Он лег спать человеком. Ритмично билось сердце, прогоняя кровь по сосудам, ныла ушибленная при посадке лодыжка. Две руки, две ноги, загорелая кожа, короткая стрижка... Все как положено.
Среди ночи он проснулся. Слабый свет из залитого бронестеклом окна падал на стул у изголовья. Поблескивала серебристая нашивка на рукаве куртки: "Ингвар Вистин, 37 лет. Космофлот. ГРИМ".
"ГРИМ".
Ингвар полежал, чувствуя, как расползается по телу жгучая, мучительная боль. Словно тысячи крошечных москитов впиваются в него изнутри тонкими отравленными жалами.
"ГРИМ".
Все как положено. Он уже четвертый час на планете. Пора...
Пошатываясь, Ингвар выбрался из комнаты. Идти было трудно — ноги укорачивались, причем неравномерно. Временами коленки подгибались назад.
Яркие лампы на потолке коридора были почти невидимы. Зато в стенах проступила пронзительно-синяя мерцающая паутина: кабели и провода, линии энергопитания и связи. Он начинал видеть в нечеловеческом спектре.
Люк шлюзовой камеры Ингвар открывал несколько минут. Пальцы на руках у него уже исчезли, превратившись в длинные, твердые как сталь шипы. Почти таких же усилий стоило закрыть люк. Зато теперь Ингвар оказался у цели.
С внешним люком он рассчитывал управиться быстрее. Отравленный кислородом воздух жег легкие, голова слегка кружилась. Но люк упорно не хотел открываться. Наконец до Ингвара дошло, что автоматика не собирается выпускать его из станции без скафандра.
Главный контрольный блок он нашел сразу — квадратное фиолетовое пятно в стене. Компьютер работал, блокируя неразумное поведение человека... Пробив рукой стальной корпус, Ингвар превратил прибор в горстку смятых радиодеталей.
Люк бесшумно открылся. Ингвар услышал легкий свист входящего воздуха - давление на планете было чуть выше земного. И пошел вперед на коротких, толстых, обросших роговыми пластинками ногах.
Джунгли подступали к Станции почти вплотную. Лишь в пяти метрах от купола, там, где начиналось действие подавляющего поля, деревья не росли. Здесь они образовывали непроходимую стену: сотни, тысячи сплетенных, ощетиненных иглами стволов.
Ингвар со всхлипом втянул в себя воздух планеты. Нос — или остатки носа, горло — или остатки горла — обожгла едкая, настоянная на аммиаке и серных парах смесь. Он присел на колени, часто и тяжело дыша. В растягивающемся до ушей рту медленно вырастали клыки. Воздух, словно наждак, ворвался в легкие. Конечно, если они еще не превратились в жабры...
— Я... почти... — прохрипел Ингвар. У него еще остались голосовые связки, и стоило их сохранить. — Почти... готов... я... ими...
Он закашлялся. Взглянул на небо, где тлела багровым огоньком Малая звезда.
Ультрафиолет. Доза смертельна для человека после пятиминутного облучения... Кожа начала саднить, покрываясь топорщащимися полупрозрачными чешуйками. Ингвар обвел глазами джунгли. Изломанные, похожие на переболевший ревматизмом бамбук деревья настороженно следили за ним. Именно следили — он видел теперь черные пятнышки светочувствительных клеток, разбросанные среди бледно-розовых вздрагивающих игл. Это не страшно, деревья не разумнее земных лягушек...
Он дернулся. Вытянул руки, медленно свел их. Между шипами заструились шелестящие белые молнии. Живительный ультрафиолет лился на аккумулирующие чешуйки. Каскадные жабры, разрастающиеся в груди, жадно впитывали аммиак. К утру Ингвар должен был полностью перестроить обмен. У него еще масса времени...
...В коридоре Станции он наткнулся на человека. Не то техник, не то просидевший ночь за приборами ученый неспешно вышел из лифта. И попятился назад, в сдвигающиеся створки лифта, бормоча вполголоса:
— Господи... Пресвятая дева...
Ингвар повернул к нему лицо — оно еще оставалось человеческим. И произнес извиняющимся тоном:
— Я Ингвар Вистин. Я из группы Имитации. Грим. Я прилетел на Станцию вчера, вы могли меня видеть...
— Хамелеон... — так же тихо продолжал мужчина. — Нелюдь проклятый...
Дверь за ним сомкнулась. Лифт зашумел, опускаясь в подвальные этажи Станции. Ингвар пошел дальше, в свою комнату. Идти было трудно — ноги стали уже совсем короткими. Но выручало то, что их теперь было четыре.
