Непрошеная гостья
Наконец, Лесь ощутил озноб – сигнал, что пора вылезать из воды. И решил окунуться напоследок. Подождал волну, ушел под нее головой, сделал в глубине кульбит, встал на камни по грудь в воде, обернулся к берегу... И буквально обалдел.
На берегу стояла девочка.
Та самая, с которой он недавно спорил о сигнальном флаге. В красных гольфах, в коричневом платьице с черным передником. Круглолицая, с темными кудряшками, перехваченными красной пластмассовой скобкой. С малиновым ранцем за плечами. Она стояла неподвижно, скованно как-то, и смотрела на Леся.
Звонким от возмущения голосом Лесь крикнул:
– Чего тебе здесь надо?
Она склонила к плечу голову и сказала независимо:
– Как чего? Где хочу, там гуляю.
Лесь мигом ощутил, что независимость эта напускная и девчонка побаивается. Но не смягчился. Потому что был в дурацком положении. Потребовал:
– Иди отсюда.
И тут же понял, что идти ей теперь некуда.
Девчонка сделала еще более независимое лицо.
– Чего ты раскомандовался? Ты хозяин тут, что ли?
– Конечно, хозяин, – сказал он убежденно. В этот миг поднялась сзади волна, залила Леся до ушей. Чтобы устоять, он вцепился в края глубокой впадины на скале, что была рядом. Вода отошла и открыла Леся по пояс. Еще бы чуть-чуть, и...
– Отвернись, – хмуро велел он. – Мне надо выходить.
– Ну и выходи. Разве я тебя держу?
Видимо, она не понимала. Наверно, пробралась сюда, когда он был уже в воде. И что на песке валяется вся-вся его одежда, она не заметила.
А может, все поняла и решила его подразнить?
Волна опять залила Лесю уши и отошла.
– Русским языком объясняю тебе, дура: отвернись!
Лесь понимал, что очередная волна может откатиться дальше других. И тогда что? Съежиться в нелепой позе на корточках или трусливо сигать в глубину?
Девчонка не двигалась, а лицо ее, кажется, стало насмешливым.
Ах, так?.. В конце концов Лесь и правда был здесь хозяин. Все равно что дома. Больно ему надо дрожать из-за глупой девчонки! Думает, что испугался, да?
Лесь дождался, когда волна подтолкнула его в спину, и прыгнул на длинный выступ скалы. И, ловкий, независимый пошел по выступу к берегу. Глядя прямо на незваную гостью.
Она мигнула, отвернулась.
– Вот дурак...
– Сама... – отозвался Лесь. Подошел к брошенной на песок одежде, натянул плавки. Все это с подчеркнутой неторопливостью, потому что вести себя иначе было бы теперь глупо. Прошагал к нагретому каменному лежаку и е удовольствием растянулся на нем. Ощутил, как солнце навалилось на озябшее тело мягким жаром.
Девочка мельком, боязливо оглянулась. Заметила, что из-за камня видны теперь только плечи и мокрая голова, и тогда глянула смелее. Повернулась.
С полминуты они смотрели друг на друга. Лесь – насмешливо, девочка – пряча за сердитостью смущение и виноватость. Она ковырнула сандалеткой песок.
– Ты какой-то... совершенно нахальный...
– Да? А по-моему, это ты нахальная. И шпионка.
– Я?! Шпионка?! Как тебе не стыдно!
– А тебе не стыдно? Увязалась за мной, выследила... Иначе как бы ты сюда попала?
– Да я это место давным-давно знаю! Тыщу раз тут была.
– Эту бухту не знает никто, кроме меня, – объяснил Лесь уже несердито. – Ты же видишь, тут лишь мы с тобой. Ты пробралась сюда следом, в ту же минуту, что и я. А одна ни за что не нашла бы дорогу.
Девочка сказала неуверенно:
– Вот и неправда. Я знаю дорогу.
– Если знаешь – выберись отсюда без меня, – добродушно посоветовал Лесь.
– Ну и пожалуйста! – Она дернула спиной с малиновым ранцем. Пошла к ступенькам у щели-выхода. Проходя мимо Леся, демонстративно отвернулась, хотя сейчас это было уже ни к чему. Поднялась на каменное "крылечко", исчезла в щели.
Лесь быстро сел, обнял коленки и стал ждать со снисходительным интересом. Вместо прохода с крутой тропинкой девчонка скоро увидит сомкнувшиеся скалы – словно каменный великан свел вместе ладони. И никуда не денется, вернется.
Так и случилось. Девчонка опять появилась на ступенях. Растерянная и насупленная. Ушла на прежнее место. Оглянулась на Леся, который вновь улёгся на камень животом.
– Ну как? – спросил он с капелькой торжества.
Она потупилась и вполголоса сказала:
– Ты колдун, что ли?
Лесь без хитрости объяснил:
– Здесь мое колдовство ни при чем. Это место такое.
– И никак теперь не выбраться?
– Без меня никак, – усмехнулся Лесь.
– А ты... меня выведешь?
– Вот смешная, – сказал он как маленькой. – Брошу, что ли? На съедение крабам?
– Тогда хорошо... А. скоро пойдем? Мне домой надо.
– Вот погреюсь еще минут пять, потом окунусь напоследок, обсохну, и тогда уж...
Девочка покладисто кивнула:
– Купайся, я подожду.
Она села на корточки, стала из ладони в ладонь пересыпать мелкую гальку.
– Носов...
– Что?
– Ты не думай, я никому не скажу про это место.
Он засмеялся:
– Да говори кому хочешь. Без меня его все равно никто не найдет. А я теперь буду ходить с оглядкой.
– Ты не бойся, я за тобой больше сладить не стану, – сказала она еле слышно.
