не трудно...
Гоша и Рептилий Казимирович сидели в книгохранилище, у библиотечного гнома. Как было вчера условлено, они разбирались в бумагах, связанных с поисками сокровища капитана Галса. В полуподвальное окошко пробивался яркий луч. Золотил корешки редких книг, зажигал блик на лакированном старинном глобусе.
Рептилий Казимирович задумчиво рассуждал.
- Эта бумага ничего не говорит. То есть, в данный момент она бесполезна. Она подтверждает право на владение кладом, если вы его отыщете. Но ведь надо сперва отыскать...
- А здесь? Тут вот... это самое... какие-то значки и надписи.
- Да-да, любезный Георгий Лангустович, это уже существенно... Вот, извольте взглянуть. Главная примета - латинская буква "Эр", обведенная кружком. И странное пояснение: "В зеркале"...
Гоша запустил в бороду пятерню.
- Чего же оно это... такое... Я по правде... это самое... в образовании не силен. Самоучка...
- Боюсь, что сразу мы не определим. Здесь, Георгий Лангустович, судя по всему, возможны разные трактовки...
Гоша беспомощно и виновато смотрел на странный знак ®, темнеющий на сером, украшенном завитушками пергаменте.
- Я... это...
- Первая расшифровка, которая приходит на ум, в то же время и самая размытая... Хотя в ней есть неоспоримая логика...
- М-м?.. - Гоша, полный внимания и почтения, во все глаза смотрел на образованного соседа. Тот продолжал:
- Не исключено, что буква R соответствует слову "ретроспектива", которое дает нам понять, что мы должны обратись мыслями в прошлое, ибо сокровище зарыто в давние времена. Известно, что капитан Галс по прозвищу Ботончито, адекватному испанскому понятию "Пуговка", жил и плавал в середине девятнадцатого века. Он открыл несколько островов и был знаменит, как ярый борец с работорговлей...
- Вы, Рептилий Казимирыч, конечно, это... правы... А вот зеркало-то... я что-то не соображу. Оно это самое... при чем?
- К этому вопросу я и подвожу наши рассуждения...
По лесенке, вырубленной среди скал, Владик и Максим стали спускаться к дикому окраинному пляжу. На половине спуска Максим, который нетерпеливо двигался впереди, остановился.
- Смотри, лайнер идет!
Из-за мыса торжественно выдвинулся в синеву бухты многопалубный белый теплоход.
- Это "Петр Великий", - довольно равнодушно объяснил Владик. - В порт направляется...
- С лоцманом идет. Неужели капитаны сами не знают здешних маршрутов?
- Почему ты решил, что с лоцманом?
- Ну, флаг же на мачте, красно-белый, то есть "Хотел". Означает: "У меня на борту лоцман".
- А-а...
- Неужели ты не знаешь флагов международного свода?
- Знаю некоторые... только не все помню. Да я и не вижу толком через очки, а снимать нельзя, маме обещал...
- Разве в очках видимость хуже?
- Они ведь не для диоптрий, а для исправления хрусталика. Так надоели...
На пляже было немноголюдно. Потому что дикий, окраинный, галечный. В основном для местных жителей, для ребятишек...
Максим на ходу сбросил кроссовки, вошел по колено в воду (поскользнулся, взмахнул руками, но не задержался). Обмакнул в воду руки, лизнул ладонь. Радостно оглянулся (теперь в нем не было привычной сдержанности).
- Владька, она соленая...
- Естественно. Море же... - Владик сбросил одежду и напомнил: - Раздевайся и поплыли...
Максим вышел из воды.
- Да... нет... Я когда собирался сюда, пообещал, что первый раз нырну в море с размаха. Откуда тут можно нырнуть? Оттуда можно? - он показал на высокий, метров в пять, камень, нависающий над водой.
- Можно. Многие ныряют... - не очень охотно сказал Владик.
Они оставили одежду и пакет с Андрюшкой и аппаратом у подножья и забрались на верхушку громадной ракушечной глыбы. Море отсюда казалось еще более громадным. Белел неподалеку город, толпились в порту суда. Весело носились чайки...
Максим постоял, раскинув руки, словно впитывал в себя всю окружающую морскую жизнь. Потом, однако, проявил осторожность:
- А там, внизу, нет подводных камней?
- Конечно, нет. Видно же, вода прозрачная...
- Да. Тогда я прыгаю!
- А ты раньше нырял с такой высоты?
- Разумеется! В нашем бассейне.
- Тогда прыгай, - скучновато сказал Владик.
- Давай, я первый, а ты сразу за мной!
- Я подожду. Не хочется...
- Ты что? Боишься? - искренне изумился Максим.
- Просто я еще ни разу не нырял отсюда...
Максим пожал плечами: я, мол, тоже не нырял, ну и что?
- Как хочешь.
Изящно, ласточкой, он сиганул с высоту.
...Голубовато зеленая сказка морской глубины охватила Максима. Солнце, видимое сквозь водную толщу, колыхалось, как расплавленное. Бежали вверх струи пузырьков. Проносились серебристые ставридки, лениво проплыл морской конек. На пористом камне сидел замшелый краб. Максим тронул его панцирь, краб нехотя, боком, ушел с камня. Колыхались водоросли. Пивные пробки на дне казались серебряными монетами пиратских кладов...
Наконец Максим вынырнул. Высоко на фоне яркого неба виднелась тощая фигурка Владика.
- Прыгай! Ну, чего ты боишься!
Да разве он так уж боялся? По крайней мере, не настолько, чтобы показывать это московскому гостю. Владик посмотрел вниз, почесал о плечо подбородок и... прыгнул. Конечно, не ласточкой, а как придется - будто с крыши в кучу с песком. Даже дрыгнул в воздухе ногами. Брызги поднялись - будто мина взорвалась!
В воде Владику оказалось не до сказки. Перед прыжком он забыл снять очки, вода сорвала их. Владик барахтался, пускал пузыри, стараясь разглядеть потерю. Наконец увидел, что очки зацепились дужкой за выступ подводного камня. Схватил, стал выгребать наверх, не хватило воздуха, он хлебнул воды, выскочил по плечи, закашлялся, ушел с головой, вынырнул опять...
Максим заметил, что троюродный брат барахтается вблизи от берега. Достиг его несколькими умелыми взмахами, ухватил поперек туловища и ловко вытащил на гальку.
