Творчество фантаста Сергея Лукьяненко может служить примером тому, что совместить в одном произведении остроту сюжетную и остроту интеллектуальную действительно возможно.
Главный герой дилогии Лукьяненко "Звезды - холодные игрушки" и "Звездная тень" российский космонавт Петр Хрумов - в какой- то мере авторский двойник. Хрумов в своей жизни не знал настоящих поражений, поэтому в его сознании прочно закрепилась "программа" на победу. Недостаток реальных возможностей решить ту или иную задачу восполняется у него верой в то, что задача разрешима. Вот так - на вере в возможность такой литературы - и рождаются, надо полагать, романы Сергея Лукьяненко.
Эти произведения, конечно, не отвечают тем безжалостным требованиям художественности (которые в значительной степени есть требования образной новизны), которые предъявила бы к любой писательской работе "большая" литература. Впрочем, эта литература на рубеже веков как будто и не желает (боится?) оставаться большой. Критики через головы писателей решают, "кто кого сборет": новое клиповое сознание или жизнеподобный сюжетный реализм. А писатели, особенно молодые, не успевшие еще распробовать вкуса творчества, с легкой душой оставляют писание полотен ради изготовления сувениров. В этой ситуации фантастика усилиями наиболее талантливых своих представителей (среди которых смело можно назвать, наряду с Сергеем Лукьяненко, также Сергея Алексеева, Михаила Успенского и особенно молодого Михаила Тырина, сразу задавшего себе очень высокий стартовый уровень) - совершает "джамп". "Джампом" у Сергея Лукьяненко (как и у многих других фантастов, этот ход довольно распространен) называется прыжок корабля через подпространство, движение к цели в обход изученных законов физики. В нашем случае "джамп" означает игнорирование тех "неразрешимых" творческих и цеховых проблем, в которых вязнет сегодня "большая" литература.
В романах Сергея Лукьяненко мы не найдем ни ритмизированной клиповой ассоциативности, ни тонкого психологического рисунка, ни настоящей работы с языком как материалом художественного текста. Фантастика - жанр интеллектуальный, в нем человеческие драмы и поэтические образы всего лишь строительный материал. Задача писателя-фантаста состоит в моделировании феноменов, достаточно актуальных для современного сознания. Так, в романе "Холодные берега" Лукьяненко моделирует мир, похожий и непохожий на Землю. Там существует единая европейская Держава, Русийское ханство, как бы не знавший западных влияний, очень своеобразный Китай. Общество этого романа явно утратило в ходе истории часть своих достижений. Была когда-то настоящая авиация - теперь остались только планеры. Была когда-то промышленность - остались ремесленники. Но в этом мире есть нечто, материально свидетельствующее о присутствии Бога. Религия, распространенная в Державе, в какой-то мере напоминает христианство: есть Бог-отец, есть его приемные дети - Искупитель и Сестра. Но Слово Божье в этом мире не только Писание, но и буквально магическое Слово, которым владеют некоторые из аристократов. Как будто это всего лишь способность к бытовой примитивной магии: с помощью Слова его хозяин может спрятать кое-какие веши "на Холод" - куда-то в подпространство. Кажется, будто избранники владеют всего-навсего оригинальным ключом к персональной кладовке. Но на самом деле каждое Слово есть ветвь от Слова Изначального, чье могущество выходит за рамки быта и восходит к могуществу мировому. Изначальное Слово принадлежит Искупителю. И получилось так, что тринадцатилетний Маркус, незаконный сын монарха Державы, обнаружил в архиве книгу, где это Изначальное Слово было укрыто в течение многих веков.
Главный сюжет романа - это Второе Пришествие. Юный Маркус и есть новый Искупитель, пришедший в мир, чтобы спасти его от человеческого зла. Проблема героев романа - это проблема прыжка веры. Смогут ли герои, которых судьба свела с Маркусом, стать его апостолами - прорасти сквозь свое человеческое к божественному? Эго прорастание, вероятно, будет разработано автором в продолжении романа "Холодные берега". Но так получается, что все романы Сергея Лукьяненко интеллектуально продолжают друг друга. Его книга "Осенние визиты", о которой наша газета писала не так давно, тоже моделирует ситуацию, когда один человек, самый как будто рядовой, вдруг становится ответственным за все человечество. В том романе Посланники, обозначавшие собой тот или иной вектор развития человеческого сообщества (Добро, Развитие, Сила, Власть, Знание, Творчество), имели реальных, живых Прототипов (как, по сути, являются Прототипами новых апостолов вор Ильмар, женщина-авиатор Хелена, офицер стражи Арнольд). Каждый обыватель, в общем-то, думает, что он-то знает, как надо обустроить мир. Но человек, ставший матрицей для Посланника, мог, в случае победы "своего" супермена, реально осуществить свои представления о наилучшем всеобщем обустройстве. Осуществилось бы то, что лично он считает благом для людей, причем считает не умом, а подсознанием. Писатель, один из главных героев "Осенних визитов" и явное "второе я" Сергея Лукьяненко, предпочел такой катастрофической победе тихое самоубийство.