Завтрак начался как обычно: с перебранки сменяющихся дежурных. За ночь был перерасход энергии, да еще кто-то сломал автоматику шлюза. Потом, словно цепная реакция, ругань перекинулась на ученых. Решали, кому идти на внешние точки — набитые приборами купола, опоясывающие Станцию. Полкилометра — на любой другой планете это не расстояние. Но на Терфане не стоило удаляться от Станции и на десяток метров.
Роальд — временный начальник Станции — не вмешивался в происходящее до последнего. Но когда биолог, с багровым от ненависти лицом, начал привставать из-за стола, ему пришлось действовать...
Никто не обернулся на звук открывшейся двери. Персонал Станции забавлялся — наблюдал, как Роальд наводит порядок. Биолог, уже не красный, а побледневший от боли, валялся на диване в углу столовой. Роальд, с алго-пистолетом в руке, тряс за воротник второго участника конфликта - ботаника Ясиньски. Маленький сухощавый поляк молча пытался высвободиться.
— Три внешних выхода вне очереди! Ясно? Повтори! Три выхода за пределы Станции! Повтори!
Ясиньски не отвечал. И вдруг, подняв дрожащую руку, указал на дверь. Роальд настороженно обернулся. Вскрикнул. И вскинул пистолет, отшвыривая ботаника в сторону.
Чудовище.
Оно было двух метров длиной и не более метра в высоту. Больше всего напоминало крокодила, покрытого прозрачной, слегка поблескивающей чешуей. Короткий и тонкий хвост чудовища заканчивался полуметровой, зазубренной на конце иглой. Вдоль туловища были вытянуты и плотно прижаты длинные, жутковато похожие на человеческие, руки. Вместо пальцев руки заканчивались когтями.
— Господи... — выдохнул кто-то.
Чудовище, удивительно быстро перебирая четырьмя толстыми лапами, оказалось у стола. Ему было трудно дышать в кислородной атмосфере, и клыкастая пасть открывалась часто и широко.
— Я Ингвар, — сказало чудовище абсолютно человеческим голосом. - Имитатор. Тот самый, что прилетел вечером.
Ингвар вытянул руку. Подцепил со стола солонку, ловким движением переправил в пасть. Пожевал. В уголках пасти застыла пластиковая крошка вперемешку с солью.
— Не то... — разочарованно сказал Ингвар. Взял металлическую вилку, повертел перед глазами — узкими, прикрытыми немигающими прозрачными веками.
Столпившиеся у стены люди хмуро смотрела на него.
— У меня другой метаболизм, — меланхолично объяснило чудовище. - Приходится есть... очень странные вещи.
Оно легко откусило стальной черенок вилки. Качнуло головой. И отправило в пасть остальное.
— Во, тварь... Убирайся! Тебе здесь делать нечего, это не для тебя!
— Вы сами меня позвали, — равнодушно ответил Ингвар. — Я имитатор, я специалист по особо тяжелым планетам. Неужели трудно полдня выдержать мое присутствие?
Никто не ответил. Люди стояли все той же сжатой, настороженной стеной.
— Я знаю, вы насмотрелись всякого, — уже удивленно продолжал Ингвар. - Мой вид не может вас шокировать или отбить аппетит. Вы просто не из той породы....
— Это ты из другой породы!
Роальд поморщился и, обходя Ингвара по кругу, направился к двери.
— Идемте, имитатор, — бросил он, уже стоя на пороге. — Мы поговорим у меня. И позавтракаете там, если хотите. Металла полно в каждой комнате.
Комната начальника Станции была побольше других. Да и окно здесь заменяла полностью прозрачная стена — роскошь, если учитывать цены на бронестекло и ничтожный практический эффект от панорамных окон.
— Вы случайно не работали раньше в цирке, имитатор? — Роальд смотрел на Ингвара с неприкрытым раздражением. — Ваш выход был вполне эффектен, не спорю. И посуду вы жуете здорово...
— Я не работал в цирке, — равнодушно отпарировало чудовище. — Меня вызывают в те миры, где люди не выдерживают. Ваша планета не первая, истерикой меня тоже не удивить... Я могу начинать работу?
Роальд пожал плечами.
— Извольте. Взгляните на карту...
На стене высветился объемный цветной план. В центре его красной искоркой поблескивала крошечная буква "Л". Обозначение Станции, единый во всем космосе знак. "Л" значит: Люди.