Владик сидел, кашлял и мотал головой. Потом надел очки и лег. Сквозь мокрые стекла все казалось размытым: камни, облака, Максим... И этот расплывчатый Максим сказал со смесью виноватости и досады:
- Зачем было прыгать, если не умеешь? Чуть не утонул...
- Это из-за очков. Они сорвались, я искал, не рассчитал дыхание...
- По-моему, дело не в очках... Странно. Живешь у моря, а плавать как следует не умеешь.
Владик уже пришел в себя. Сел, посадил на колено Андрюшку. Сказал, не глядя на московского родственника (тот уже начал слегка раздражать его):
- Это ты странно рассуждаешь. Выходит, все, кто живет у моря, должны плавать, как чемпионы? А если бы я жил в Ташкенте? Должен был бы уметь ездить на верблюде?
- Если плохо плаваешь, какой из тебя моряк...
- Во-первых, не так уж плохо... А во-вторых, с чего ты взял, что я хочу быть моряком?
- А кем ты хочешь быть? - удивился Максим.
- Сейчас или потом?
- Ну... вообще.
- Жизнь-то большая. Сейчас я хочу быть тем, кто есть, - мальчиком. Это мне пока не надоело. А потом... не знаю. Может быть, фотографом, который везде путешествует и снимает все на свете. А может быть, астрономом...
- Астрономом? Это сидеть на одном месте глазеть из башни сквозь щель в куполе?
- Не глазеть, а изучать! Космос, он же бездонный!
- Да тебе-то какой прок от этих звезд? По-моему, это профессия для хлипких инвалидов.
- А как бы капитаны плавали, если бы не было морской астрономии?
- Ну... я же не спорю, астрономия нужна. Для навигации. Но кто-то сидит в у телескопа, как приклеенный, а кто то ведет корабли. Что интереснее?
- Что нравится, то и будет интереснее...
Максим подумал и сообщил, не теряя достоинства:
- Владик, я ведь не хотел тебя обидеть. Просто мне показалось непонятным...
- Что?
- Если ты не хочешь быть капитаном, почему так радовался плаванию?
- Это совсем другое! В плавании могут быть приключения... И еще, говорят, в открытом море в южном небе звезды такие яркие, что их можно снять на пленку...
- Владик...
- Что?
- Ты уже в порядке?
- Вполне.
- Давай тогда еще искупаемся. Только не прыгай больше оттуда. И я не буду...
- Как хочешь, - независимо сказал Владик. - А я, пожалуй, прыгну. Только сниму очки...
Гоша и Рептилий Казимирович продолжали обсуждать дела, связанные с поиском клала.
- ...Что касается понятия "в зеркале", то мне представляется это неком философским обобщением. Имеется ввиду: "В зеркале нашего сознания". То есть мы должны обобщить в себе весь опыт подобных ситуаций и конкретизировать его в применении к стоящей перед нами задаче...
Робея перед ученостью библиотечного гнома и тупея от многомудрых рассуждений, Гоша робко поинтересовался:
- А... это самое... почему оно в кружке-то?
- Очень правильная постановка вопроса! Эта окружность представляется мне наиболее конкретной приметой. Судя по всему, сокровище укрыто в некой замкнутости: в круглом помещении, подвале или гроте соответствующей формы...
- Это самое... фиг найдешь, - слегка забывшись, выдал Гоша.
- Совершенно справедливо изволили заметить. Надежды было бы крайне мало, но, присмотревшись, мы можем заметить дополнительные координаты. В нескольких местах в орнамент документа вплетены буквы ТК. Вот, соблаговолите взглянуть...
- Ага... то есть это... да. Вижу...
- Мне представляется это указанием конкретного адреса. Судя по всему ТК - начальные буквы географического названия Триахтырские катакомбы. Это система подземных коридоров, пещер и гротов, расположенная в окрестностях известного всем портового города Старотополя. Стоит вам отыскать там грот круглой формы, как половина задачи будет решена...
- Это самое... да... А вторая половина?
- Друг мой, это уже придется делать выводы на месте... Кстати, вот еще уточнение. Вернее, дополнительное условие. Видите вверху листа строчки, набранные мелким шрифтом? Их можно счесть просто литературным украшением, а можно и конкретным указанием... Извольте...
Гоша приблизил свой круглый пористый нос к пергаменту.
- Это самое... да... Только неразборчиво...
- Извольте...
Чтоб шагать, минуя все заторы
И пройти к разгадке до конца,
Вам в пути должны служить опорой
Юные и чистые сердца
- Я... это самое... что-то не это...
- Я, как вы изволили выразиться, тоже не это... По крайней мере, не совсем... Но, как я полагаю, речь идет о том, что ищущему клад полезны были бы спутники с определенными, так сказать, качествами...
- А... это... Рептилий Казимирович... вы не согласились бы...
- Помилуйте, батенька! Ну какое же у меня чистое и юное сердце! И грехов полно, и возраст...
- Но однако же... вы же моложе меня это... на девяносто лет...
- И что с того? Увы, увы... И, к тому же, дорогой Георгий Лангустович, я должен сказать прямо: зарытое золото не интересует меня ни в малейшей степени. Истинные сокровища - вот... - Библиотечный гном повел рукой по бесконечным стеллажам со старинными переплетами. - Именно здесь сосредоточены бесценные клады многих веков, ибо нет ничего дороже мудрых мыслей...
Пока два гнома вели беседу, вчерашний вертлявый тип через густую траву пробрался к оконцу книгохранилища. Он был невиден за высокой сурепкой и репейником. Шпион развернул портативные локаторы, настроил диктофон. Примостился к стене так, что окно оказалось сбоку, а длинные ноги случайно высунулись на протоптанную вдоль плиточного тротуара тропинку.
По тропинке ехал на велосипеде мальчик Шурик - тот, что накануне приходил с Макарони в яхт-клуб. Велосипед был явно чужой, большой не по росту, мальчик ехал "под рамой", управлялся с трудом. Торчащие ноги он заметил слишком поздно.
- Ай!.. - И затрезвонил изо всех сил. Переднее колесо проскочило через тощие щиколотки в пестрых носках. Звон, лязг, мальчик - головой через руль, велосипед - в траву.
- А-а!! Сдаюсь! - Шпион в панике вскочил и вскинул руки. Но секунды через три опомнился, увидев, что имеет дело с малышом (который почти не пострадал, только сердито потирал синяк на лбу). - Хулиган! Почему нарушаешь правила!
