Первые генетические изменения, использованные для создания писателя-спец сводились лишь к вмешательствам в центры, управляющие речью (центр Брока, Вернике, представительство в коре правой кисти). Однако, гладкая речь, как устная так и писменная, не сделали из опытных образцов писателей, а лишь неплохих рассказчиков и ораторов (позже были попытки применить подобные изменения для создания политика-спец). К счастью при анализе организмов писателей-натуралов были обнаружены некоторые специфические черты, которые способствовали реализации творческого начала.
Приводим в качестве примера описание 3-ей (к сожалению последней) модели писателя-спец.
Генетическим путем ухудшено зрение до тяжелой миопии, с трудом поддающейся коррекции, что делает возможным существование писателя несколько в отрыве от реальности и видеть все вещи мира не так, как все и своеобразно домысливать "недоувиденное". Значительно увеличен мочевой пузырь (до 20 литров). Верхние дыхательные пути сделаны высокорезистентными к табачному дыму, но нервная система наоборот весьма лабильна по отношению к действию алкоголя, что позволяет писателю окосеть буквально с 2-х рюмок и начать нести околесицу. Уплощенные подушечки пальцев и упрочненный костно-мышечный аппарат кистей дает возможность без устали барабанить по клавишам сколь угодно тугой печатной машинки. Были попытки присоединения писателя к электрической печатной машинке или компьютеру напрямую через нейрошунт, но почему-то отсутствие клавиатуры вызывало парадоксальную логоррею, и на экране появлялось что-то вроде: "Ну блин.., это.., типа, елы-палы... опаньки!!!" Генетическая модификация нервных синапсов в мозгу, сделавшая кору более высокоорганизованной сколько-нибудь значимо на этот феномен не повлияла. Видимо образ печатной машинки или хотя бы клавиатуры компьютера очень влияет на подсознание писателя-спец, и отсутствие подобного "интерфейса" между автором и произведением делает его творчество невозможным. Побочным эффектом явилось также раннее облысение и на редкость невзрачная внешность у этой спецификации. Между тем генетически повышенная уверенность в себе не только позволяла писателю-спец творить, твердо веря, что все сотворенное кто-то обязательно будет читать, но и добиваться успеха у женщин, результатом чего являлось огромное количество любовной лирики. Злые языки поговаривали, что истинной причиной успеха являлось просто желание женщин в будущем оказаться отображенными в гениальных произведениях.
Писатель-спец мог работать в 2-х творческих режимах. Один режим, созидательный, включался, если в наличие имелось большое количество чистой бумаги хорошего качества. По мере того, как вокруг скапливалась бумага исписанная, не важно им самим или кем-то другим, запускался другой режим, разрушительный, заключавшийся в злостной критике всего написанного. И только генетически улучшенная память позволяла писателю-спец помнить о своих творениях и отзываться о них более мягко. Было создано 30 экспериментальных образцов 3-ей модели, и через 5 лет от начала писательской деятельности их творчество стало совершенно не понимаемо для остальных людей, кроме разве что огромного количества деконструктивной критики на работы своих коллег. Постепенно творить они перестали, зато критика всего написанного приобрела катастрофические размеры. После многократных попыток опубликоваться их пришлось изолировать от общества, а от дальнейших разработок в области спецификации творческих личностей – отказаться*.
Документация по генетическим картам и записи лабораторных журналов сданы в архив.
Примечание: Авторам статьи кажется, что столь перспективные разработки были прекращены не столько по причине их незначительных а легко исправляемых дефектов, а в результате происков профессора N. заведовавшего в те годы лабораторией. Сейчас открыто можно сказать, что он был известен как автор серии графоманских стишков и просто не захотел терпеть конкурентов.