— Большинство нападений произошло на северном и северо-восточном направлениях от Станции, в старом русле Багряной реки...
— Она действительно багряная?
— Да... — Роальд недоуменно разглядывал имитатора. — Вода в ней несет большое количество темно-красного ила... Разве это важно? Названия давала картографическая группа первой экспедиции.
— Я так и предполагал. Вряд ли ваш персонал способен на такие названия. Продолжайте, командир.
— Разглядеть существо никому не удалось, даже уцелевшим. По косвенным признакам можно предположить, что оно сравнительно невелико, передвигается на четырех или шести лапах, хорошо маскируется. Охранный робот погибшего геолога был прямо-таки расплавлен...
Ингвар потянулся — чешуйки на его спине зашуршали, топорщась и налезая одна на другую.
— Благодарю вас, командир, этого вполне достаточно. Дайте мне что-нибудь металлическое... да, отвертка вполне подойдет. И прикажите открыть шлюз.
...Он выбежал из шлюза размеренным, неспешным бегом, легко обрывая цепкие нити вьюнков-паутинок, опутавших купол Станции за ночь. На зеркальной полупрозрачной чешуе появились бурые пятна от клейкого сока вьюнков. Через несколько часов липкая жидкость подсохнет, стянется в маленькие шарики-семена и упадет на землю. Недаром тонкие стебли вьюнков оплетают деревья в самых глухих уголках леса...
Первые ветви, которые Ингвар раздвинул своим телом, встретили его сильным пружинистым толчком. Иглы скользнули по чешуе, тщетно пытаясь отыскать незащищенное место, несколько острых упругих шипов даже изогнулись, пытаясь войти в щель между твердыми, как сталь, пластинками брони... Чешуйки сжались плотнее, защемляя тонкие хищные жала, и слегка повернулись вокруг оси. С едва слышным хрустом иглы обломились. И сразу же, повинуясь неуловимому для человека сигналу, ветви соседних деревьев поднялись вверх, прижимаясь к стволам. Ингвар, наращивая скорость, мчался, как по туннелю.
Орг...
Воздух, свежий аммиачный воздух планеты, нес тысячи запахов — начиная с кислородного зловония Станции и кончая тонким, бодрящим ароматом вьюнкового сока. Но обоняние сейчас было бесполезным — Ингвар не знал запаха зверя. Значит, искать придется по-другому.
Орг... Его надо найти. Его необходимо догнать. Его необходимо уничтожить. Надо лишь осознать обязательность этого, надо лишь поставить самому себе новую жизненную цель. Сверхзадачу. Чудовище по прозвищу Орг. А дальше пусть выкручивается организм имитатора, превращенный на Земле в сложнейшую биомашину. Имитатор не способен управлять своим телом самопроизвольно, да это и не нужно. Работает лишь подсознание, оценивая окружающую обстановку и максимально приспосабливая к ней человеческое тело.
Сильным прыжком Ингвар перемахнул через ручеек. Какая-то животная мелочь, резвившаяся на берегах, попрыгала в воду. Но Ингвар несся дальше.
Что он знает об Орге? Предположения, сообщенные начальником Станции, не стоят ничего. Значит, у Ингвара есть лишь та информация, которая и привела его на планету. "В окрестностях Станции появился агрессивный организм, нападающий на людей".
Он действительно агрессивен, этот никем не виденный организм. Люди для него не объект охоты и не источник опасности. Но он нападает — для того, чтобы убить, исчезнуть, затаиться в лесу и ждать следующую жертву. Ждать, подвергаясь опасности, но не отходя от Станции в бескрайние планетные джунгли. Какая ненависть должна подстегивать зверя, чтобы превратить его в живую машину смерти...
Ненависть. Ингвар остановился так резко, что испуганные деревья с шумом отдернули ветви, образуя вокруг него маленькую полянку. Вот он, шанс. Отличительный признак Орга. Багровый уголек, тлеющий в душной темноте джунглей.
Свернувшись в клубок, словно огромная бездомная собака, Ингвар лег на землю. Чешуя на его боках плавно опускалась и поднималась. Он спал.
За полтора десятка километров от него, прижавшись лбом к холодной плите бронестекла, Роальд молча смотрел на джунгли. Где-то там скитался сейчас имитатор. Уродец, монстр, созданный земной наукой. Только люди, годами живущие вне освоенных миров, только те, кто в полной мере осознали всю ценность, всю ничтожность человеческой жизни, способны понять и всю трусость человека, давно переставшего быть человеком. Роальд всегда относился к имитаторам с гадливым презрением. Но сейчас от одного из них зависела судьба Станции, судьба научной экспедиции на планету. А еще - карьера самого Роальда.
