Педали
Вася решил возвращаться к дому прежней дорогой, через “джунгли”. Вдруг случится что-то еще интересное. Но случилось обыкновенное. Вася почувствовал, что ему очень надо в укромное место, сделать одно дело. В общем-то все места здесь были укромные — вокруг никого, кроме бабочек и невидимых трескучих кузнечиков. Но все-таки он пролез подальше в гущу высокого белоцвета, а Колесо оставил на краю лужайки, чтобы не цеплялось в зарослях.
— Не бойся, я сейчас вернусь...
Когда дело было кончено, Вася услышал позади громкий шелест. Ай! Неужели Мика вздумала опять пуститься следом? Он торопливо одернул шорты! Но сзади была не Мика. Это, вихляясь и застревая, пробиралось меж стеблей и листьев Колесо! Само по себе! Проволока волочилась за ним, как хвост.
Вася стремительно сел на корточки. Схватился за спицы.
— Как это ты? Будто совсем живое!
— Тебя долго не было, я испугалось. Вдруг ушел без меня...
— Вот глупое, разве я тебя брошу! Да я не про то! Как ты научилось двигаться?
— Не знаю... Во мне появилась какая-то сила. Двигательная...
— Энергия?
— Ну да! Может, от солнца, а может... от тебя. Передалась через проволоку, как через антенну... Я, кажется могу еще быстрее...
— Ну-ка попробуй! — И Вася отпустил Колесо.
Оно покачалось, встав на ребро. Двинулось. Проехало у Васи между ног. Покатило через белоцвет, быстрее, быстрее. Вася кинулся следом. Выскочил за колесом на лужайку. Оно зигзагами заметалось среди мелких ромашек и клевера. Иногда приостанавливалось, подпускало Васю, но, когда он хотел схватить проволоку, снова пускалось вскачь. Играло. Или... дразнило?
Вася плюхнулся в траву и сел, раскинув ноги. Колесо описало широкую дугу, подкатило, ткнулось в Васино колено:
“Ты чего?”
“Ты меня загоняло.”
“Обиделся?” — испугалось Колесо.
“Нет. Но теперь больше не бегай, домой пора. Давай, на улице я буду держать тебя за каталку, а то прохожие от удивленья попадают.”
И они чинно двинулись по переулку Цветоводов — мальчик и обыкновенное игрушечное колесо. Хотя внутри у мальчика кувыркалась и прыгала смешанная со счастливым удивлением радость: “Вот какое чудо есть у меня!”
“Колесо, а много в тебе энергии?”
“Кажется много! Если бы меня опять приладили к велосипеду, я могло бы работать, как мотор. Катало бы тебя сколько хочешь!”
“Велосипеда у меня нету. И мал мне уже трехколесный-то... А давай сделаем самокат! Я найду доску и еще какое-нибудь колесо. Его приделаем спереди, будет рулевое, а ты — сзади! Толкательное!”
“Ну... давай, — согласилось Колесо. Правда, без большого энтузиазма. Видимо, не верило, что Вася сумеет смастерить самокат.”
Дома Вася, забыв про уроки, начал искать по всем углам подходящую доску. Но где ее возьмешь-то? Колесо можно выпросить у тети Томы — от старой хозяйственной тележки (она, то есть тележка, все равно сломанная), а с доской был полный провал. Вася обшарил все углы в комнате, в кухне и на антресолях, перевернул все старые вещи в кладовке. И — ничего! А заняться самокатом прямо сейчас хотелось нестерпимо. Он даже решил было отпилить ножовкой полосу от крышки столика, на котором в прихожей лежали мамины журналы мод и зонтики (что потом скажут мама и папа, можно пока не думать). Но сообразил, что там не дерево, а прессованная стружка.
Колесо во время поисков неотступно каталось за Васей и время от времени тыкалось в ноги. И ткнувшись в очередной раз, предложило:
“Не надо никакого самоката. Можно сделать проще...”