Лесь промолчал. Не знал, как ответить, чтобы не обидно. А обижать бестолковую девчонку почему-то не хотелось.
Она опять перебросила камешки из ладони в ладонь.
– А здесь правда никто-никто не может появиться?
– Я же сказал.
– Тогда понятно... – Она чуть улыбнулась.
– Что тебе понятно?
– Почему ты так храбро тут купаешься... без ничего...
Лесь понял, что ей все еще неловко. И сам опять малость смутился. И сердито объяснил:
– Я купаюсь так, потому что как раз боюсь.
– Чего?
– Если дома заметят, что плавки влажные, сразу воспитание: "Ах, ты снова бегал на пляж после уроков! Без спросу! "
Девочка посмотрела веселее, чем прежде.
– В точности как у меня! Мне тоже не велят без спросу! А начнешь отпрашиваться – сразу охи да ахи! "Нельзя одной, утонешь, захлебнешься! " А иногда так хочется окунуться... Тебе хорошо, такое тайное место...
– Ну, так пользуйся случаем, – великодушно сказал Лесь. – Сейчас-то ты не одна к тому же. Совесть твоя будет чиста...
Девочка поежилась.
– У меня купальника нет...
– Пфы! Ты же еще плоская, как сушеная тарань, – от души успокоил ее Лесь. – В твоем возрасте девчонки сплошь в одних плавках купаются, как пацаны.
Лесь думал, она рассердится хотя бы для вида. Но девочка отозвалась все так же нерешительно:
– Ничего подобного. Нам в бассейне всем всегда велят в купальниках...
– Здесь же не бассейн, воспитательниц нету. А я смотреть на тебя не буду, не бойся...
– Подумаешь, – сказала она с жалобной храбростью. – Я и не боюсь.
Конечно, Гайка соврала, на самом деле она боялась. Однако искупаться хотелось ей отчаянно: изжарилась она в своем шерстяном платье с глухим воротником. Но не только в этом дело. Была еще вина перед Носовым.
Если бы Гайка сразу поняла, почему он тогда, из воды, кричал, ей "отвернись", она бы не только отвернулась, а глаза бы зажмурила и уши заткнула. Но у нее в ту минуту словно заскок в мозгах случился: смотрит и ничего не понимает. Да еще глупое упрямство взыграло! Теперь, когда все так получилось. Гайка терзалась в душе. Дура бессовестная! Называется, подружилась с человеком!
Как же теперь оправдаться перед Носовым?
Может, если она сейчас послушается его, искупается, он перестанет на нее обижаться. Ведь она докажет, что доверилась ему полностью. И получится, что между ними есть уже какая-то ниточка. ("Желтая нитка", – мелькнуло у нее... ) И тогда, значит, эта бухта вроде бы и ее, Гайкина, тоже. Немножко...
Конечно, так рассудительно Гайка не думала (мысли прыгали и были отрывочными), но чувствовала именно это.
– Ты только все-таки отвернись, ладно?
– Пожалуйста.
Гайка зашла за камень, скрывший ее по. пояс. Покосилась на Носова. Тот лежал головой на согнутом локте, будто спал! Гайка присела, торопливо стянула с себя все, кроме красных мальчишечьих плавок, опять глянула на дремлющего Носова. Видна была только белая лохматая макушка. Гайка вдруг совершенно неожиданно для себя показала этой макушке язык. Тут же испугалась и неловко добежала по твердым голышам до воды. Опасливо, но торопливо стала входить в нее, держась за выступ скалы.
Она погрузилась по пояс, почти перестала бояться и тихонько взвизгнула от радостной прохлады, когда волна подкатила до груди. И тут услыхала:
– Часы-то сними, растяпа.
Носов, приподнявшись, глядел с камня.
– Ой!.. – Часики тикали на запястье. Но Гайка испугалась не за них. – Обещал, что не будешь смотреть!
– Во-первых, я случайно. Во-вторых, ты уже в воде. А если бы я не заметил, прощай, часики. Вот тогда уж точно досталось бы тебе дома.
Да, это он правильно.
– Иди сними... – И он опять лег головой на локоть.
Гайка вдруг рассердилась на себя и на свой глупый страх. Решительно вылезла из воды и положила часики на камень. И вернулась к нестрашным пологим волнам.
Эти волны приняли Гайку, качнули, сняли с донных камней. Она взвизгнула опять, забултыхалась. Но она не боялась. В такой ласковой воде невозможно было утонуть. Гайка окунулась с головой, совсем уже позабыв про смущение и про Носова. Потом нащупала камни ступнями и встала, держась за скальный уступ. Глубина была по грудь. А порой волна подкатывала под самый подбородок, плескала в глаза и уши. Гайка смеялась, подпрыгивала... И вдруг левой ступней не попала на камень.
Нога угодила в щель.
Гайка дернула ногу. Каменный капкан держал ее.
Сперва Гайка не испугалась. Дернула сильнее. Ой, больно...
Гайка вспомнила про тропического моллюска-великана, о котором рассказывал папа. Называется тридакна. Если в раковину попадает нога или рука купальщика, створки сжимаются, и... Сила у тридакны громадная, вес чуть не полтонны. А тут наступает прилив, вот вода уже у самого рта...
И, словно все это по правде, – коварная тридакна и прилив – накатившая волна плеснула Гайке горечью в рот. "Мама!" – хотела крикнуть Гайка, но закашлялась. А новый горько-соленый накат укрыл ее с головой. Когда волна отошла. Гайка была уже чуть не без памяти от страха. Забила по воде руками, беспомощно рванулась и сквозь ужас и кашель закричала отчаянно:
– Но-осов!!