Ненависть.
Ингвар, пошатываясь, поднялся с земли. Дикая головная боль раскалывала звериный череп, мешала думать. Но что-то в нем изменилось. Он почувствовал джунгли.
От деревьев, от каждого листочка-иголочки веяло холодным ветром. На ветках снежинками подрагивали крошечные хищные насекомые.
Теперь он чувствовал излучение ненависти, наполняющее джунгли, эту биосеть, где было место и полуживым деревьям, и полурастительным организмам, заменяющим на этой планете птиц. А еще Ингвар ощущал замершую в километре от него ледяную глыбу. Глыба подтаивала, источая глухую, тоскливую злобу.
Орг.
Ингвар несся к холоду.
Путь был недолгим и кончился вместе с джунглями. Деревья поредели, прижались к земле, как-то незаметно превращаясь в кустарник. Над головой - прозрачное желтоватое небо с двумя солнцами: огромным белым и крошечным красным. Ингвар знал, что на самом деле красный гигант в сотни и тысячи раз превосходит белый карлик, победоносно взошедший на небе планеты.
В следующую секунду Ингвар забыл об астрономии. Он увидел врага.
Ровное как стол плато, по которому бежал Ингвар, резко обрывалось, проваливаясь в глубокий каньон. Скалистая пропасть, на дне которой в мешанине серых скал и буро-желтого песка не росло ни одного деревца, казалась перенесенной сюда с какой-то другой, молодой и безатмосферной планеты. На самом краю обрыва, прочно опираясь на широко растопыренные лапы, поблескивая серебристой чешуей, приоткрыв усеянную клыками пасть, подергивая шипастым хвостом, сидел его двойник. Самое совершенное и самое страшное существо на планете. Орг.
Медленно переступая по стелющемуся кустарнику, Ингвар шел к зверю. С хрустом ломались под лапами стебли, выступившие из подошв когти вспарывали землю, оставляя глубокие борозды.
Зверь не шевелился. Узкие желтоватые глаза внимательно следили за каждым движением имитатора. Но во взгляде не было ни ненависти, ни злобы. Лишь легкая настороженность.
"Ты не боишься меня. И не нападаешь". Ингвар остановился в нескольких метрах от Орга. Вгляделся в совершенное, вылепленное миллионами лет естественного отбора тело. Неудивительно, что его не могли поймать. Орг имел наиболее подходящее для джунглей тело. Имитатор невольно повторил его формы...
Зверь плавно изогнулся, прижимаясь к земле, и мягко прыгнул. Не на Ингвара, в сторону. Так дурачатся кошки, встретив добродушного сородича и приглашая его к игре.
"Принимаешь за своего? Хорошо. Но что же тебя не устраивает в людях?"
Два огромных сильных зверя бежали по кромке обрыва. Красные и белые блики мешались на гибкой чешуе. Кустарник торопливо расползался с их дороги, деревья отдергивали ветви. Бегущий впереди часто оглядывался. Второй неотступно следил за ним.
"Я убью тебя, Орг".
Вездеход выполз из джунглей, словно гигантское насекомое, прорвавшееся сквозь паутину. Оборванные стебли вьюнков судорожно извивались на скользкой керамической броне, обугливаясь под высоковольтными разрядами защитной системы. Титановые траки перемалывали в грязь зазевавшуюся лесную мелочь. Метрах в ста от края пропасти вездеход замер.
— Ближе подъезжать опасно, Филип, — рассеянно произнес водитель. - Почва на склонах ненадежна, может осыпаться в любой момент.
Филип кивнул, не отрывая жадного взгляда от экрана. Прошептал:
— Каньон великолепный. Для геолога, в чьем распоряжении лишь одна бурильная установка, это просто подарок.
Водитель усмехнулся.
— Я же тебе говорил, Фил, со мной не пропадешь. Прожил на Станции месяц, а что под боком у нас такая симпатичная ямка, и не подозревал...
— Отличная ямка. Метров двести глубиной, не меньше. А под боком у нас скорее Орг, а потом уже этот каньон...
На мгновение Филип замолчал. Подался ближе к экрану, чуть ли не вжимаясь в него лицом и начисто забывая о регуляторе увеличения. Изменившимся голосом сказал:
— Кстати, об Орге... С кем там резвится наш друг-имитатор?