В романах "Звезды - холодные игрушки" и "Звездная тень" космопилот Петр Хрумов оказывается в той же самой ситуации, что и Прототипы в "Осенних визитах". Только на этот раз Сергей Лукьяненко моделирует выбор героя гораздо более жестко. Действие романов происходит в гипотетическом будущем. Земляне, не освоившие еще ближайших планет Солнечной системы, не решившие множества своих социальных и экологических проблем, открыли (исключительно на вере в возможность невозможного) "джамп" через подпространство и сразу устремились к звездам. Там люди обнаружили, что на нашей окраине Галактики давно господствуют так называемые Сильные расы, подвергающие Слабых информационной и экономической дискриминации. Спасением человечества стало то, что ни одна из разумных рас физически не может переносить "джамп" и, стало быть, не способна пилотировать подпространственные корабли. Таким образом, люди превратились в космических извозчиков: узкая специализация спасла их от уничтожения Конклавом Сильных. Но земные ученые и даже политики понимают: как только почему-либо исчезнет монополия на "джамп", люди станут не нужны.
Но получилось еще хуже. В космосе обнаружилась странная планета Геометров, населенная разумными существами,. которые биологически полностью идентичны людям. При этом технологии Геометров ничуть не уступают достижениям Конклава. Возникла угроза, что Сильные, во избежание естественного союза землян с себе подобными, для начала уничтожат Землю как потенциальную угрозу своему - трудно постигаемому человеческим умом - вековому благополучию. Петр Хрумов становится чем-то вроде тайного посла Слабых рас к Геометрам: для начала ему поручено собрать об этом мире предварительную информацию.
Оказалось, однако, что Геометры не менее опасны, чем Конклав. Моделируя этот мир, Сергей Лукьяненко вступает в полемику не только с утопиями советской фантастики (типа "Туманности Андромеды"), но и с братьями Стругацкими, которые запустили в литературу идею добрых Прогрессоров, поднимающих из дикости отсталые миры. Геометры, как последовательные космические интернационалисты, и создали у себя институт прогрессоров, дабы приводить братьев по разуму к своим, лабораторно выверенным понятиям дружбы и добра. Однако наряду с прогрессорами Геометры вынуждены теперь готовить и регрессоров: далеко не все разумные существа оказались готовы принять казарменную модель всеобщего равенства и счастья. Поэтому задачей регрессоров стало бескровно приводить промышленный и военный потенциал упрямцев почти к нулю, чтобы потом прогрессоры могли приступить к основной программе благодеяний. Петру Хрумову решительно не понравился этот почти-коммунизм, где он, естественно, вскоре обнаружил и "санатории", то есть поземному - концлагеря.
Сергей Лукьяненко дает своему герою еще один вариант: Тень - это сотни миров в ядре Галактики, и каждому обитателю этих миров дается бессмертие и полная свобода воли. Там вместо "джампа" существуют Врата. Некая сила постигает проходящего через Врата индивидуума и направляет его именно в такой мир, в каком он подсознательно хотел бы жить. Хочешь воевать - воюй. Хочешь учиться, постигать Вселенную - вот тебе планета-университет. Хочешь просто отдыхать от жизни - вот тебе спокойное поместье в тихом и красивом лесном уголке. Но беда в том, что жизнь человека благодаря Вратам превращается в бесконечную игру, в иллюзию, и у него теряется уверенность, что Вселенная не порождение его разума, а объективно существующая реальность.
Получается, что человек, избавляясь от ограничений своей несовершенной биологии и от социальных зол, перестает быть человеком. Те немногие обитатели Тени, с которыми Хрумов чувствует себя как с людьми, и стараются изо всех сил сберечь в себе остатки своего несовершенства. Расчеловечивание бессмертием и счастьем, казарменная "дружба народов" или гибель от прагматичного Конклава - таковы варианты. Один человек - главный герой - вынужден, в силу обстоятельств, выбирать путь для всей планеты Земля. Петр Хрумов - совсем не стандартный спаситель мира из американских боевиков. Тому спасителю-шварценеггеру, какие бы ни ждали его испытания, легче потому, что ему с самого начала понятно, где добро, а где зло, Петр Хрумов не знает, что лучше, а что хуже, и незнание - это жестокая форма его свободы.
Интеллектуальные модели Сергея Лукьяненко холодны. Блеск их не греет сердце, и собраны они из стандартных - в художественном плане - литературных блоков. По большому счету, Лукьяненко работает не с образом, а с философской и этической проблемой. Что ему по-настоящему удается? Как правило, острый сюжет коммерческого романа работает в параметрах "наши против чужих, наши побеждают". Сергей Лукьяненко делает внутренний, философски значимый конфликт главного героя одним из моторов острого сюжета. Наверное, в этом и состоит его творческий прыжок сквозь "можно" и "нельзя" сегодняшней литературы.
Опубликовано в газете "Книжный клуб"
