Сергей КАЗАНЦЕВ
Время его учеников. Прошло? Не пришло?
Заметки к 60-летию "полуживого" классика детской литературы
КРАПИВИН Владислав Петрович (р. 1938). Рус. сов. прозаик, журналист, известный также произв. др. жанров; один из видных авторов сов. дет. лит-ры последних двух десятилетий. Род в Тюмени, окончил ф-т журналистики Уральского гос. ун-та в Свердловске (ныне — Екатеринбург), работал в ред. местного журн. "Уральский следопыт", организатор и руководитель дет. отряда "Каравелла". Печататься начал еще в студенческие годы Чл. СП. Первая НФ публикация — "Я иду встречать брата" (1962). Первые р-зы К., писателя-романтика и педагога, чье тв-во целиком принадлежит детской НФ (точнее, совр. романтической сказке или фэнтези), составили сб. — "Далекие горнисты" (1971} и "Баркентина с именем звезды" (1972)
(Из первой и единственной в России "Энциклопедии фантастики. Кто есть кто", 1995 г.).
Насчет того, что классик, — не преувеличение, отнюдь. Произведения Владислава Крапивина включены в школьные и вузовские программы не только в России, но также в некоторых государствах ближнего и дальнего зарубежья.
А насчет того, что "полуживой", — так в этом сам он мне признался, горько усмехаясь. Действительно, сегодня материальное положение члена Союза российских писателей, лауреата всяческих престижных (но безденежных) премий, орденоносца, почетного гражданина Екатеринбурга весьма плачевно.
— Слава, — пытали его друзья-коллеги, — что ты хочешь к юбилею: статью в большой газете, торжественный вечер, новый орден, наконец?!
— Мужики! — проникновенно отвечал Владислав Петрович. — Если вы действительно все можете, скажите ТАМ, чтобы дали денег, хоть немного, я книжечку своих стихов издам (давняя мечта!) и наконец куплю себе красивые штаны.
Неужто классик докатился до того, что не может себе на штаны заработать честным литературным трудом?! Может. Но у писателя те же проблемы, что у большинства трудящихся России: он не может получить заработанные деньги. В этом году разные издательства выпустили пять книг Владислава Крапивина. Ни от одного не получен гонорар. По разным причинам. "Детская литература" отправила почтовый перевод и через три недели забеспокоилась, сообщила даже номер квитанции, а деньги — как воры смахнули (неужели почта нагло "прокручивает" и эти несчастные несколько сотен?). А еще одно московское издательство просто "кинуло" доверчивого детского писателя, прямо в ухо заявив по телефону: "Можете судиться с нами, только на адвокатов больше, чем на гонорар, потратите!" Остальные издатели по поводу расплаты хранят то ли гордое, то ли стыдливое молчание...
Да что это мы все о деньгах да о деньгах?! Понятно: у кого что болит, тот о том и говорит. Но ведь сам Крапивин в своих романах учит терпеть материальную боль и не хныкать. Чтобы вы не подумали, будто он изменяет собственным правилам, подчеркну: это хнычет не он, это плачем мы, его друзья, ведь сил нет никаких смотреть без слез на бесштанного классика!.. А сам он никогда ничего для себя не попросит. Хотя мог бы, наверное, как почетный гражданин рассчитывать на...
На что может рассчитывать почетный гражданин Екатеринбурга В.П. Крапивин — сегодня покажет мэр города Аркадий Чернецкий. А вот кто покажет, на что может сегодня в России, в Свердловской области, в Екатеринбурге рассчитывать детский писатель?