Зверь играл. Так радоваться существу одной с ним породы можно было, лишь многие месяцы и годы оставаясь в одиночестве. Увлекаемый восторженным напором Орга, охваченный его возбуждением, Ингвар мчался вдоль обрыва.
Остановился Орг внезапно. Так, словно в его скользкую шкуру ухитрился вцепиться десяток сильных, крепких рук. Повернул голову, вглядываясь во что-то на другой стороне каньона.
Ингвар снова почувствовал холод, но шел он не от Орга. Через километровой ширины пропасть на них смотрели две пары ненавидящих человеческих глаз.
Орг хлестнул свой бок резким, коротким взмахом хвоста. Ингвар рассеянно подумал, что собака на месте Орга начала бы рычать.
Их захлестывало ледяным ветром. Совершенно непроизвольно, не отдавая себе отчета в происходящем, Ингвар повторил движение Орга. Прикосновение хвоста оказалось неожиданно приятным, наполненным болезненной сладостью. Ингвар ощутил, как его начинает будоражить горячка предстоящей драки...
Стоп. Какой драки? С Оргом? Или с теми, кто его сейчас ненавидит — с людьми?!
Издалека, оттуда, где находилась Станция, стал накатывать холод. Не так резко и остро, как от людей в вездеходе, но неизмеримо сильнее.
Орг завертелся на месте, часто щелкая пастью. Ингвар прижался к земле, пытаясь укрыться от разлитой повсюду ненависти. И вдруг увидел на чешуе Орга длинный шрам старого ожога.
— Такой простой выход, — умоляюще проговорил Филип. — Нам никогда не удавалось застать его врасплох...
— А вы сумеете отличить Орга от имитатора? — резко спросил Роальд. Изображение на экране перед ним делилось на две части: на одной — лица Филипа и водителя, на другой — два чудовищных зверя. Секунду длилось молчание. Затем водитель — обстоятельный, аккуратный немец Эрик Нурман - сказал:
— А где вы видите имитатора? Там, над обрывом, два зверя.
Роальд вздрогнул. Так, словно эта мысль еще не приходила ему в голову. Да, выход был прост и красив. Зверь уничтожен своими силами, а имитатор исчез в джунглях. Не справился... Но поверит ли этой версии руководство Группы имитации, суперэлита космоса...
— Мы ждем, — почти равнодушно сказал Эрик. — Лично мне в джунгли не выходить, я всегда в кабине. Но Филип считает...
— Действуйте по обстановке, — оборвал его Роальд. И отключил связь.
Ингвар шел к зверю, постепенно прижимая его к обрыву. А взгляд его не отрывался от старого ожога — от шрама, который не могло оставить земное
оружие. Зато легко мог выхлоп корабельного двигателя. Планетолет, опускаясь, выжигает в джунглях круг стометрового радиуса. И никому из пилотов нет дела до семейства местных хищников, обосновавшихся когда-то на месте посадки.
Как же он мог забыть, что хищные звери часто живут стаями?
— Роальд — хитрая скотина, — вполголоса ругался Эрик, манипулируя клавишами на пульте. — В любом случае останется в стороне...
На обзорных экранах зажглись красные круги прицелов. Загудел гидроподъемник, выдвигая из брони ракетную турель. В широком лотке, покрытые густым слоем смазки, дремали четыре пузатых ракетных снаряда.
— А в чем, собственно, дело? — Филип непонимающе взглянул на него. – Мы же не собираемся трогать имитатора. Пусть он и порядочная скотина, но через пару дней его уже не будет на планете...
Эрик вытер рукавом рубашки пот со лба. Повернулся к Филипу — все его грузное тело качнулось.
— На таком расстоянии мы можем достать Орга только ракетой. А ты знаешь, какова мощность вакуумных боезарядов? Садись. Мне этот зверюга досаждает куда меньше, чем тебе. Сам я стрелять не буду.
Филип растерянно пересел в его кресло. Секунду смотрел на багрово-красные, тускло светящиеся пусковые клавиши. Спросил:
— А что из этого может выйти, ты понимаешь?
— Я уже сообщил Роальду, что мы видим двух зверей. А имитатор, очевидно, погиб раньше. Не справился с Оргом, бедняга.
"Я не могу тебя убить, — как-то слишком уж спокойно подумал Ингвар. – Ты виноват не больше, чем мы... Да и необходимости в твоей смерти нет. Парализующий разряд — потом погрузить тебя в грузовой отсек катера и перевезти на другой материк. Туда, где нет и не будет людей — планета не подлежит колонизации. Живи — и не вздрагивай от нестерпимого холода человеческой ненависти. Никто во Вселенной не умеет ненавидеть сильнее нас. Но стоит ли этим гордиться..."
