За домом, где нет асфальта и много травы, стоит рассохшийся стол для пинг-понга. На столе Мишка и Владик мастерят из газеты змей. Мишка мажет клеем дранку и в то же время прислушивается. Сухие удары доносятся от забора: чак... чак... Это Мишкин младший брат с завидной ловкостью всаживает в доски самодельный кинжал.
Ему шесть лет. Его зовут Сега. Вообще-то его надо было звать Сергеем или Сережкой, но вышло не так. Мишка хоть и перешел в четвертый класс, а не умеет выговаривать букву "р". Говорит, что в языке у него что-то не так устроено. Бывает... Вот и брата он пробовал звать Серьгой, а не получилось. Ну и пусть Сега так Сега. Это даже проще. Так его и другие стали называть.
Сега нарисовал на заборе чудовище: не то кита, не то бронепоезд с глазами. И тренируется. Кинжал у него сделан из обломка кухонного ножа. Опасно? Попробуйте отобрать. Мишка, например, уже пробовал.
Стук у забора вдруг прервался. Мишка нервно вздрагивает и оборачивается:
- Сега, ты здесь?
Из травы, где Сега ищет свое оружие, доносится ответ:
- Здесь пока...
Мишке очень даже понятно это "пока".
- У, м-мог-гда! - Это сказано с содроганием.
"Морда" поднимается из травы. И надо сказать, она симпатичная. Чуть лохматая, но зато глаза - как синие лампочки, и ресницы длиннющие.
- А чего ты... ругаешься?
Сега смотрит открыто, говорит удивленно и немного обиженно. И чуть-чуть нараспев. Только "р" он произносит резко и раскатисто. Наверно, все-таки назло Мишке.
- Посмей только смыться, - говорит Мишка.
Младшие братья обычно таскаются за старшими по пятам. Мешаются, канючат, лезут не в свои дела. А бывает наоборот. Реже, но бывает. Сега по пятам не таскается, на Мишкины дела ему плевать. Своих много. Но Мишке от этого не легче.
У Сеги гнусная привычка: уйдет куда-нибудь, и не дозовешься, хоть лопни. И не найдешь. Мама в панику: ребенок попал под машину, ребенок заблудился, ребенок свалился в колодец! Ребенок явится часа через четыре, глянет из под ресниц синими глазами... В общем, все ему сходит с рук из-за этих невинных глаз. А Мишке не сходит. Он старший, он следить обязан...
- Сега, где ты? Владька, он смылся! У, мог-гда!
Лес подходит к самому поселку. Сосны качают вершинами у окон четвертого этажа. И в комнатах, на стенах, лохматые тени машут большими ладонями.
Сосны тянутся вдоль домов узкой полосой. За соснами такой же полосой протянулся березняк, светлый и невысокий. А за ним начинается настоящий лес, и никто не знает, где у него конец. Ребята не бывали дальше просеки, на которой стоят мачты высоковольтной линии.
В этот бесконечный лес чаще всего и уходит Сега.
Ему нравится, как шумят деревья. Шум этот ровный и негромкий, он будто плывет издалека и снова уплывает вдаль, и сосны провожают его медленным качанием. Их очень много - прямых тонких сосен с золотистой корой. В просветах среди ближних стволов видны дальние деревья, а за ними совсем далекие, а за теми еще... И нет кругом ничего, кроме сосен, травы и солнца, которое пробивается сквозь высокую лесную крышу, сплетенную из веток.
Можно идти, идти и где-нибудь лечь в траву. Лес, громадный и добрый, обступает Сегу, опрокидывает над ним темно-зеленые вершины и темно-синее небо. Шумит лес... И тогда уже не хочется всаживать в заборы кинжал, строить плотину у водопроводной колонки или запрягать в тачку соседского петуха Яшку. Все это не нужно в лесу...
Охота за Сегой измотала Мишку. Он сорвал голос. Круглые Мишкины щеки стали плоскими и бледными. После очередной облавы Мишка мрачно произнес:
- Я его лупить уже устал. Он даже не ревет. Я, Владька, скоро помру.
