Дырчатая Луна
Лесь на четвереньках подобрался к будочке, скрылся за дощатой дверцей и скоро появился с темным и ржавым шаром в руках. Размером с очень крупное яблоко. Сел по-турецки, перекинул шар из ладони в ладонь.
– Как по-твоему, что это?
Гайка недогадливо молчала.
– Это пушечное ядро!
Гайка не хотела спорить, но все же сказала:
– Ядро ты еле-еле поднял бы, а этот шар кидаешь. Видно же что он пустой.
– Потому-что это не настоящее ядро, а де-ко-ра-тивное... Знаешь, у Штаба флота старинные пушки стоят? А перед ними ядра горками сложены. Все думают, что они настоящие, а они специально для украшения сделанные... Памятники ведь всегда пустые делают, чтобы зря металл не тратить, а эти ядра тоже вроде памятника... Стенки совсем тонкие. Видишь, навылет пробило...
Лесь катнул ядро Гайке по черепичному желобку. Она поймала. В черном нетяжелом шаре были два отверстия. Одно – с краями внутрь, другое – с рваными, торчащими наружу зубчиками.
Гайка почему-то испугалась:
– Чем это пробило?
– Пулей, конечно... Помнишь, прошлой весной была там пальба? Ну, когда вместо одного штаба сделалось два и заспорили, чья охрана должна у ворот стоять...
Гайка зябко повела плечами.
– Папа говорил: совсем голову потеряли от своей дурацкой политики... Там одного мичмана ранили, да?
– Да. Но не сильно... Патруль схватился за автоматы, и одна пуля – в это ядро. А оно к другим только чуть-чуть было приварено, вот и отлетело в траву... Мы с ребятами на другой день приходили следы от пуль на камнях смотреть, я его тогда и нашел... Стасик Мельченко хотел его у меня на старый газовый баллончик выменять, но я не стал... Я, может быть, потом Стаське его и так отдам, а пока оно мне нужно.
– Зачем, Лесь?
– Думаешь, на память о стрельбе? Вовсе нет! Просто это ядро у меня – как модель дырчатой Луны.
– Дырявой Луны?
– Дырявыми кастрюли бывают, – веско сообщил Лесь. – А Луна – дырчатая. Пробитая метеоритами насквозь. И замолчал, ушёл в свои мысли.
Гайка с минуту тоже сидела тихо. Трогала теплое ядро. При чем тут этот шар, дыры в Луне, затмение?
– По-твоему выходит, что Луна – пустая?
Лесь встряхнулся:
– У какого-то ученого есть такая мысль. Называется – гипотеза. Он считает, что Луна – спутник искусственного происхождения и что она пустотелая. И я тоже так считаю...
– Почему?
– Ну... потому что мне это подходит... А раз она пустая, метеориты могут пробить ее корку насквозь, верно? Возможно, некоторые маленькие кратеры на Луне совсем без дна, только астрономы не обратили на это внимания... Может так быть?
Гайка торопливо кивнула. Лесь, доволъный ее согласием, подобрался ближе, взял шар, покрутил.
– Ну вот. Значит, может и так случиться, что солнечный луч проткнет Луну насквозь. В один кратер влетит, в другой вылетит. – Он поднял шар к лицу, глянул на солнце через два отверстия, зажмурился от горячей вспышки. Дал глянуть Гайке. Она тоже зажмурилась и ойкнула. И засмеялась – с готовностью радоваться всему, что радует Леся. А Лесь объяснял дальше:
– Я вот ни настолечко не сомневаюсь, что такое случается. Только увидеть это можно лишь в очень редких случаях...
– При затмении? – обрадованно догадалась Гайка.
– Да! При полном затмении, когда Луна точно между Солнцем и нашими глазами. Если два кратера совместятся на одной линии, луч проскочит Луну навылет. И мы увидим в телескопе... ну, будто искру на черном диске. Как вон там! – Лесь кивком показал на флаг. В черном круге мелькала крошечная дырка.
– Почему же ученые ничего такого не замечали?
– Может быть, и замечали, но не обратили внимания, – быстро откликнулся Лесь. Было ясно, что он немало думал об этом. – Или решили, что видят просто блик в оптической системе... Или скорее всего еще не было случая, чтобы два дырчатых кратера оказались на оси между Солнцем и Землей...
– А тебе, думаешь, повезет? Увидеть такое...
– Гайка, я абсолютно уверен! Смотри, сколько счастливых совпадений: и флаг появился, и банку я раздобыл...
– Но ведь надо еще, чтобы случилось затмение...
– А оно скоро! Через неделю!
– Да?! А почему ничего не слыхать? Если ожидается затмение, во всех "Новостях" заранее сообщают.