“Как?” — уныло спросил Вася. Он не верил, что можно проще.
“Надо только найти прочную ось, чтобы вставить в мою втулку...”
“И что дальше?”
“Увидишь.”
Вася поскреб под панамой затылок. Вспомнил, что в кладовке видел никелированный стержень толщиной в палец. Кажется, это была стойка от какой-то давно развалившейся настольной лампы.
Стержень нашелся под корзиной с зимней обувью. Длиною он был сантиметров тридцать, чуть побольше диаметра колеса. С винтовой нарезкой на двух концах. И оказалось (вот удача-то!), что его толщина — в самый-самый раз. Вася вынул каталку, с натугой втолкнул в железную муфту стержень, и Колесо прочно село на оси. Обратно и не вытащишь, сколько ни дергай.
— Можно выколотить молотком, — виновато сказал Вася.
“Не надо ничего выколачивать. Слушай и запоминай. Сейчас я встану прямо, а ты становись обеими ногами на ось. С двух сторон”. — Колесо выскользнуло из Васиных пальцев, скакнуло на пол и ловко встало на ребро.
— Я же грохнусь!
“Может, и грохнешься разок, не беда. Скоро научишься. Я помогу... Не трусь!”
Вася вовсе не собирался трусить. Но как встать на ось сразу двумя ногами? Прыгнуть? Тогда уж точно брякнешься. Вставать по очереди левой-правой? Но Колесо опрокинется...
— Давай так... — Вася подкатил Колесо под край стола. Лег на стол животом. Нащупал концы стержня кроссовками. Встал на шаткой оси, держась за кромку столешницы. Ох как шатко!.. Он все же отпустился от стола. И сразу...
Вася постанывая, поднялся с половиц, Колесо осью ткнулось ему в ногу.
— Ну тебя! У меня, кажется, сотрясение мозга!
“Ты стукнулся не головой, а... Там сотрясения не бывает. Попробуй еще.
— Я тебе кто? Цирковой артист?
“Как знать. Может, у тебя талант.”
— Ох уж, талант... — Вася потер сзади штаны. Но делать нечего. Пришлось делать новую попытку. “Только последнюю”, — предупредил он Колесо. Опять лег животом на стол и нащупал ногами ось.
“Подожди, — вдруг остановило его Колесо. — Ты, когда начнешь выпрямляться, скажи считалку:
Та-та-та и ду-ду-ду!
Никогда не упаду!”
Вася успел, сказал эти слова, отрываясь от стола. И, наверно, поэтому сразу не упал. Закачался, замахал руками, балансируя на шатком Колесе. А оно тихонько поехало и спиной вперед откатило Васю от стола метра на три. Там он, конечно, вновь оказался на полу.
“Теперь уж точно сотрясение! — мысленно простонал он. — Вот тебе и “ду-ду-ду”...”
“Но ведь уже получается! Давай!”
...Получаться стало не сразу, а только через час, когда Вася сбился, считая синяки и шишки. Да все и не сосчитать, потому что некоторые были на том месте, которое не видно. Зато Вася наконец-то сумел объехать комнату по кругу. Как цирковой артист арену! Правда, при этом он все еще отчаянно качался и махал руками, но уже не упал.
А потом он выписал на полу восьмерку! Как-то незаметно он научился делать повороты, нажимая на ось то левой, то правой ступней.
“Вот видишь! Получается!” — радовалось Колесо. Оно без устали бегало под Васей. Видно, энергии в Колесе было полным полно.
Вася тоже радовался. Представлял, как будет гонять на любимом Колесе по улицам и парковым дорожкам. Одно только неудобно: ось больно давит на ступни сквозь мягкие подошвы кроссовок. И крутится под ними, к тому же. Очень скоро протрет их насквозь. И тогда: “На тебя не напасешься обуви!”
Вася сказал про это Колесу.
“Надо придумать какие-то педали”, — озаботилось Колесо.