- Это ты нарушаешь! - заявил мальчишка тонко, но дерзко. - Расселся на дороге! Я брату скажу, он тебе ноги выдергает!
- Шпана! Мафиози! Я в милицию! - Шпион выхватил сотовый телефон.
Шурик не растерялся. Выдернул стебель репейника и комлем вперед швырнул во вредного дядьку. Тот, получив земляной заряд в живот, выронил аппарат. Завизжал, затопал ногами. Мальчик подхватил велосипед, прыгнул на педали и укатил. Шпион, хныча и ругаясь, снова забрался в кусты.
- Шеф... Это Фотограф"... Наметились координаты. Но на меня совершено нападение. Дальнейшая работа связана с повышенным риском, я прошу надбавку... Что? После того, как найдем клад? А если не найдем?.. Как?.. Ну ладно, ладно, я пошутил...
Шум за окном лишь на несколько секунд отвлек гномов от беседы.
- Я полагаю, любезнейший Георгий Лангустович, вам следует поискать соратников, среди той разновидности человеческого сообщества, которое именуется "мальчики". Книги говорят, что именно среди них чаще всего встречаются личности, склонные к подобного рода поискам и в то же время, ценящие друзей не в пример выше золотых сокровищ... "Дети капитана Гранта", "Приключения Тома Сойера", "Пятнадцатилетний капитан"... Правда, я слышал, что в последнее время таких становится все меньше, и не уверен, что вы сможете найти...
- Найти-то это... можно, - ласково затуманившись, вздохнул Гоша. - Да как же их брать на... это самое... на такое дело? Небось опасно. Такие хрупкие...
Владик и Максим искупались еще раз и поднялись от пляжа на обрыв. Владик расческой на ходу приводил в порядок свои волосы. Белыми переулками ребята двинулись в к дому.
- Смотри, опять эта нелепая надпись, - усмехнулся Максим. - Бедный Вася будто с цепи сорвался
Угольная надпись "Здесь был Вася" криво чернела на заборе.
Владик сказал непонятно:
- Не он сорвался, а у него сорвалась. Цепь...
- У Васи?!
- Не у Васи, а вон... Разве не видишь?
У забора примостился Шурик с перевернутым большим велосипедом. Сперва ребята прошли мимо, но теперь Владик стоял, оглядываясь
Шагнул назад.
- Ты куда?
- Я же говорю, у него цепь слетела...
- Ну и что?
- Как что? Один не натянет, машина вон какая взрослая...
- Да тебе-то что? Он же не тонет, не горит. Пусть привыкает управляться сам!
- К чему тут привыкать-то? Что люди мимо идут?
- Каждый должен вырабатывать в себе самостоятельность.
- Зачем?
- Для характера.
- Но он, может, не собирается в капитаны, - не сдержал досады Владик. И подошел к малышу.
- Авария, что ли?
- Ну... Сегодня сплошь аварии. Уже три синяка и шишка...
- Давай, натянем... Я надену на шестерню, а ты крути. Только осторожно, пальцы не суй под цепь...
Рядом оказался Максим. Не рассуждая больше о воспитании характера, деловито помог справиться с шестерней цепью. Втроем они поставили велосипед на колеса.
- Спасибо... - буркнул Шурик.
- Тяжелая машина. Наверно, отцовская? - заметил Максим.
- Чужая. Покататься дали до завтра...
- Ты осторожнее на спусках, - посоветовал Владик.
- Ага...
- И кати скорее под какую-нибудь крышу!. Смотри, что сейчас начнется!
Пока они шли от моря, пока возились с велосипедом, подкатила стремительная туча, проглотила солнце. Малыш глянул не нее через плечо, сказал "ой-я" и, вихляя, покатил прочь, под арку старинного водопровода.
- Давай к тому дому, там спрячемся! - быстро сказал Владик. - Сейчас знаешь, какие будут водопады!
Они помчались вверх по каменной лесенке и оказались у штабеля бетонных труб метрового диаметра. Забрались внутрь, выглянули. В это время сверкнуло, грянуло, забурлило. Струи ударили по асфальту, по плитам. Потоки воды заструились по стенам. На одной из них они смывали надпись "Здесь был Вася"...
Захваченные ливнем прохожие мчались, подгоняемые шквалом. Скачками двигался вертлявый шпион и подолом пиджака прикрывал голову. Несколько девушек бежали, стараясь накрыться единственным полиэтиленовым плащом. Бабушку с кошелкой волок за собой наполненный ветром зонт...
- Вот такие они, здешние шквалы, - с легкой гордостью сказал Владик. Он сидел, высунув из трубы ноги, и струи лупили по ним изо всех сил.
Максим забрался внутрь трубы и сел у другого конца, обхватив колени.
- Надолго эта стихия?! - крикнул он
- Может, на пять минут, а может, на час!..
- Час это долго. Есть хочется! - Максим перекричал нарастающий шум грозы.
- Тогда можно под дождем! Он не холодный!
- А если ударит молнией?! Не думай, я не боюсь, но какой смысл рисковать зря? Я в Москве однажды видел, как молния расколола столетнюю липу!
- Ну, тогда будем ждать!..
Владик оглянулся через плечо. Максим сидел внутри темного короткого туннеля на фоне светлого, сверкающего серебряным ливнем круга.
- Вот это да! Ты как инопланетянин, залетевший телескоп. Подожди, я снимок сделаю!.. - Владик выхватил из пакета аппарат, стал наводить. Пакет, в котором остался Андрюшка, положил рядом с собой. Повернулся, встал на колени... Щелкнул, снова сел.
- Ой! Андрюшка где?
Желтый пластиковый пакет уносило вдоль улицы бурным потоком. Владик, не раздумывая, кинулся под ливень. Догнал пакет с зайцем, прижал к груди. Снова бросился к трубе. На полпути его схватил в охапку Максим. Помог забраться в трубу.
- Куда тебя понесло! - крикнул он.
- За Андрюшкой! Его чуть не унесло!.. А тебя-то куда?!
- За тобой! Тебя тоже чуть не унесло!
- Не выдумывай!
- Я не выдумываю! Со стороны виднее!
- Ничего себе свистит, да?! Есть такое кино - "Шторм на суше"! А если так вдарит в открытом море... Вот будет карусель! - вздрагивая, крикнул Владик.
- Может перевернуть?
- Килевую яхту не перевернет! А раздолбать может...
- А ты все же собираешься в рейс?!
- А ты?
- Мне бояться нельзя!