За чешуйчатой спиной Орга, на другой стороне обрыва, Ингвар видел серебристую капельку вездехода. На плоской крыше кабины подрагивал оранжевый огонек. Вначале Ингвар принимал его за сигнальный маячок, и лишь потом понял, что видит излучение работающей радиоантенны. Наверное, поднапрягшись, он мог бы даже прочитать текст передачи или "поймать" видеокартинку. Но в этом не было никакой необходимости...
Ингвар подтянул задние ноги, готовясь к прыжку.
Орг напрягся — почувствовал угрозу?
Со стороны вездехода дохнуло холодом. Раздался хлопок — звук заработавшего реактивного двигателя. И две металлические сигары, окутанные желтыми бликами работающей системы наведения, прыгнули через пропасть.
Убежать — невозможно: компьютер в вездеходе выведет ракеты на цель. Значит, промахнуться должен будет сам кибернаводчик.
Сильное и гибкое тело взвилось в воздух. Ракеты, преодолевшие уже половину расстояния до Орга и Ингвара, качнулись, отслеживая прыжок. Имитатор опустился на землю. Рули высоты повернулись на доли градусов, чтобы компенсировать перемещение Ингвара и снова зафиксировать движение по прямой...
Между когтями имитатора проклюнулись и распустились голубые цветы электрических разрядов. Десятки киловатт электричества ушли в пространство, заполняя все радиодиапазоны треском и воем.
Доли градуса, на которые повернулись рули высоты, помноженные на скорость ракет и полукилометровое расстояние. Наведение на цель прекратилось, и снаряды неслись по прямой, медленно склоняющейся вниз...
Когда обе ракеты, серебристыми черточками мелькнув по экрану, впились в скалистый склон, Филип коротко ругнулся.
— Что случилось? — Эрик склонился к экрану и замер. — Зачем ты сместил прицел?
По глазам резануло огненно-багрово-дымным. Склон окутало пылающее облако. Несколько мгновений все казалось застывшим в хрупком, неустойчивом равновесии. Затем дрогнул и начал рассыпаться каменный склон пропасти. Он подламывался, словно вершина сугроба, срезанного ножом бульдозера. Неслись, катились вниз валуны, сыпались ручейки, реки, водопады песка, планировали, кружились в воздухе языки пламени, и где-то среди этого рукотворного селя поблескивала полупрозрачная чешуя чудовищ. Орга — и имитатора Ингвара Вистина.
— Не знаю, в чем дело, — задумчиво сказал Филип. — Но ракеты ушли вниз, а не попали в цели... Впрочем, целям это не помогло.
На дне каньона высился теперь каменный холм, полускрытый наполнившей воздух пылью. Эрик невольно отвел глаза. Потом протянул пальцы к клавиатуре прицела, наводя кружки-целеуказатели на склон.
— Пускай оставшиеся ракеты. Они... эти двое, заслужили высокий памятник.
...Он полз. Широкие и твердые лапы-лопасти перемешивали песок и щебень, проталкивая узкое тело сквозь тысячетонный каменный завал. Тихонько попискивал ультразвуковой локатор, определяя единственно возможный путь к поверхности, помогая огибать огромные гранитные плиты, пробиться сквозь которые не смог бы и алмазный бур. Дыхательные щели, разбросанные по всему телу, жадно впитывали ничтожное количество воздуха, замурованного вместе с ним.
На исходе третьих суток имитатор выбрался на поверхность, под тусклое красное мерцание Малой звезды. С минуту его тело, похожее на обзаведшуюся лапами анаконду, неподвижно лежало на камнях, рывками вытаскивая из скального плена последние сантиметры. Потом он начал изменяться.
Иглокол имитатора стоял в ангаре Станции. Аккуратная прозрачная пирамидка то ли из хрусталя, то ли из мономерного псевдоалмаза. В глубине пирамидки темнело маленькое кресло и такой же миниатюрный пульт.
— В годы моего обучения, — задумчиво сказал Роальд, — иглоколы считались разовым транспортом. Машиной в один конец. Они рассыпались после одного-единственного нуль-перехода. Их и использовали-то лишь для заброса разведчиков, посылки правительственных курьеров...
— Все меняется. — Техник похлопал ладонью по холодной зеркальной плоскости пирамидки. — Этот иглокол состоит из двух кристаллов, совмещенных в один пространственный объем. Он пригоден для двух переходов - туда и обратно... А стоит как десяток обычных иглоколов.
