Путешествие к Белому Гиганту
Алька считал, что он один придумал такой замечательный костюм. Дома он просто всех замучил. Мама шила из оранжевого сатина комбинезон. Папа клеил космический шлем из куска пластмассы, который выпросил в заводской лаборатории. Марина отпарывала от старого платья красные пуговицы и застёжку "молния". И ругалась, что ей даже во время каникул нет покоя.
Наконец Альку снарядили для карнавала. Мама оглядела его и решила:
— Определённо твой костюм возьмёт первый приз.
Альку это, конечно, обрадовало. Он посмотрел на себя в зеркало и решил, что мама права.
Но по дороге в школу Алька встретил Валерку Солнцева. Под мышкой Валерка тащил что-то круглое, завёрнутое в газету, А из-под пальто у него, как и у Альки, виднелись оранжевые штаны.
— Космонавт? — упавшим голосом спросил Алька.
— Космонавт, — расплылся в улыбке добродушный Валерка — Ясное Солнышко.
Алька расстроился...
В зале, где переливалась цветными фонариками ёлка, было полным-полно первоклассников и второклассников. Кто в звериных масках, кто в клоунских колпаках, кто в мушкетёрских плащах и шляпах. В общем, разные были костюмы. Но Алька сразу увидел ещё два космонавтских шлема. И Валерка увидел. Это были Васька Клопиков из Алькиного двора и его друг второклассник Вовка Каштанов, или просто Каштан.
Васька Клопиков нарядился в зелёный с чёрными зубцами комбинезон. Шлем у него был из серебряной бумаги и маски для подводного плавания.
На худом, как палка, Вовке болтался голубой костюм, а на голове у него красовалась какая-то корзина из медной проволоки и целлофана.
— Привет, — сказал Каштан и кивнул корзиной. — Гляди, Клопик, пополнение.
Алька сказал:
— Зелёных костюмов у космонавтов не бывает. И синих не бывает. Их в траве не увидать, когда приземлятся. Бывают оранжевые костюмы.
— Какой ты умный! — обиделся Васька Клопик. — Мы, может, на снег приземляться будем. Тоже не увидишь, да?
— А на других планетах трава не зелёная,— сообщил Каштан. — Мне братан рассказывал. Марс, например, как раз весь оранжевый. Тебя там и не заметишь. Понятно?
Алька хотел заспорить, потому что ему было обидно: первого места теперь уж, конечно, не видать. Вон какая куча космонавтов!
Но тут появился ещё один.
Правда, он был не в космическом, а в простом вельветовом костюмчике. Но зато шлем у него оказался лучше всех. Сверху серебрилась антенна с блестящим шариком на конце. По бокам мигали цветные лампочки, когда космонавт где-то на животе нажимал кнопку.
Алька с этим мальчишкой не был знаком. Только знал, что его зовут Серёжик и что он учится в первом "Б". Маленький белоголовый Серёжик был какой-то очень уж тихий. Он будто даже стеснялся своего замечательного шлема и не подходил к остальным космонавтам. Но Каштан сказал:
— Иди сюда...
...После концерта все вышли в коридор. Каштан снял шлем, похожий на рогатую корзину, вытер нос, достал из кармана голубых штанов двадцать копеек и скомандовал:
— Товарищи космонавты! Айда в буфет газировку пить! Приготовиться к старту!
— И мне? — тихонько спросил Серёжик. Он, наверно, не знал, можно ли готовиться к старту, если на тебе один шлем, а вместо разноцветного комбинезона вельветовый костюмчик с короткими штанами. Но Каштан сказал:
— Всем приготовиться.
И ещё с ними увязалась Женька, хотя она была обыкновенной снежинкой, в белом марлевом платьице с серебряными звёздами.
Коридор в школе загибался, как большая буква "Г". В конце его была дверь на лестницу. Эта лестница и вела прямо к буфету.
Когда в конце коридора только одна дверь, трудно сойти с орбиты. Но там была ещё вторая, с левой стороны. На ней висела табличка:
"Физический кабинет".
Алька ещё ни разу не бывал в физическом кабинете. И Валерка не бывал. И Женька. Второклассники, кажется, тоже не бывали. Алька на бегу взял да и дёрнул дверь. Просто так. А она вдруг открылась.
И все остановились. Алька осторожно заглянул в кабинет. Там никого не было.
— Зайдём? Поглядим? — прошептал Васька Клопиков.
И они, конечно, зашли, хотя Женька пищала, что всем попадёт.
— Во... фантастика!... — прошептал Клопик:
Задняя стена вся была заставлена шкафами, и за стеклом блестели какие-то удивительные приборы со стрелками, катушки проволоки, колбы, похожие на круглые графины. Даже глаза разбегались.
Вместо парт стояли тяжёлые столы. А учительский стол был длинный и широкий, как прилавок в магазине. Но прежде всего в глаза бросался сверкающий шар.