Когда я работал в "застойные" годы в Средне-Уральском книжном издательстве, для нас детская литература была значима не менее, чем госзаказ для оборонной промышленности. Социальный заказ на книги для детей был всегда, и навсегда он останется неудовлетворенным, ибо детское любопытство невозможно удовлетворить, — этот "вечный двигатель" заставлял когорту детских писателей работать шумно, весело и многолюдно. Немаловажным было и то, что издательская политика поддерживала эту повышенную востребованность писательского труда. И у нас в середине 80-х годов, чувствуя напор читательского и издательского интереса, рисковали испытать себя в детской литературе даже такие серьезные, очень взрослые писатели, как Николай Никонов, Владимир Турунтаев, Анатолий Власов, Вера Кудрявцева... И отлично у них это получалось! (Я уж не говорю о тогдашних детских классиках Елене Хоринской, Борисе Рябинине и других.) Крапивин уже тогда в "детской" команде стоял особняком — выделялся тематикой, а главное, идеей, которая стальным стержнем пронизывает все его творчество с 1959 года до нынешних дней и, в отличие от партийных колебаний, не уклоняется ни на йоту от генерального направления. Идею эту, очень упрощенно, можно сформулировать так: ""Дети — тоже люди, и взрослые обязаны их уважать!" Именно, благодаря этой идее творчество В. Крапивина относится к той редкой категории детской литературы, произведения которой создаются не просто О детях, а ДЛЯ детей.
Именно этой идеей измеряются произведения последователей Крапивина, которых недоброжелательные критики называют эпигонами, а друзья — учениками.
Их было не так уж много, тех учеников, которые смогли опубликовать свои "крапивинские" повести и романы. Самым одиозным из них называли Ивана Тяглова с его фантастической повестью "Круги Магистра". Может быть, на его творчество повлияла излишняя близость к Учителю: Иван работал в организованном и много лет руководимом Крапивиным отряде "Каравелла", а может, сам факт их тесного сотрудничества в жизни предопределил стремление иных критиков навесить на Ивана ярлык "эпигона"... Так или иначе, но Иван уехал в Москву, и новых его повестей мы здесь, на Урале, не видели.
Самой лучшей ученицей Крапивина, отличницей, я считаю Наталию Соломко, которая ныне работает в Москве, стала членом Союза писателей. Пусть не обижается на меня, флагмана "Каравеллы", флагман "Каравеллы" Соломко: я-то вижу, что ее творчество полностью самостоятельно и самоценно; но — положа руку на сердце — не будь в ее жизни Крапивина, "Каравеллы", стала бы она такой хорошей детской писательницей?
То же самое могу сказать об Александре Больных. Инженер с оборонного завода, он заглянул в соседний дом, где расположилась "Каравелла", и остался в отряде навсегда. "Кой черт занес меня на эту галеру?!" — возопил однажды Александр Геннадьевич в отрядной стенгазете, имея в виду жуткую для него, технаря, обязанность инструктора "Каравеллы" выдавливать из себя газетные заметки. Эта обязанность очень скоро превратилась в навязчивую потребность (писательство = алкоголизм и наркомания). Заметки преобразовались в рассказы, повести, романы, а сам А. Больных — в профессионального писателя, ныне члена правления областной организации Союза писателей России. Его детские книги сильно отличаются от крапивинских, но Главная Идея Крапивина жива в произведениях Александра Больных.
Запойное чтение, знание наизусть крапивинских книг, а затем и обыденная, человеческая дружба с Владиславом Петровичем наверняка помогли стать детским писателем-сказочником Юрию Шинкаренко.
Не были так близко, повседневно дружны с В. Крапивиным, но публично и твердо признали его влияние на становление их как писателей Сергей Георгиев (Екатеринбург), Сергей Лукьяненко (Алма-Ата), Владимир Талалаев (Киев), Наталия Ипатова (Екатеринбург)...
"Молчи, тщеславие, молчи!" — кричит мой внутренний голос, но все же не удержусь и отмечу, что все выше перечисленные писатели, точно так же, как их Учитель, начинали и продолжают свой тяжкий писательский труд на страницах журнала "Уральский следопыт".