- А я, что ли, боюсь?! Что у тебя с ногой?!
Они сидели теперь рядом, высунув из трубы ноги. Промокшим, им было все равно. Струи смывали с колена Максима обильную кровь.
- Брякнулся о камень, когда прыгал!
- Очень больно?!
- Терпимо!
Владик, нагнувшись, глянул Максиму в лицо.
- Наверно, не очень терпимо... если даже слезинки... - Он это без всякой насмешки сказал, с полным состраданием. Но Максим ощетинился:
- Какие слезинки! Это дождь! Я слезы никогда не пускаю!
- Никогда-никогда?!
- Я же говорил!
- А если боль нестерпимая?!
- Надо терпеть...
- А если... горе?
- Слезами горю не поможешь.
- Но бывает, что и удержаться нельзя... - сказал Владик. Максим в ответ лишь двинул плечом. Возможно и не расслышал в шуме грозы.
В бетонный канал стал задувать ветер.
- Прямо аэродинамическая труба! - сказал Максим, дергая спиной.
- Слушай, тут недалеко городская библиотека! Давай добежим, все равно мокрые! Там в башенке живет Гоша, у него обсохнем!
- Что за Гоша?!
- Мой друг! Познакомишься! Это корабельный гном!
- Смеешься, да?!
- Бежим! Сам увидишь!
Владик дернул Максима за руку, и они опять нырнули в ливень. Максим хромал.
- Держись! - Владик подставил плечо.
Мокрые, дрожащие, они поднимались по винтовой лесенке. Медленно, потому что нога Максима сгибалась плохо.
- Скажи, ты про гнома это так, голову морочишь? - спросил, постукивая зубами, Максим.
- Ничего я тебе не морочу! Ты что, не слыхал про корабельных гномов? А еще в капитаны собрался! Раньше на каждом корабле был свой гном. И сейчас есть на некоторых. Особенно на парусных...
- Это сказки...
- Никакие не сказки!.. Гномы бывают разные. И чердачные, и подвальные, и вагонные, и водопроводные - это которые на водокачках. Но корабельные - самые известные. Про них даже книжки есть. Спроси Гошу, он тебе скажет...
Наконец добрались до дверцы, Владик постучал. Гоша возник на пороге. Перепугано открыл рот, раскинул руки.
- А-а-а... О-о-о.. Что такое делается! Кто же это... отпускает ребенков... то есть это... детей в такую погоду! Раздетых! Вы схватите это самое... ревматизм и пневмонию!
Суетясь и шлепая ногами, Гоша втащил мальчишек в комнатку.
- Это как же так можно! Мальчикам вредно это... столько несоленой сырости! От пресной воды болеют и гномы и это... люди... - Он схватил с полки два полотенца. - Ну-ка, это... снимайте все...
Владик и Максим послушно стянули все, кроме плавок. Гоша сунул каждому полотенце, а сам принялся выжимать прямо на пол ребячью одежду. И при этом ворчал:
- Ай, как несерьезно Вы же это... не это самое, не пресноводные лягушки... Это даже это... опасно... под таким несоленым дождем...
Ливень и гроза, между тем, бушевали за стенками башенки, он вздрагивала. Владик оглянулся на окно и сказал:
- Обыкновенный летний дождик...
- От пресных дождиков бывает это... остеохондроз... Вытирайтесь как следует. И садитесь сюда... - он подтолкнул их к раскладушке. - Вот вам это... одеяло... Сейчас я это...
Гоша развесил на подоконниках выжатую одежду, суетливо выдвинул из угла и включил нагреватель. Поставил на табурет электроплитку, из ведра налил воду в большущий мятый чайник, водрузил его на плитку... Мальчики, закутавшись в одеяло, сидели на раскладушке. Иногда вздрагивали. Владик весело сказал:
- Гоша, а у тебя прибавилось имущества!
- Да! Мой... это... сосед, Рептилий Казимирыч... поделился, значит. Добрая душа... А утром еще из конторы прислали это самое... гуманитарную помощь... Потому как, говорят, вы это... пострадали при взрыве...
- Гошину шхуну вчера взорвали при киносъемке, он чуть не погиб, - сказал Владик Максиму. И спохватился: - Ой, я забыл познакомить! Гоша, это мой троюродный брат Максим... Максим, это Гоша, корабельный гном с "Кефали".
Благовоспитанный Максим откинул одеяло, встал, приветствовал Гошу английским поклоном. Они обменялись рукопожатиями.
- Очень это... приятно. Да... А я сперва подумал это самое... что у меня в глазах раздвоилось от испуга. Смотрю - два Владика... Сейчас я чайку...
Максим снова сел и при этом поморщился. Тронул колено. Владик сразу спохватился:
- Ой, Гоша, Максим ногу разбил, смотри, до сих пор кровь идет. У тебя нет бинта и йода?
- Ай! Где?.. Ой-ей-ей... У меня нету. Я это... сейчас попрошу у Казимирыча. У него все есть... Смотрите, чтобы чайник не сбежал... - Гоша бросился за дверь. Слышно было, как заухали на ступеньках его тяжелые ступни.
- Ну вот, а ты не верил, - сказал Владик. - "Не бывает корабельных гномов"...
- А может быть он просто карлик...
- Ох, ты и скажешь! Карлики в цирках выступают, а не на парусниках живут... - Владик встал, вытащил из пакета Андрюшку усадил перед обогревателем. - Тоже промок бедняга...
- Выключи чайник, - попросил Максим. - Вскипел уже...
Владик выключил. Оглянулся. Максим снова трогал ногу и морщился.
- Сильно болит, да?
- Это не имеет значения, - сказал Максим.
Вернулся Гоша - с коричневым флаконом м белым мотком. Так и этак примерился к Максиму.
- Я... это... не знаю, как и подступиться... Мальчики такие хрупкие...
- Не волнуйтесь, пожалуйста, я сам... - Максим бесстрашно смазал ссадину смоченным в йоде марлевым тампоном, ловко забинтовал колено. - Большое спасибо. Теперь все в порядке...
- Сейчас мы чаек... Вот... - Гоша достал с полки фаянсовые кружки и заварку... - А себе я вскипячу отдельно. Корабельные гномы, они это... пьют чай только из морской воды... - И он взял из угла зеленую трехлитровую бутыль...
Гроза прекратилась так же неожиданно, как налетала. По стеклам заструилось веселое солнце.
У пирса яхт-клуба, который блестел стеклами иллюминаторов и щетинился множеством мачт, стояла вымытая дождем новая яхта "Кречет".