Роальд пробормотал что-то невнятное и спросил:
— Мы действительно не можем его использовать?
— Нет. В механизме входа установлен индикатор личности, который позволяет вход лишь самому имитатору. Да и то после его возвращения к человеческому облику. Это идет с тех времен, когда боялись возвращения на Землю имитаторов, ставших чудовищами. Тогда думали, что под влиянием постоянных изменений тело способно изменить и сознание. Стать нечеловеческим, враждебным людям...
— А вы в это не верите? — резко спросил Роальд.
Техник колебался лишь секунду.
— Нет.
Роальд повернулся и пошел к выходу из ангара. У двери коротко бросил:
— Я объявляю вам взыскание. В ангаре бардак, грязь... посторонние предметы. Иглокол сдадите на склад, для консервации.
Техник дернулся, готовясь ответить... И в это мгновение взвыли сирены.
Из-за стены, из помещения шлюза, послышался гулкий удар и скрежет сминаемого металла.
Труднее всего оказалось пробить внешнюю броню. Керамические плиты раскололись лишь с третьего удара. Протиснувшись в узкую щель, Ингвар снес десяток каких-то датчиков, оборвал несколько трубопроводов и кабелей. Его обдало горячей водой и жидким азотом, струей слегка радиоактивного фреона и совершенно безобидным аргоном. Внутренняя оболочка купола - трехмиллиметровый стальной лист, покрытый пенопленом, — задержала его ненадолго.
Он стоял в шлюзовой камере. А у дальней стены, подняв тяжелый десантный бластер, застыл начальник Станции Роальд. Рядом с ним Ингвар увидел одного из водителей — плотного, с выпирающим сквозь комбинезон брюшком Эрика Нурмана и молодого парня в форме технического персонала.
— Мне очень жаль, — вполголоса произнес Роальд. Под прикосновением его пальца щелкнул предохранитель бластера.
— Я надеюсь, что вы не совершите самой большой ошибки в своей жизни,
Роальд, — вполне человеческим голосом сказал Ингвар.
— Что ты имеешь в виду?
— С момента общей тревоги все, происходящее на Станции, начинает фиксироваться телекамерами внутреннего наблюдения. Стереть их запись невозможно. Если вы нажмете курок, Роальд, то я, конечно, погибну, но вы получите пожизненный срок на каторжной планете. Я не случайно выбрал почти человеческую форму...
— Люди покрыты кожей... а не панцирем.
— Мелочи, Роальд, мелочи. Узнать во мне имитатора Вистина не представит труда. Нажимайте курок — и осваивайте профессию шахтера на урановых рудниках.
— Ваша взяла, — тихо сказал Роальд. — Что вы хотите? Рассчитаться со мной?
— Нет, Роальд, — серьезно сказал Ингвар. — Я хочу свою комнату - человеческую комнату. И двенадцать часов, чтобы завершить трансформацию и стать человеком. Мне надоела ваша планета, а еще больше — ваша Станция.
Ну, а с Оргом покончено. Кстати, он был почти разумен. Высаживая вас на планету, корабль сжег его сородичей. И Орг мстил — мстил за свою стаю... за свое племя.
Он лег спать чудовищем. Пульсировали в двух разных ритмах мышечный и нервный контуры лимфоснабжения, зудели исцарапанные о броню руки. Твердый панцирь, универсальный дыхательный аппарат... Все как положено.
Под утро он проснулся. Яркие блики света, пробившиеся сквозь бронестекло, падали на скинутое ночью одеяло. Ингвар почувствовал, что ему холодно. Тонкая человеческая кожа покрылась пупырышками. Волосы, отросшие сильнее, чем это требовалось, падали на глаза. Очень хотелось есть.
Ингвар оделся. Пошел из комнаты, слегка касаясь рукой стены. Ноги
болели так, словно он без всякой подготовки пробежал марафонскую
дистанцию.
Ангар был пуст, и он мимолетно обрадовался этому. Ему не с кем было здесь прощаться, а позавтракать Ингвар мог и на Земле. Он добрел до хрустальной пирамидки иглокола, прищурившись, полюбовался мягким светом граней... И приложил ладонь к контрольной точке люка.
Ничего не изменилось. Грань не дрогнула, не сдвинулась в сторону на невидимых глазу молекулярных "петлях", не потемнела, сигнализируя о неисправности механизма открывания.