...В последней моей эскападе особый смысл имеет слово "продолжают". Печальный, горький смысл. Ибо продолжать реализацию своего права писать для детей сегодня стало практически невозможным для большинства детских писателей. И на Урале, в Свердловской области, такое право регулярно предоставляет только один журнал "Уральский следопыт", а во всей матушке-России подобных изданий и десятка не наберется...
В чем дело? Пресытились детской литературой, уменьшился социальный заказ? Нет. Дело в том, что недосытились, не насытились деньгами, "черным налом" новоявленные книгопродавцы. Именно они сегодня, в условиях дикого рынка, стали "госзаказом" для книгоиздателей. Издавать сегодня можно только то, что согласны продать книжные оптовики. Интересная прослойка образовалась между писателем и читателем! Народ уже пронесло от безликих Бешеных и бледнолицых Анжелик, а книготорговля, судя по ее прилавкам и лоткам, упорно пичкает нас гнильцой, удивляясь при этом: "Ну ты че, народ, в натуре?! Хавай, что дают!" (Исключением могу назвать лишь книжную ярмарку, проводимую раз в неделю, по субботам, в екатеринбургском КОСК "Россия": здесь еще сохранились уголки духовного, интеллектуального пиршества.)
На нашу бедную, измотанную экономическими экспериментами, голодную Россию обрушился мутный поток импортных эрзац-продуктов. Отечественная пищевая промышленность в ужасе замерла. Та же участь постигла отечественное книгоиздание. При этом "крайней" оказалась именно детская литература. Книги для детей в продаже есть, но они либо соизмеримы в цене с килограммом говяжьей вырезки, либо "импортные" по содержанию (а я, например, для моего полуторагодовалого Артема импортное детское питание не покупаю: мало ли какой химии там намешано!..).
Невостребованность плодов труда детских писателей (не читательская, а торгово-издательская, при полном попустительстве государства) привела к тому, что, например, в Екатеринбурге остался один действующий детский писатель — Владислав Крапивин. Время его учеников прошло, проскочило, скособочившись.
Александр Больных, выпустив два года назад в Москве трехтомник своих сказок-фэнтези, на родине признания не встретил и переквалифицировался в переводчика редких книг о военной истории, издавая их в столице.
Произведения Сергея Георгиева завоевали массу всяческих дипломов, в том числе за рубежом, но так и не смогли предстать достойно на прилавках уральских книжных магазинов. Сергей уехал в Москву по вызову Наталии Соломко и выпускает вместе с ней детскую сказочную газету "Жили-были".
Рыцарские романы Наталии Ипатовой отмечались читателями журнала "Уральский следопыт" как открытия года; два книжных издательства — екатеринбургское и санкт-петербургское — намеревались выпустить их в виде шести- и девятитомника, но вместо этого произведения Н. Ипатовой воровским путем попали в Интернет и прокручиваются там совершенно бесплатно для автора. Сегодня вопрос об издании книг Наталии Ипатовой рассматривается в Москве. А о местных издателях Наташа не может подумать без брезгливого содрогания — после того как в одном весьма известном екатеринбургском издательстве ей прямо в лоб намекнули, что она должна лечь под редактора, чтобы ее книга была напечатана...
Да, лихое время выпало крапивинским ученикам; пришлось им замереть, выжидая. Лихому времени — лихие люди. Пачками штампуются книжные "сериалы", в которых лишь первая книга принадлежит перу настоящего писателя, а остальные — "паленка", подделка. Мне хвастал однажды московский литературный умелец, как лихо он строчит "продолжения" известных детективов. Интересно, что еще никто не пытался выпустить "паленого" Крапивина. Очевидно, его невозможно подделать. Значит, когда половодье народной потребности в Главной Идее Крапивина прорвет дикорыночные заплоты, тогда одного Крапивина не хватит на всех. Значит, тогда вновь придет время его учеников.
С.КАЗАНЦЕВ,
заведующий отделом фантастики журнала "Уральский следопыт".
(Материал опубликован в газете "Уральский рабочий",
14 октября 1998 г., N 187)
© Сергей Казанцев, 1998 г