В каюте "Кречета" завершалась сделка. Капитан Ставридкин и старпом Сидоропуло - с одной стороны, представители продавца и покупателя (два деловых человека в строгих костюмах) - с другой.
Представитель покупателя подвел итог:
- Итак, все условия оговорены и выверены. Вы, капитан Ставридкин, совместно с вашим экипажем беретесь в течение семи суток, начиная с семи часов завтрашнего дня, доставить яхту "Кречет" в порт Византийск и передать ее представителям заказчика. Выплата вознаграждения будет произведена незамедлительно после подписания о приемке. При этом вы и экипаж несете ответственность за сохранность судна и сроки выполнения заказа.
- Несем, несем, - отозвался за капитана старпом Жора. - Только со сроками может быть всякое. Вот, скажем, если плюнет с зюйд-оста, как недавно, может начаться такая заваруха. Клянусь дедушкой, в нашем море бывает всякое...
- Но сроки в контракте определены именно с учетом "всякого", - бесстрастно возразил деловой человек.
- Ладно, подписываем, - решил капитан Ставридкин. Он и два представителя поставили на бумагах свои подписи.
- Я надеюсь, все будет исполнено точно и в срок, - официально провозгласил представитель поркупателя.
- Я тоже надеюсь, - столь же официально откликнулся капитан. А Жора незаметно постучал согнутым пальцем по деревянной обшивке каюты.
Представитель покупателя спросил:
- Вы позволите воспользоваться вашим радиотелефоном? Я сообщу господину Бамбинусу о состоявшейся сделке.
- Прошу вас... - капитан снял с маленькой рации и протянул деловому человеку трубку. Тот понажимал на ней кнопки.
- Господин Бамбинус? Добрый день. Спешу поставить вас в известность, что завтра утром "Кречет" выходит в Византийск. Благодарю вас, передам... Господин капитан, глава нашей фирмы желает вам приятного плавания и надеется, что его результат будет благополучным.
- Благодарю. Я тоже на это надеюсь - слегка сумрачно сказал капитан Смородкин.
Максим допил чай, поднялся с раскладушки, шагнул к столу, чтобы поставить кружку. При этом опять захромал и поморщился.
- Все еще болит? Ай... - перепугался Гоша.
- Пустяки...
- Это он из-за меня, - сокрушенно признался Владик. - Меня он сегодня героически спасал два раза. Один раз, когда я чуть не утопил очки, а потом, когда меня чуть не смыло в водосток...
Гоша воспринял эти слова совершенно всерьез.
- Как спасал? Как утопил? Куда смыло?
- Он шутит, - снисходительно объяснил Максим.
- Вовсе не шучу. Поэтому ты и пострадал...
Гоша, наклонил голову и вцепился в бороду. Большущими синими глазами вгляделся в лицо Максима.
- Да... это самое... Значит, у тебя, как у Владика, тоже... это... чистое и смелое сердце...
- Да что вы... - кажется, первый раз немного смутился Максим. - Не знаю, как у Владика, а у меня... Мне порой говорят, что я изрядный эгоист...
- Нет-нет... Эгоист это... не будет рисковать собой...
- Да какой там риск! Просто случайность... - Максим снова потрогал бинт на ноге. - Лишь бы не распухло. А то дядя Степа вдруг скажет: "Нельзя с больной ногой в рейс"...
- А... это... в какой рейс? - насторожился Гоша.
Максим обеспокоено глянул на Владика: может, не следовало болтать?
Но тот радостно сообщил:
- Да, я забыл сказать! Мы завтра уходим в плавание! Папа перегоняет яхту "Кречет" в Византийск и берет нас с собой!
- "Кречет"? - подскочил Гоша (что при его сложении было несколько необычно). - Не может... это... такое быть.
- Гоша, это ведь не клипер, а яхта!
- Все равно... все равно... - Гоша взволнованно зашлепал из угла в угол... - Да... то есть это самое, нет... То есть... нет-нет... Какой я старый это... дурень...
- Гоша! Что ты хочешь сказать? Говори! - заволновался Владик.
- Нет-нет... Это была... да... то есть нет... это самое, бредовая мысль...
- Гоша!..
- Мне пришло в голову... но это просто так, не всерьез... если бы я мог... это... оказаться там, на яхте... Но нет...
- А, понимаю! - осенило Владика. - Ты хочешь оказаться на "Кречете"! Пускай и не на прежнем, но все равно, да? Хочешь снова отправиться в море, чтобы поскорее закончить поэму?
- Что?.. Да-да... в море. И... это... вместе с вами... Такая удача... Но это самое...
Владик снятыми очками заскреб затылок.
- Я не знаю, согласится ли папа...
- Папе это... незачем было бы соглашаться. Гномы умеют быть на судне совсем невидимыми. Иногда они это... плавали по тридцать лет, и никто их не замечал. И не надо ни воды, ни пищи, только это... крохотный уголок... Но нет-нет... Я не могу доставлять вам таких это... хлопот...
- Гоша! Значит, главная трудность - пробраться на яхту?
- Э... это не трудность. Я мог бы... это самое... забраться в свой сундучок, а вы пронесли бы его. Будто со своими вещами. Но нет...
- Но вы же не поместитесь в сундучке. Хотя вы и не очень большого роста, но он-то еще меньше, - осторожно сказал Максим.
- Это не это... не проблема! Корабельные гномы могут устраиваться в любых... это... емкостях. Иногда они живут даже в бутылках, как эти... джинны... Вот смотрите...
Гоша откинул горбатую крышку старинного черного сундучка, непостижимым образом проник в него и захлопнул крышку над собой. Потом крышка откинулась снова. Над сундучком возникла Гошина голова со всклокоченной бородой.
- Вот... Но это... я не это... Я...
- Ну-ка, закрой снова, - деловито велел Владик. Крышка захлопнулась опять. Владик взялся за боковую ручку и кивнул Максиму, чтобы тот взялся за другую.
- Попробуем...
Максим, припадая на забинтованную ногу, послушался. Они приподняли сундучок и чуть не уронили от тяжести.
- Далеко мы его не унесем... - сказал Максим. А когда снова показалась Гошина голова, он разъяснил: - Извините, вы хотя и уменьшились, а вес все равно немалый...
- Да, корабельные гномы, они это... тяжеловаты...