– А оно не у нас ожидается. У нас его не будет видно, только чуть-чуть Луна по краешку Солнца чиркнет. А зато в Южной Африке оно будет полное!
Гайка смотрела с робостью, но и... с несмелой усмешкой: "Ты что же, в Африку собрался, да? "
Лесь тоже усмехнулся:
– Решила, что я ненормальный?
– Нет... но...
– Я придумал систему. Помнишь тот стеклянный кубик?
– Который разделяет пространства?
– Думаешь, он почему их разделяет?. Потому, что изменяет ход световых лучей. Значит, с его помощью можно выправить оптическую ось.
– Как это? – сказала Гайка беспомощно. Ничего не поняла.
– Ну, как-как... Отрегулировать линию зрения так, что Луна окажется на ней передвинутой. И затмение будет видно не только в Африке, но и здесь. Через мой телескоп, конечно... Я еще и стекло от своих очков приспособил, которое уцелело. Очки эти тоже для выправления оптической оси были сделаны.
– И эта система получилась? Ты уже испытывал?
– Да! Я вставил ее в телескоп и рано утром смотрел на горизонт, когда Солнца еще не видно. Это тому не видно, кто просто так смотрит, а в телескопе оно – пожалуйста, будто красный арбуз, на блюде.
– А глаз не слепит?
– Я же со светофильтром смотрел. С коричневым...
– Лесь! По-моему, твоя система – великое изобретение. Про него надо сообщить ученым!
Он посмотрел своим странным взглядом – вроде бы и на Гайку, и в то же время куда-то в другое пространство. Сказал тихо и увесисто:
– Не вздумай. Эту вещь тут же приспособят для оптических прицелов, для стрельбы по невидимым целям. И засекретят. И меня куда-нибудь... запрячут или запрут, чтобы не разглашал...
– Ой, правда... – С полминуты Гайка сидела притихшая, потом пообещала: – Я никому ни словечка...
Лесь, будто извиняясь за недавнюю суровость, проговорил доверительно:
– За себя-то я не очень боюсь. Но видишь ведь, на свете столько всего... Люди с ума посходили: чуть что – за оружие хватаются... А если к ним еще и такие прицелы попадут!
– Тогда и вертолеты не нужны, чтобы ракетами по кораблю, – грустно согласилась Гайка. – Можно хоть откуда...
– И неважно, кто там на корабле, – сумрачно усмехнулся Лесь. – Гайка... Вот эти, которые на вертолете были... Они же видели, что корабль не воюет, что на нем мирные люди спасаются! Их-то зачем убивать? Ведь от них же никому никакого вреда!
– Папа говорит – озверение...
Лесь лег спиной на черепицу, зажмурился.
– Я про это с дядей Симой разговаривал. И мы пришли к выводу, что земной житель сам по себе не может докатиться до такого... ну, чтобы убивать без разбора, жечь, зверствовать. Это не человеческая природа... Какой-то чужой разум, из другой галактики, влияет на человеческие мозги. Чтобы люди перебили друг друга. А потом пришельцы захватят планету...
– Лесь... даже мурашки по спине...
– Вот видишь, мурашки. Это какое-то невидимое излучение действует. Они понаставили антенны и давят на нас...
– Где же эти антенны? – жалобно спросила Гайка.
Лесь быстро сел.
– Да везде! Мы же не разбираемся, где что! Вот, например, снесли старый дом, где была детская флотилия, и поставили пятиэтажку, а на крыше – белый шар. Это чехол такой для антенны. Как на кораблях, которые за космосом следят. Видела?
Гайка кивнула. Лесь опять смотрел вдаль.
– Говорят, новая метеостанция. А никто не знает толком, зачем она и откуда. У входа дядька с пистолетом... Они, наверно, засели в этой станции и шлют свои лучи на город. Может, из-за того и стрельба у штаба случилась...
Гайке было неуютно. Она помнила новый пятиэтажный дом – облицованный голубой плиткой, с большим белым шаром на крыше. И здание, и шар всегда казались ей такими красивыми. А теперь...
– Но, может быть, это все-таки правда метеостанция? А?
– Может быть... Но где-то все равно есть и чужие антенны. Инопланетные. Я уверен.
– И... что делать?
Лесь пожал плечами.
Гайке не хотелось больше говорить о страшном. Лучше уж о дырчатой Луне.
– Лесь, а зачем тебе этот луч? Который через Луну? Чтобы доказать, что Луна пустая, да?
Лесь дотянулся до пальца с желтой ниткой, потрогал. Оглянулся на Гайку через плечо.
– Вот это и есть самая главная тайна. Я хочу поймать луч в свой энергонакопитель. Слушай... Садись ближе...