Вася отыскал в кладовке кусок толстенной, в десять миллиметров, фанеры. С большущим трудом выпилил из него не очень-то острой ножовкой два прямоугольника — размером с большую плитку шоколада. Затем отыскал в ящике со всякой железной мелочью пять толстых гвоздей.
Самое трудное было сделать из гвоздей скобки. Пришлось отгрызать кусачками шляпки, выгибать гвозди молотком, затачивать у скобок напильником концы. Потом вколачивать скобки в крепчайшую, как броня, фанеру. Кто имел с такой фанерой дело, поймет, что это за труд! Вася оставшимся гвоздем пробивал в самодельных педалях отверстия и вколачивал в них концы железных петель. Если бы кто-то сказал Васе раньше, что он справится с такой работой, он бы не поверил!
Дважды Вася пускал слезы, попадая молотком по пальцам. Но потом сцеплял зубы и бил снова. Потому что, несмотря на боль и досаду, все равно в нем пританцовывала радость:
Та-та-та и ду-ду-ду!
Никогда не упаду!
Наконец, самодельные педали были готовы. Вася скобками надел их на ось. Отыскал в железной рухляди две подходящие гайки, туго навинтил их плоскогубцами на концы стержня — чтобы педали не срывались. А чтобы они не съезжали близко к втулке, Вася намотал на ось толстые муфточки из синей изоленты.
Теперь ездить стало не в пример удобнее! Подошвы плотно стояли на фанерках, и Вася уже сохранял равновесие, как настоящий цирковой артист. Даже руками почти не махал. Может, выручали педали; может, набрался опыта; а может, помогало ему своей загадочной энергией Колесо.
Эта энергия была послушна Васе. Его мысленным командам. Колесо ехало, куда он хотел, останавливалось и давало задний ход тоже по малейшему Васиному желанию. Стало казаться даже, что он и Колесо — одно существо.
“Вот видишь, — сказало Колесо (то есть пощекотало сквозь педали и кроссовки). — А ты хотел какой-то самокат!”
“Так в тыщу раз лучше! — радостно согласился Вася. — Зачем нам какое-то второе колесо!” — Он догадался наконец, что е г о Колесо не хотело соперника. Вдруг Вася с тем, вторым колесом тоже подружился бы! Кажется, Колесо было ревнивым существом (если, конечно, колеса умеют ревновать).
“Пошли на улицу, погоняем по асфальту! — весло предложило Колесо.”
“Пошли!.. Ох, нет! — Вася глянул на часы. На улицу потом, вечером. А сейчас придет мама... Давай-ка я спрячу тебя.” — И он укрыл Колесо в закутке между изголовьем кровати и стенкой. Накинул на него тети-Томину наволочку. И пришла мама.
— Господи, откуда у тебя на лбу новая шишка?!
— О косяк стукнулся. Подумаешь...
— Почему дети всех моих знакомых никогда не стукаются о косяки?
— Потому что они “нормальные мальчики и девочки”, а я “сплошное недоразумение”...
— Вот именно. Ты обедал?
— Сейчас пообедаю.
— Несчастье мое, до школы меньше часа! Уроки сделал?
— На сегодня не задавали, — бодро соврал Вася (а что ему оставалось?).
— Тебя послушать, так вам вообще никогда ничего не задают.
— Ну конец же учебного же года же!
— Ты достукаешься, что новый учебный год снова проведешь во втором классе! Садись к столу. И чтобы весь суп съел до донышка! Не ребенок, а фильм Диснея “Танец скелетов”...
Вася на табурете бодро подъехал к столу. На душе было весело, хотя все еще болели отбитые молотком пальцы. Правда, где-то в глубине души скребло опасение, что в школе могут начаться придирки и допросы из-за вчерашнего, но... может, и не начнутся. А если он схлопочет двойку за неготовые задания, ну и что? На второй год теперь все равно уже не оставят!.. А главное то, что есть Колесо! И день совершенно летний и безоблачный! Ну и... с Микой вот такая встреча. Это ведь тоже неплохо...