Владик шарахнул кулаком о теннисный стол:
- И чего его по лесу носит? Ну, скажи, что там волки его сожрут! Ну, придумай что-нибудь! Не будь тряпкой!
На Мишкином лице мелькнула горестная усмешка. Испугать Сегу можно было только одной вещью - зубным врачом. Но он был не дурак, он понимал, что зубные врачи в лесу не водятся.
- А все-таки... - Владик, прищурясь, глядел на чудовище, нарисованное Сегой на заборе. - А если не волки, а что-нибудь по-настоящему страшное!
Мишка с сомнением шмыгнул носом:
- Это ты умеешь сочинять. А я не умею.
Владик думал, думал, будто на контрольной по арифметике, когда совсем не у кого списать. Потом тихо сказал:
- Кажется, есть...
Мишка и Владик лежали в траве. Сега сидел на столе, точил о кирпич кинжал и прислушивался к разговору.
- Сожрут они его, Мишка, - убеждал Владик, - Вот увидишь, сожрут. А ты будешь отвечать.
- Ну и наплевать, - устало и безнадежно сказал Мишка. - Пусть. Потом легче будет жить.
Владик покосился на Сегу, подумал. Потом заметил:
- Все-таки жалко. Все-таки он брат тебе или кто?
- А хоть кто... Сам виноват. Не будет по лесу шляться.
- Сожрут, - уверенно повторил Владик. - Вот увидишь. Они теперь все время в лесу околачиваются.
Сега, не переставая чиркать ножом о кирпич, наконец подал голос:
- Кто?
- Лучше не суйся, обезьяна! - плаксиво закричал Мишка. Владик сказал:
- Не ори, Михаил, не надо. Пусть он знает. Мы говорим о львах.
Сега поднял от кирпича голову.
- О каких?
- О каких! С хвостами, с гривами. С зубами, конечно. Тебя черт по лесу носит, а люди переживают. Мишка скоро заикаться станет.
Сега лихо сплюнул на кирпич и снова зачиркал клинком. Потом сказал:
- Здесь львов нет. Они живут в Африке.
- Долго им, что ли, из Африки сюда добраться? - хмуро заметил Владик. - У них лапы сильные. Не то что твои цыплячьи ноги.
- Два драных осла, - хладнокровно сказал Сега.
Мишка стал подниматься из травы.
- Сейчас я ему...
- Не надо, - Владик положил на Мишкино плечо ладонь. - Ты, Мишка, слушай. Мне дядя Леня рассказывал. Львы приходят на дорогу у плоского камня, где поворот. Они сидят и нюхают воздух. У них знаешь, какой нюх! Говорят, съели одного монтера и двух старух, которые ходили за грибами...
Сега прервал свое полезное занятие, оттолкнул ногой кирпич. Встал. Посмотрел на вершины сосен и пошел в дом.
- Клюнуло, - облегченно сказал Владик. - Я говорил...
Львы приходят на дорогу. Большие желтые львы приходят и невозмутимо садятся у обочины, подмяв колоски высокой травы. Удивленно качают верхушками сосны, сыплют вниз коричневые иголки. Эти иголки легкие, потому что сухие. Ветер запутывает их в львиных гривах песочного цвета...
Сега лег на большой плоский камень, покрытый серыми чешуйками мха. Камень лежал выше дороги, на склоне лесного холма. Деревья загораживали солнце, и камень был холодный. Сега сразу же озяб, по спине пробежали мурашки. Но, может быть, это не от холода, а от волнения.
Сега придвинул к себе лук и стрелы с наконечниками из жести. Он выменял их у Вовки Валеева на свой кинжал. Сега не собирался стрелять. 0н просто чувствовал себя спокойнее с оружием, но стрелять не собирался. Он верил львам.
Он видел однажды льва. В зоопарке, когда был с отцом в Москве. Положив голову на тяжелые лапы, лев грустно смотрел сквозь железные прутья. Он был громадный, но совсем не свирепый, а просто печальный. У правой лапы его спала черная собачонка.