Они не сели, а улеглись на черепице рядышком – как тогда, на камне. Гайка с благодарностью и с непонятным замиранием выслушала догадку Леся о Луче, прошедшем через Тьму.
– Понимаешь, Гайка, это как с человеком. Если у него случались всякие несчастья, а он выдержал, у него появляется... ну, такая особая сила, что ли. Закалка. Если, конечно, это хороший человек и если он не заблудился во Тьме... Я об этом первый раз подумал, когда про жизнь нашего дяди Симы узнал. Он столько всего перенес... А луч – он тоже... он ведь живой, потому что в нем энергия... Ты меня слушаешь?
– Слушаю, конечно... Я про папу подумала.
– Ну, значит, ты понимаешь... Луч, если даже через маленькое темное пространство проходит, делается сильнее. И добрее... Вот, например, в моем инкубаторе. Простые лучи ничего не могут, а тот, который пробивается сквозь мячик, выводит кузнечика. Живая энергия в нем... Гайка, а если не через мячик, а через громадный шар... Через пустую Луну, у которой внутри темнота! Луч наберет такую космическую силу!
– И ты ее – в свой накопитель?..
– Да! – Лесь опять сел.
– Который... из лейденской банки?
– Да.
– Ты... думаешь, получится?
– Я уверен.
– Лесь... А зачем тебе эта энергия?
– Как зачем? Для всего для хорошего. Это же положительная энергия... Направишь ее на злого человека – он станет добрым... Или, скажем, где-то землетрясение. Наведем излучатель на тот район – и там все восстановится...
– Ох, Лесь, на это, наверно, никаких лучей не хватит...
– Но на какие-то хорошие дела все равно хватит. И на защиту от плохого...
– Ты думаешь, получится? – опять засомневалась Гайка. Конечно, Лесь был замечательный изобретатель, но все-таки... энергонакопитель из пивной банки...
Лесь тут же угадал ее мысли.
– Дело не в банке. Она просто приемник. А главный накопитель – дырчатая Луна.
– Лесь... Когда банка зарядится, ты, наверно, пустишь луч в Вязникова? Чтобы он исправился...
Лесь подтянул ноги, уперся подбородком в коленки.
– Нет... Не буду.
– Боишься, что не поможет?
– Не в этом дело. Вот если бы он сам, без этого...
Гайка набралась смелости, зажмурилась и выпалила:
– А все же хорошо, что он есть на свете!..
Лесь дернулся:
– Вязников? Почему хорошо?
– Ну... если бы его не было, вы бы не подрались. И тебя бы не прогнали с уроков. И мы... тогда бы не встретились...
Лесь, кажется, всерьез обдумал это рассуждение.
– Кто его знает... Может быть, и встретились бы. При других обстоятельствах.
– Лесь... А ты еще возьмешь меня в свою бухту? – И Гайка обмерла в душе.
Он сказал без удивления:
– Ну, конечно. Это теперь моя и твоя бухта.
– Лесь... Это ты по правде?
Он посмотрел на Гайку, понял, видимо, ее сомнения и терзания и пообещал хорошо так, будто сестренке:
– Я тебе там еще кое-что покажу. Не только бухту...
– Ой... что?
– Из бухты есть выход на... нездешний берег.
– На... какой? – Гайка опять замерла. От ласковости Леся и от новой тайны.
– Я это место называю Безлюдные Пространства. Там развалины старинных городов. Как в Заповеднике, только больше и гораздо интереснее. Остатки крепостей и храмов. И обсерваторий... И просто заросшие места – трава и камни... Идешь, идешь, а кругом только солнце да кузнечики...
– И время стоит, да? Как в бухте? – прошептала Гайка.
– Да...
Они еще с полчаса посидели на крыше, поговорили о скором затмении и об устройстве энергонакопителя. Потом Лесь пошел провожать Гайку.
Цецилия Цезаревна окликнула его из калитки:
– Лесичек, тебе не тяжело? Такая громадная книга!
– Значит, что же, Гайке снова надрываться, да? – огрызнулся Лесь.
Тогда Це-це умилилась:
– Какой ты молодец! Просто рыцарь!
Лесь поудобнее ухватил могучую книгу левой рукой.
– Давай вместе понесем! – забеспокоилась Гайка.
– Не... – Лесь вытянул правую руку. – Гайка, смотри, вон дом Ашотика. А его окно – пятое с левого края и четвертое снизу. Вон, зеленым занавешено. Видишь?
– Подожди... Ага, вижу! Лесь, а почему ты свою выпрямительную систему не приспособишь, чтобы маяк на мысу мимо этого дома видеть?
– Не получается, – сопя от тяжести, объяснил Лесь. – До маяка слишком близко. Системе нужны космические расстояния.