Ингвар прижался лицом к прохладной плоскости кристалла. Всмотрелся - и увидел на пульте мерцающий зеленый огонек. Значит, иглокол исправен. Не в порядке он сам, имитатор Вистин.
Вернувшись в свою комнату, Ингвар разделся догола и встал перед зеркалом. Долго вглядывался в отражение, со страхом ожидая увидеть на теле остатки чешуи, несколько минут изучал ладони, пытаясь найти выводы электроразрядников. Но все было в порядке.
Завтрак проходил как обычно. Ругались сменяющиеся дежурные, решая, кому ремонтировать проломленную имитатором обшивку. Затем геолог отказался выходить из Станции без охраны. Он кричал, что если из завала сумел выбраться Ингвар, то и Орг вполне мог уцелеть. Ну а словам имитатора о том, что Орг убит, геолог не верит...
Ингвар вошел в столовую, когда заваруха была в полном разгаре. Геолог молча, сосредоточенно отбивался от двоих парней из технического персонала Станции, Нурман прижал кого-то из ученых к стене и методично избивал. Роальд кружил по залу как ледокол с сорванным рулем. Люди, наталкиваясь на него, разлетались в стороны, как льдины.
Ударили Ингвара совершенно случайно, в пылу драки. Вернее, попытались ударить. Он отбил руку нападавшего совершенно безобидным движением кисти, затем, уклонившись от метко брошенной в него бутылки, сбил с ног двоих, попытавшихся было на него навалиться...
— Прочь! — резанул вдруг уши крик геолога. — К стенке, к стенке, сволочи!
Филип держал в руке пистолет. Люди медленно отодвигались в стороны.
Бегающий взгляд Филипа остановился на Ингваре. И геолог неожиданно улыбнулся:
— Ты, имитатор... Домой собрался? Не выйдет...
Мигнуло кроваво-красным, и комбинезон на груди Ингвара вспыхнул. Сквозь неровную выжженную дыру показалась почерневшая кожа. А в самом центре ожога, там, куда попал лазерный луч, сверкало что-то зеркально-чистое, прятавшееся под кожей. Филип растерянно смотрел то на пистолет, то на дымящуюся борозду в потолке, пропаханную отразившимся от Ингвара лучом.
— Дай сюда, — тихо сказал имитатор, подходя к геологу. Протянул руку, выхватил пистолет, легким движением пальцев смял ствол. В комнате повисла тишина.
— Ты мне нужен, Роальд. — Ингвар крепко взял начальника Станции за плечо и потащил за собой. Никто не сделал даже попытки ему помешать.
В своей комнате начальник Станции, казалось, обрел уверенность. Вырвавшись из рук имитатора (впрочем, тот уже не удерживал его), Роальд закричал:
— Что вы себе позволяете, Ингвар! Что вам нужно? Почему вы не вернулись на Землю?
И замолчал. Смысл произошедшего наконец-то дошел до него. Черное кровоточащее пятно на груди имитатора медленно зарастало розовой чистой кожей.
— Я не могу вернуться на Землю, Роальд, — просто сказал Ингвар. — Я не человек сейчас. И не могу им стать.
— Почему?
— Потому, что вы не люди. Мой организм не хочет превращаться в человеческий рядом с вами.
— Но... — Роальд запнулся, — как же теперь...
На лице Ингвара появилась улыбка.
— Не стоит беспокоиться. На Станции я не останусь. Имитатору нет дороги к людям, пока он не человек... Карту, Роальд!
— Карту?
— Да. Какие еще поселения существуют на планете?
Роальд замотал головой.
— Никаких, имитатор. Планета пуста... — Он заметил, как дрогнуло лицо имитатора, и торопливо добавил: — Существует, конечно, с десяток незаконных поселений. Вы же знаете: искатели приключений, беглые преступники, парочки, ищущие в медовый месяц экзотики... Но я даже не предполагаю, где их искать...
— Я найду сам. — Непонятная тень пронеслась по лицу Ингвара. Отзвук нерожденной улыбки, отблеск не наставшего еще покоя.
...Большой зверь, спящий посреди инопланетного леса, свернувшись, в клубочек, как одинокая бездомная собака, поднялся на ноги. Вскинул голову, вглядываясь во что-то, видимое лишь ему одному, что-то, должное привести его к цели.
Любовь?..
...Белое пламя, неощутимое и призрачное, вставало на горизонте, заслоняя собой звезды.
Одинокий и чистый костер в багровой паутине джунглей.
Огромный сильный зверь бежал к горизонту, не отрывая от света взгляда человеческих глаз.