Никаких разборок в школе не случилось. Наверно, потому, что не было Валерьяна Валерьяновича. На первом уроке Полина Аркадьевна сказала классу:
— Что-то вы сегодня расшумелись, голубчики. То ли близкие каникулы почуяли, то ли узнали, что Валерьян Валерьянович сегодня уехал в Москву на учительскую конференцию и некому держать вас в настоящей строгости... — При этом она в о в с е н е с м о т р е л а на Васю.
И ни одной двойки Вася тоже не получил. Да и уроков-то было всего два: физкультура и рисование, а потом оба вторых класса пошли на экскурсию в городской парк, где недавно открылись летние аттракционы.
Вася и Мика ходили по парку рядом и время от времени брались за руки. И разговаривали про всякие дела: про Микину кошку Василису, у которой скоро будут котята (“А теперь декретный отпуск?” — хихикнул Вася); про книжку “Гномы из синего колодца”, про старинный автомобиль, который восстановил из утиля осинцевский мастер Модест Кириллович Брошкин и по выходным бесплатно катает вокруг стадиона ребят. Рассказал Вася и про Колесо. Но только о том, как научился на нем кататься. А про то, что Колесо живое и разговорчивое, говорить не стал — это была их с Колесом тайна... А на “железной дороге”, где глазастый паровозик таскал по ухабам разноцветный поезд, они сели на одну вагонную скамейку. Видя такое дело, Маргарита Панченко почему-то надула губы и сказала:
— Пфы...
После экскурсии Вася проводил Мику до ее дома. Правда, ранец ее он тащить не стал, постеснялся предложить, хотя обещал это раньше. А Мика не напомнила. Но им и так было хорошо вместе.
Только у подъезда Мика слегка загрустила:
— Совсем уж скоро каникулы...
— Ну и что? Это же хорошо!
— Может, и хорошо, только меня увезут в деревню. На все лето...
— Жалко, — огорчился и Вася. — А это далеко?
— Не очень. Поселок Цаплино, двадцать километров на электричке. Но ведь ни тебя, ни меня не отпустят одних, чтобы ездить в гости друг к другу...
— А может, приедешь с родителями? Хоть на денек?
— Родители уедут сперва в Одессу, а потом по путевке в Египет. А детей туда не берут. Я буду с бабушкой и дедушкой, а они домоседы, в город не ездят.
— А Василиса с кем останется? — вспомнил Вася про кошку.
— С собой возьму. Буду котят воспитывать, пока не подрастут. А потом придется раздавать соседям.
— Ну, с котятами ты не соскучишься, — утешил Вася.
— Ты тоже не соскучишься... Со своим колесом.
И Вася опять обрадовался, что есть Колесо. А Мику утешил снова:
— Ничего! До каникул еще целая неделя!
Колесо ждало Васю с нетерпением.
“Наконец-то! Прочему так долго не шел?”
“У нас экскурсия была.”
“А потом, небось, еще с этой самой... Микой гулял”, — проницательно заметило Колесо.
“Совсем немножко. Только проводил до дома... Ну, идем на улицу?”
В этот момент появились родители.
— Мама, папа! Смотрите, как я умею! — Вася выписал на полу два круга и восьмерку. Родители вжались в угол.
Мама сказала, конечно, что Вася непременно свихнет шею. Папа посмотрел на положение дел более деловито:
— Тебе нужны кожаные наколенники, как у тех мальчиков, что катаются на досках с роликами. А то вон уже какая плямба на ноге.
— Это еще раньше, вчерашняя плямба! А с Колеса я уже не падаю!.. Мы пошли гулять, ладно? — И Вася с Колесом выскочил из комнаты, слыша спиной мамины “только осторожно!”, “только не далеко!”, “только не долго!”.