И, вспоминая этого льва, Сега не боялся встречи с его сородичами. Он и сам точно не знал, почему не боится. Но он чувствовал, что львы не могут обидеть его. Они слишком большие, а он слишком маленький. Они сильные, а сильный должен быть добрым. Львы придут на дорогу, приоткроют розовые пасти и зарычат. Но в голосе их не будет ярости, а будет только сдержанная сила. И эхо загудит среди сосен.
С большими львами придут глупые веселые львята. Они отыщут в траве сухие сосновые шишки. Эти шишки похожи на маленьких сердитых ежат. Львята станут катать их по дороге и обижаться, что шишки колют им лапы... Смешные они...
Но в этот день львы не пришли. А Сеге впервые попало дома как следует за его лесную прогулку. Сега сидел в углу и размазывал слезы. Но делал это он уже машинально, а думал о другом - о завтрашней встрече с львами.
Зачем ему львы? Сега не знал. Но его тянуло к ним так же, как до этого тянуло просто в лес. Львы были могучими, лес необъятным...
На следующий день Сега ушел к лесной дороге ранним утром. Широкие лучи резали зеленый воздух. Трава была в росе, и тапочки у Сеги промокли. Камень тоже был сырым, но Сега лег на него и уже не дрожал.
Он ждал львов до обеда, а потом проголодался и пошел домой. Дома его заперли до вечера.
На третий день, прождав часа два, Сега заметил, как у дороги закачалась трава. Что-то рыжее и лохматое мчалось прямо на него. Сега крикнул и успел выпустить две стрелы. Обе они впились в коричневый сосновый ствол. Сега увидел, как дрожат у них белые перья, и зажмурился.
- Зачем ты хочешь убить мою собаку?
Сеге показалось, что это заговорила самая большая сосна. Такой густой и громкий был голос. Сега открыл глаза.
Рыжая собака стояла в десяти шагах. Она посмотрела на Сегу и залаяла, не двигаясь с места.
Снова раздался голос. Сега повернулся на спину. Он лежал на камне, а над ним стоял человек в серой рубашке, в черных штанах с широким поясом и высоких сапогах. Он был похож на охотника, только не хватало ружья.
- Ну-ка, зачем? - повторил человек.
- Я думал, что это лев, - шепотом сказал Сега. - Я испугался. Я не хотел стрелять.
Конечно, он не хотел стрелять. Хорошо, что это оказался не лев.
Человек засмеялся. Он смеялся долго, и Сега успел подняться. Теперь он сидел, свесив с камня ноги, а охотник все смеялся.
- Здесь нет львов, - сказал он. - Здесь нет зверей крупнее белки. Но и белок стрелять нельзя.
- Я не буду, - выговорил Сега. - Но здесь должны быть львы. Они приходят сюда из Африки.
- Африка далеко, - возразил хозяин рыжей собаки.
- Ну и что? У них лапы сильные, не то что... - Он посмотрел на сапоги. - Не то что у людей.
- Все равно, - сказал человек. - Африка очень далеко. Здесь нет львов, поверь мне. Я ведь здешний лесник.
Сега думал, что все лесники носят бороды, а этот был даже без усов. Молодой.
- Правда? - недоверчиво пробормотал Сега.
- Да, - сказал лесник. Он уже не смеялся.
Сеге стало очень грустно. Подошла рыжая собака и лизнула ему ладонь. Это была, наверное, очень хорошая собака. Но она не была львом...
- Прощай, охотник, - сказал лесник и пошел вверх по холму. Собака пошла за ним...
Сега уходил из опустевшего леса. В березняке его встретили Мишка и Владик. Мишка ухватил Сегу за майку и треснул кулаком между лопаток. Это было не очень больно, и Сега стерпел. Мишку и его друга он презирал.
"Вруны, - хотел сказать он. - Трепачи!" Он мог сказать и что-нибудь другое. Мало ли обидных слов со звонкой и раскатистой буквой "р".