Шар висел на крючке под самым потолком. Солнце, которое уже пряталось за соседние дома, кинуло в окно последние лучи, и один луч ударился о шар. Он разбился о его зеркальные грани, и по всем стенам разлетелись радужные пятна.
— Ой, — пискнула Женька, — что это?
— Что-то непонятное, — пробормотал Васька Клопиков, будто всё остальное здесь было ему понятно.
— Наверно, это модель солнца, — сказал Каштан.
— Значит, твой портрет, — прошептала Валерке Женька.
— Это я знаю, — тихонько сказал Серёжик. — Это большие ребята старый глобус зеркальными кусочками облепили. Они потом много таких шаров наделают и в зал повесят, когда у них будет вечер.
— Нам небось не повесили...—обиделся Васька.
Красивый был шар, но Алька на него уже не глядел. У двери над старым чёрным шкафом висела большая бумага. На бумаге был чёрный круг с белыми точками и линиями. И Алька прочитал:
— "Карта звёздного неба. Се-вер-ное полу-ша-рие".
— Это чтобы в космосе не заблудиться, — объяснил Васька.
А Каштан сразу предложил:
— Давайте в космический полёт играть. Здесь хорошо.
— Пойдёмте, а то попадёт, — жалобно сказала Женька.
— Ничего не попадёт. Поиграем — и в буфет.
Алька тут же заявил, что будет капитаном звездолёта.
— Хитрый, — сказал Каштан. — Считать будем. По-морскому.
Он велел всем выбросить вверх кто сколько хочет пальцев. Алька разозлился и растопырил над головой всю пятерню. Каштан сосчитал все пальцы подряд. Получилось девятнадцать. Потом он стал пересчитывать космонавтов и Женьку по кругу.
— Девятнадцать, — и ткнул пальцем в Альку. — Ты — капитан.
Алька ничего не понял, но спорить, конечно, не стал.
— Я буду штурман, — решил Каштан, — а ты, Клопик, будешь мой помощник.
— Пожалуйста, — сказал Васька.
— Валерка! Ты — помощник капитана, — распорядился Алька. — А ты, Женька, будешь поварихой.
— Не буду я поварихой, — сказала Женька.
— Не спорь давай. Ты вообще не имеешь права лететь, потому что ты без скафандра.
— Подумаешь!.. — надулась Женька, но согласилась быть космической поварихой.
— А я?— робко напомнил Серёжик.
Каштан подумал:
— Ты будешь второй помощник штурмана.
— Не распоряжайся,—сказал Алька.— Ведь не ты капитан. Он будет мой второй помощник, капитанский.
— Куда мы полетим? — поскорей спросил Валерка, чтобы не было ссоры. Каштан вытянул руку:
— Мы полетим к далёкой звезде. Вон к той.
У потолка переливался зеркальными блёстками удивительный шар.
— Это Белый Гигант, — сказал Каштан.
— Что? — удивился помощник штурмана Клопик.
— Есть такие звёзды, — объяснил Каштан. — Они в тыщу раз больше Солнца. Мне Андрей, мой брат, говорил. А вокруг них летают планеты. Как Земля — вокруг Солнца. Знаете?
— Грамотные... — сказал Клопик.
— Товарищи космонавты, давайте по местам! — велел Алька.
Они сели на учительский стол и замолчали. И эта тишина в комнате с таинственными приборами стала какой-то необыкновенной. Будто всё сделалось настоящим. И звездолёт. И небо. И звезда. У Альки даже холодок пробежал по спине.
Алька поправил шлем и скомандовал:
— Приготовиться!
— Старт! — крикнул Каштан.
Громадная белая звезда сияла над космонавтами. Алька окинул взглядом всё космическое, пространство — от окон до старого шкафа у двери. И снова увидел карту звёздного неба.
— Полный назад! — закричал Алька.
— В чём дело, капитан? — удивился штурман.
— В чём дело! Без карты полетели — вот в чём дело. Залетишь куда-нибудь, потом не выберешься.
— Кошмар! — ужаснулся Клопик. — Есть полный назад! — И он загудел ещё басовитее.
—Авария!—заорал вдруг Каштан.— О Землю треснемся! Прыгайте с парашютами!
Он прыгнул первый. Алька тоже хотел прыгнуть, но Каштан сказал уже с Земли:
— Ты же капитан. Капитан всегда уходит последний.
Алька смутился.
— А чего они копаются...
Когда все приземлились, Алька скомандовал:
— Будем строить другой звездолёт. А ты, товарищ второй помощник, лезь за картой!
Серёжик обрадовался, что получил такое важное задание. Он снял шлем, поставил к шкафу стул и полез.
Серёжик встал на спинку стула. Стул грохнулся. Серёжик тоже грохнулся. А со шкафа грохнулась ещё картонная коробка, из которой посыпались стеклянные осколки.