...Последняя школьная неделя пролетела будто уже не школьная. Потому что главными в ней были не уроки, а лихие поездки на Колесе по окрестным улицам и асфальтовым садовым дорожкам. А еще — встречи с Микой...
Ложась спать, Вася пристраивал Колесо рядом. Теперь, снабженное педалями, оно не влезало под подушку. Вася укутывал Колесо тети-Томиной наволочкой и укладывал между подушкой и стенкой. Мама каждый раз возмущалась:
— Неужели нельзя держать э т о в кладовке или хотя бы под кроватью?
— Оно не э т о, а мой друг! — защищал Колесо Вася. Мама сжимала губы и поднимала глаза к потолку. А однажды со сдержанной горечью сказала папе:
— Боюсь, что нашего ребенка придется показать врачу.
— Ну что ты выдумываешь, Яночка! Мальчик просто играет.
— Это для тебя все просто! А у Василия, возможно, зачатки психического отклонения...
— О-о-о! Если и есть отклонение, то не у него!
— Что-о?!
— Оно скоро заведется во мне. От таких разговоров.
— А мне показалось, что ты имел в виду меня!
— Упаси Господь!
— Нет, если тебе кажется, что у меня признаки шизофрении, ты так и скажи!
— Ну, хватит вам! — взвыл за ширмой Вася. — Если не перестанете, я заболею ангиной! Или аппендицитом!
Мама и папа разом примолкли. Если Вася заболевал, они делались тихими, заботливыми и забывали про ссоры. Но ведь каждую неделю болеть не будешь, так никакого здоровья не хватит...
Однажды после очередного спора с Васей, мама горько поджала губы.
— Ты в последнее время совершенно перестал меня слушать. Это все из-за твоего колеса. Видимо, его ты любишь больше, чем маму.
Вася только вздохнул. Ну что она такое говорит! Маму (да и папу тоже) он любил больше всех на свете. Несмотря ни на что! Но ведь к маме не приделаешь педали и не будешь лихо носиться на ней по тротуаром и аллеям! И — это главное — не засунешь ее на ночь между стеной и подушкой и не станешь до полуночного часа шептаться и делиться тайнами. Тем более, что есть и такие тайны, которые ни одному человеку, даже маме, не расскажешь.
Например, как он подобрался недавно к часовне Святой Екатерины, что в конце Рябинового бульвара, посидел у ее задней стены в лопухах, огляделся, поставил на кирпичный выступ свечной огарок и, ломая от волнения спички, зажег фитилек. Войти в часовню один, без взрослых, Вася не смел, а здесь он был незаметен. Встал коленями в траву, тронул лбом прохладные кирпичи и прошептал: “Господи, пусть о н и перестанут ссориться. Или пусть не так часто. Ладно? Я очень прошу...” В это миг за спиной появилась какая-то бабка: “Ах ты террорист! Поджигатель!..” Вася опомнился только через пять кварталов от часовни и потом до вечера не выходил из дома.
“Колесо, ты как думаешь, считается моя молитва или нет, если меня прогнали?”
“Конечно, считается! Ты ведь успел ее сказать...”
Или еще тайна, совсем свежая. Вчера вечером, у подъезда, Мика тихо и строго сказала:
“Мы ведь завтра надолго разъедемся. Закрой глаза.”
Вася забоялся, но послушно закрыл. И Мика чмокнула его в щеку сухими губами. Васю словно обмахнуло горячим ветром. Он стыдливо и радостно засопел. И Мика тоже. Потом она быстро сказала: “Пока...” и убежала за дверь.
Эту тайну Колесо почему-то выслушало вежливо, но без должного сочувствия, только спросило:
“Она правда завтра уезжает?”
“Да”, — вздохнул Вася.
Вечером тридцать первого мая Вася проводил Вику (а также ее маму и кошку Василису) на электричку, вскочил на педали и покатил домой. На этот раз Колесо мчалось особенно резво.
И началось лето.