- Сделаем так, - решил Владик. - Ты, Гоша, придешь с сундучком к старой трансформаторной будке недалеко от проходной яхт-клуба. Там есть незаметное место, впадина в стене. В ней нас дождешься. А уж через проходную и по трапу мы тебя как-нибудь дотащим. И местечко на яхте подберем заранее...
- Да, но я... это...
- Не спорь! Ты ведь хочешь дописать поэму о "Кречете"?
Гоша по очереди посмотрел на мальчишек.
- У вас... это самое... благородные и чистые сердца...
Когда Владик и Максим, в просохшей, хотя и мятой одежде, вышли из библиотеки на сверкающую после ливня улицу, Гоша махал им с балкончика башенки.
- Это... до вечера!
- До вечера, Гоша! - Владик помахал зажатым в руке Андрюшкой.
Максим вежливо пошевелил над плечом ладонью.
Они двинулись по улице и почти сразу увидели на стене дома размытую надпись; "Здесь был Вася!"
- Опять! - сказал Максим.
- Да наплевать, - сказал Владик.
- По правде говоря, я не понимаю, зачем это надо, - прихрамывая, сказал Максим.
- Просто какой-то бездельник развлекается...
- Я не про Васю. Я про этого Гошу... Зачем нужно тащить его на яхту? Какая нам от этого польза?
Владик замедлил шаги.
- Нам? Ну... может, и никакой. Это ему польза! Он сочиняет морскую поэму! Ему нужны... эти самые... впечатления!
- Ты заговорил, как он, - хмыкнул Максим.
- Ну и что?
- А его поэма кому-нибудь нужна? Кроме его самого? Сейчас вообще никто не читает стихов...
Владик сунул пакет с Андрюшкой под мышку. Сдвинул аппарат на спине за спину. Остановился перед Максимом. Сунул кулаки в тесные карманы - так, что шорты сморщились и перекосились
- Слушай! Тебе правда говорили, что ты эгоист?
Максим не растерялся. Ответил холодно:
- Случалось. А что?
- Интересно, кто говорил...
- Чаще всего родители. А что?
- И как ты им возражал?
- А я не возражал. Я говорил, что весь в них... - Максим обошел Владика и, по-прежнему хромая, пошел, аккуратно обходя лужи.
Владик смотрел вслед. Он понимал, что случилась наконец настоящая ссора...
Но разгореться ссоре не дали. Поблизости грянул оркестр. Толпа в самых фантастических костюмах показалась из-за угла. Сверкали и пели трубы, ухали барабаны, кувыркались акробаты, махали картонным оружием пираты, индейцы и рыцари...
Максим оглянулся на Владика:
- Что это?
- Наверно, репетиция! Сегодня вечером начинается Приморский летний карнавал! - Владик был рад, что ссору можно не продолжать.
Среди толпы медленно двигалась платформа на колесах. На ней приплясывали клоуны. Один из них упустил воздушный шарик с привязанным грузом. Шарик радостно взмыл в высоту, клоун картинно зарыдал. Длинный дядька в высокой черной шляпе и лоскутной безрукавке выдернул из-за пояса длинный пистолет старинного вида, покидал его из ладони в ладонь, красиво прицелился. Пистолет грохнул, как пушка. Шарик лопнул. Коробочка, висевшая под ним раскрылась, из нее посыпались конфеты. Ребятишки в толпе радостно запрыгали...
- Охохито, бездельник! - раздался среди зрителей знакомый Владику голос старпома Жоры. - Чем ты занимаешься! Ты должен быть на яхте и готовить ее к плаванию, а вместо этого развлекаешь ряженых тунеядцев! Клянусь дедушкой, я разжалую тебя из матросов в самые младшие юнги.
- Господин старший помощник! Это я только на минуту! По пути!
- Чтобы ты сию же минуту мчался на судно с той же скоростью, что пуля из твоего ржавого музейного оружия!
Стрелок со странным именем Охохито прыгнул с платформы и помчался.
- Здрасте, дядя Жора! - радостно приветствовал старпома Владик. - Это Максим. Он идет с нами в рейс. Папа вам говорил?
Максим сдвинул пятки и наклонил голову. Эта английская вежливость, однако, не произвела на Жору большого впечатления.
- Что из того, что Максим? Что из того, что папа мне говорил! Папа на своем месте! Папа готовится к рейсу. А эти мальчики, вместо того, чтобы укладывать пожитки и слушать последние наставления мамы, гуляют по городу, глазеют на таких же бездельников, как они сами, и спокойно говорят Жоре "здрасте"! Куда мы приплывем с такой корабельной дисциплиной. Клянусь памятью дедушки, совсем не туда, куда собираемся, а наоборот! Брысь!
Владик засмеялся и потянул Максима за собой.
Следом за ними выбрался из толпы вертлявый шпион. Укрывшись за рекламной тумбой, он достал телефон...
- Алло, шеф... Все идет, как надо. Они сговорились. Не забудьте о надбавки. Давно бы так... - Он любовно погладил телефон, спрятал под пиджак и двинулся вдоль улицы с видом беззаботного гуляки.
Покупатель яхты, похожий на пожилого турка господин Бамбинус в своем офисе, в Византийске положил трубку. Но почти сразу снова раздался мелодичный сигнал.
- Ну, что еще?
В трубке раздался голос, в котором смешивались почтительность и развязность:
- Сеньор Бамбинус? Моя служба докладывает: завтра утром они снимаются с якоря.
- Мне это известно...
- Но вам еще неизвестно, что гном уговорил мальчишек взять его с собой...
- Какое мне до этого дело, дорогой! - слегка взвинтился старый миллионер. - Меня не интересуют ваши дурацкие игры в поиски кладов! У меня достаточно капитала! Мне нужна яхта! Если с ней что-то случится по вашей вине, вы закончите дни в тюрьме на острове Нью-Бульба!
- Но ведь гном-то как раз способствует безопасности яхты. Если на судне есть корабельный гном, благополучный рейс гарантирован, хе-хе. Так что с вас, сударь, небольшой процент...
Владик и Максим укладывали имущество в походные сумки. Максим был уже без бинта, лишь с нашлепкой из лейкопластыря на колене. Мама объясняла сыну и гостю, как себя вести в плавании:
- Будьте все время в спасательных жилетах...
- Хорошо, мамочка.
- Если станет прохладно, наденьте свитера...
- Обязательно, тетя Оля.
- Не вздумайте купаться с борта...
- Мама, нам никто и не даст!
- Владик, не снимай там очки...
- Я их утоплю... - буркнул Владик.
- Что?
- Я говорю: ни за что не сниму! Даже ночью!
- Ох и болтун...
Владик поверх имущества уложил в сумку Андрюшку.
- Ма-а... Мы пошли!
- Куда! Еще рано!.. А может быть, вам лучше переночевать дома!
- Ну что ты! Должны же мы помочь готовиться к плаванию
- Да тетя Оля. Нехорошо, если мы станем вести себя, как пассажиры.
- Ну... ступайте. Как это говорят? "Три фута под килем"?
- Лучше семь, - снисходительно поправил Максим.
- Хорошо, хорошо. Пусть семь, мне не жалко... - Она обняла Владика, поцеловала в лоб Максима. А когда они нетерпеливо выскочили за дверь, подошла к окну. Потом помахала из окна пуъешественникам, которые перешли через дорогу. И вернулась к столу. Там лежала пухлая папка с надписью "Дипломный проект"...
Когда за окошками стали синеть сумерки, Гоша заправил одеялом раскладушку, убрал на полку посуду, присел на свой черный сундучок, подпер пятерней голову.
- Ох, как-то это... не совсем хорошо... Но, наверно, это самое... судьба...
Он встал, решительно ухватил сундучок под мышку и покинул свою библиотечную каютку.
Гоша выбрался на улицу, надеясь в сумерках незаметно добраться до назначенного места. Но не тут-то было! Улицы заполняли многочисленные, пестро одетые участники карнавала. Чем дальше - тем больше. Гоша сам не понял, как оказался в гуще праздничной толпы.
Он неловко протискивался.
- Простите, пожалуйста... Позвольте это... пройти... Ай - (ему наступили на босую ногу). - Извините, я это... очень спешу...
- Мальчик, ты куда?! Тебя затопчут!.. Смотрите, какой забавный мальчик! Нарядился корабельным гномом!.. - Гоше все чаще загораживали дорогу любопытные. - Вот это да! И старинный морской сундучок! Мальчик, ты где его взял?.. Я такой только в таверне дядюшки Юферса видел!..
- Извините, я не мальчик... Я это... очень тороплюсь... Ай...
- Смотрите, какие у него резиновые лапы! Пусть он станцует! - Сильные руки подхватили Гошу и поставили на край платформы, где резвились танцоры и музыканты.
- Я... это самое... не умею танцевать... я... мне надо идти...
- Ну, прямо настоящий корабельный гном! Как на картинке "Морские истории!"
- Надо ему дать премию за костюм!
- Надо! Только пусть снимет маску! Мальчик, сними!
- Нет-нет... Я это... мне нельзя.
- Ну, не хочет - не надо!
- Если не хочет танцевать, пускай хоть стихи прочитает! Ради премии!...
- Я не... это... Ну ладно! - Гоша понял, что так просто отсюда не выбраться, и от отчаянья осмелел. - Ну, это... хорошо! Я прочитаю стихи про одного знакомого моряка!..
Гоша вспрыгнул на сундучок и встал в позу декламатора.
- Называется "Старый морской волк"...
Начиная читать свои стихи, Гоша быстро избавлялся от робости, его охватывало вдохновение. И он принялся декламировать с легким поэтическим подвыванием:
Во сне я видел гулкие шторма!
Я бредил в детстве книжкой Стивенсона!
Звала в дорогу штормовая тьма,
Будили душу сладкие муссоны.
Я был уверен: буду жить всегда
В крутых волнах и океанском громе...
Но вот куда-то канули года,
И я служу тихонько на пароме.
Жду пассажиров, трубочку курю
(Все старые матросы трубки курят),
И мальчикам фрегаты мастерю
Ножом, приобретенным в Сингапуре...
Толпа бурно зааплодировала. Одетая в старинное испанское платье толстая дама вручила Гоше коробку:
- Вот тебе, мальчик, приз. Плеер с кассетой старинных пиратских песен. Положи в сундучок... Да не прищеми крышкой бороду... Вот так...Жаль, что не хочешь снять маску, ты наверно, очень славный. А кто написал эти стихи?
- Это самое.. я сам написал... Извините. Мне пора... - Гоша стал пробираться к задней части эстрады. Впрочем, на него уже не обращали внимание. На передний план выступила эстрадная группа во флибустьерских костюмах.
- Новая старинная пиратская песня "Черный сундучок"!
Грянула музыка. Песня оказалась достаточно зловещей:
Стало море злее и угрюмей,
ребята,
Плюньте через левое плечо.
Что везем мы в нашем темном трюме,
ребята?
Только черный, только черный сундучок -
И молчок...
Гоша с сундучком кубарем скатился по лесенке с тыльной стороны платформы. Постонал, держась за спину:
- Это... ох. Поясница... Будто под пресный дождь попал...
Он заковылял и увидел маленького велосипедиста.
- Мальчик... Ты ведь это... мальчик, не правда ли?
- А кто еще? Директор школы, что ли? - звонко отозвался уже знакомый нам Шурик.
- Это самое... ты не мог бы мне помочь?
- А чего? Давай!.. Ты корабельный гном, да?
- Я это... да. Довези меня до кирпичной будки у яхт-клуба... Если можно... Это у меня, остеохондроз...
- Ладно!
Он помог Гоше устроиться. Тот лег на багажник животом, свесив с одной стороны могучие ступни, а с другой - руки с сундучком (песня о черном сундучке, между тем, все еще звучала неподалеку). Малыш встал на педаль, сунул ногу под раму.
- Ты, гном, только держись крепче, а то оба загремим. У меня за сегодня пять синяков и три шишки... - Он был не очень воспитанный, но добрая душа.
Вихляя и напугав на пути нескольких участников маскарада, мальчик покатил по тропинке.
- Ох, ты и тяжелый, гном! Маленький, а сколько в тебе весу...
- Если тебе трудно, я это... сойду...
- Да ладно, лежи...
С дребезжаньем старый велосипед подкатил к будке. Из-за нее выскочили Владик и Максим.
- Гоша! - возликовал Владик. - Мы уже заждались!
- Нас еле отпустили на берег, - сказал Максим. - Яхту должны сейчас отвести от пирса и ошвартовать у бочки.
- Я это... застрял в карнавале... ох...
Ему помогли встать. Владик узнал велосипедиста.
- А, это ты! Привет!
- Все еще ездишь! Не устал?
- Щас пройду отдавать машину хозяевам. Пора уже...
- Спасибо тебе.
- Ладно. Пока... - И он с лязганьем укатил. Ему помахали вслед. Гоша махал, держась одной рукой за поясницу. Потом, кряхтя, поднял крышку.
- Я это... пошел...
- Давай! - сказал Владик.
Крышка захлопнулась. Владик и Максим ухватили сундучок за ручки.
- Ого-го... - заметил Максим.
- Ага... Помнишь, как в передаче про Юрия Никулина? "Весело взяли, весело понесли"...
И они потащили сундучок выгибаясь от тяжести.
В проходной они сказали вахтенному:
- Мы на "Кречет"...
- Да знаю, знаю... Что это у вас за сундук?
- Мама уложила продукты, - нашелся Владик. - Запасы на весь рейс.
- Тяжелый, видать? Давайте помогу...
- Вам же нельзя оставлять вахту, - напомнил Максим, чтивший морские правила.
- Да ладно. Здесь не военная база... - Дядька ухватил сундучок за ручку на крышке, поднял, крякнул и понес от проходной к пирсу. Ребята обрадовано заспешили за ним. А позади у них, воспользовавшись отсутствием вахтенного, проникла через будку непонятная, плохо различимая фигура...
Владик и Максим втащили сундучок в отведенный им крохотный носовой кубрик с узкими койками друг над другом. В это время снаружи раздался раздраженный голос капитана Ставридкина:
- Где эти обормоты? Все еще не вернулись с берега? Нет, я сейчас точно уйду сейчас к бочке, а они пусть топают с берега домой! Позвоню жене...
- Папа, мы здесь! - закричал Владик.
- Наконец-то! - Капитан Ставридкин спустился в кубрик. - Где это вас носило?.. А это что за сундук?
- Это подарок, - заспешил Владик. - Гоша нам подарил. Говорит, раз вы идете в море, значит, вот вам это самое... матросский сундучок. На память...
В это время появился старпом Жора.
- Старинная вещь. Клянусь дедушкой, ему лет двести. Раньше такие сундучки были у парусных матросов.
- Да, - согласился капитан. - Они переходили по наследству. И каждый владелец писал на внутренней стороне крышки свое имя... Ну-ка, много там имен?
- Да нет ни одного! Правда! - перепугано поклялся Владик.
- Не может быть. Наверно, они просто стертые, незаметные. Давайте посмотрим.
- Папа, не надо... - слабым голосом сказал Владик.
- Так и почему же не посмотреть, если папа сказал! - вмешался Жора. - Что у вас там, контрабанда? Какие упрямые мальчики. Клянусь дедушкой, я никогда не был таким!.. - Он взялся за щеколду. Владик и Максим смотрели друг на друга отчаянными глазами...
Трах! - раздалось снаружи. - Ба-бах!!
- Что такое?! Клянусь дедушкой, - это террористы! - Жора вылетел из кубрика. Капитан за ним. А следом - и перепуганные ребята: вдруг правда нападение?
Нападения не было. По акватории двигались украшенные, освещенные фонариками шлюпки. Сверкал фейерверк, взлетали ракеты. На носу ближней шлюпки вскочил пестро одетый парень с гитарой и микрофоном, ударил по струнам.
Стало море злее и угрюмей,
ребята!
Плюньте через левое плечо!
Что везем мы в нашем темно трюме,
ребята?
Только черный, только черный сундучок -
И молчок!
- Чтоб вас акулы съели с вашим карнавалом, - в сердцах пожелал веселой компании пришедший в себя капитан. - Жора, пусть запускают двигатель, уходим от греха подальше на бочку номер четыре!.. Макарони!.. Прошу прощения, Виктор! Отдавайте швартовы!..
Ребята быстро скользнули назад, в кубрик. Но им опять помешали. Следом скатился круглый добродушный дядюшка Юферс.
- Эй, юнги! Капитан зовет к себе!
- Дядя Юферс, скажите, мы сейчас! Через минуту!
- Какая минута! Капитан велел немедленно! Давайте, давайте! - Он сгреб мальчишек за спину, - подтолкнул к трапу.
Яхта уже отошла от причала, постукивал мотор. Песня о сундучке звучала в отдалении.
Капитан держал сотовый телефон.
- Мама звонит. Хочет что-то сказать напоследок... Слава Богу, телефон не отключили, я успел с авансом.
Владик схватил трубку.
- Мам! Ну да, я! Да! Ну ты же уже всё пожелала! Да! Буду... Целую... На! - Он сунул трубку Максиму, а сам опять кинулся в кубрик. Никого здесь теперь не было. Он постучал в крышку:
- Гоша! Вылезешь и сразу давай под койку. Мы тебе там постелили резиновый жилеты... - Он дернул щеколду, откинул крышку...
Сундучок был пуст...
Несколько секунд Владик обалдело смотрел в деревянное нутро. Сзади возник Максим. Выдохнул:
- Где он?
- Понятия не имею...
- Выбрался уже?
- Как? Замок был защелкнут... Гоша... Го-ша... Где ты?
Заглянули под койку. Пусто. Сели на палубу, потерянно глядя друг на друга. Привязанный ушами к коечной стойке, сочувственно смотрел на ребят заяц Андрюшка. Владик с последней надеждой тихо простонал:
- Андрюшка, где Гоша?
И тогда отдернулась клеенчатая шторка незаметного крошечного рундучка, высунулась косматая голова.
- Тс-с... Я этот самое... здесь...
- Ох... - сказал Максим и помотал головой.
- Гоша... - шепотом простонал Владик. - Как ты...
- Это дядюшка Юферс. Он остался после вас, я это... узнал его по голосу. И позвал... Он меня это... выпустил и помог... Мы старые знакомые, он нас не выдаст...
Ребята помогли Гоше перебраться из рундучка под койку, на мягкие надувные жилеты.
- Ох, здесь это... чудесно... Полежу, и поясница пройдет. А вы идите на палубу, смотрите на праздник... Вы это самое... за меня не бойтесь. Только не закрывайте дверь, я песню послушаю. Очень это... чувствительная...
Мальчики снова оказались на палубе. Над водой продолжали взлетать ракеты. Продолжалась и усиленная динамиком песня:
Ох, боюсь, поглотит нас пучина,
ребята,
Не сидеть нам больше в кабачке.
Кто-то (ох!) совсем не без причины,
ребята,
Воет там при каждом при качке -
В сундучке...
Песня была зловещая, но было совсем не страшно, празднично...