— Братики мои! — ахнул Клопик. — Что-то разбили.
— Теперь нам будет... — заныла Женька.
Серёжик встал, потрогал затылок и виновато сказал:
— У стула нога кривая... А мы ничего не разбили. Это же осколки зеркала. Ими, наверно, шар и облепляли.
Женька незаметно исчезла из кабинета. А через минуту она просунула в дверь голову и затараторила испуганно:
— Ой, мальчишки, сюда сейчас учитель придёт, тот, который здесь по физике учит...
Алька знал, какой это учитель. Высокий, с хмурыми бровями и жёсткими усами. Наверное, сердитый до ужаса.
— Жмём! — скомандовал Каштан. — На лестницу.
Первым вылетел Клопик. Последним Алька. В дверях Алька оглянулся. На полу сверкали зеркальные осколки.
И Алька кинулся назад. Он и сам не знал, зачем бросился собирать разлетевшиеся кусочки зеркала. Наверное, просто испугался. Получалось, что он с ребятами нарочно пришёл сюда, чтобы всё раскидать, рассыпать, стулья перевернуть и потом убежать. А ведь на самом деле не нарочно... А о том, что никто ничего не узнает, если удрать скорее, Алька не подумал. Или забыл.
Он торопливо кидал в коробку острые кусочки стекла. И его рука столкнулась с другой рукой. Сквозь пластмассу шлема Алька увидел большие от страха глаза Серёжика.
И оттого, что Алька был сейчас не самый слабый и не самый испуганный, в нём появилось какое-то удивительное чувство. Это была и смелость, и жалость к Серёжику, и какая-то сердитая гордость... Потому что Алька вспомнил о своём капитанском звании.
— Уходи! — велел он.
— А ты? — спросил Серёжик. — Это ведь я рассыпал.
— Уходи скорей,— грозно повторил Алька. — Я — капитан. Я последний ухожу, понятно?
Серёжик выскочил за дверь. Через секунду, не выдержав, хотел выскочить и Алька. Но из-за поворота коридора, тяжело ступая, уже показался учитель физики.
Алька спрятался за шкаф и прижал к груди коробку. Сердце у него колотилось так, что коробка вздрагивала и стёклышки в ней звенели.
Грузные шаги стихли у двери. Она скрипнула и закрылась. Учитель не зашёл в кабинет. Он просто заглянул через порог и захлопнул дверь.
Алька долго боялся выйти из-за шкафа. Наконец вышел. Поставил на шкаф коробку с осколками и подкрался к двери. Она не открывалась.
Этого Алька никак не ожидал.
Он толкнул дверь сильнее, но она, конечно, не отворилась, потому что была заперта. Тогда Алька постучал легонько. Потом изо всех сил постучал. Теперь уж Алька не боялся, что его увидят здесь, лишь бы открыли. Но никто не пришёл. Из зала доносились весёлые голоса и музыка баяна. И от этого тишина в кабинете казалась ещё сильнее.
Алька вдруг заметил, что солнца уже нет, а воздух на улице стал синим. И Белый Гигант под потолком отливал синим печальным блеском...
Прошло минут пять. А может быть, и гораздо больше. Альке стало очень тоскливо. Он схватил стул и начал колотить им дверь, но тут же испугался и поставил стул на место. Потом Алька подумал, что про него все забыли. Скоро все уйдут по домам, школу запрут до конца каникул, и он здесь умрёт от голода и жажды.
Алька вспомнил комнату с маленькой ёлкой в углу, вспомнил мамин голос... И если бы Алька не был в костюме космонавта, он уже ревел бы, конечно, во всю мочь. Но тут он не ревел. Альке было просто ужасно грустно, потому что он остался один, а синие сумерки заливали окна.
Алька подставил стул и щёлкнул выключателем. Вспыхнули лампочки, снова засверкал Белый Гигант. Алька сел к столу, снял шлем и решил ждать. Он очень устал. Он лёг щекой на стол и сердито посмотрел на шар.
— Это из-за тебя, — сказал Алька Белому Гиганту. — Из-за тебя я здесь. А если бы я был там... может, мне всё-таки дали бы первый приз...
Но Белому Гиганту было всё равно. Он считал себя великой звездой и слепил Альке глаза... Яркие лучи звенели и ломались, как блестящие сосульки, складывались в серебряный узор. И угасали...
Чьи-то большие руки подняли Альку из-за стола, перенесли по воздуху и поставили на пол. Кто-то сказал хрипловатым басом:
— Покоритель Вселенной приземлился.
Алька поднял сонные веки и высоко над собой увидел лицо учителя физики — лицо с насупленными бровями и щёткой жёлтых усов. Алька опустил глаза и увидел огромные ботинки. Тогда он надул губы и сказал:
— Я больше не буду...
Усы вдруг поползли вверх, по лицу пробежали весёлые морщины, учитель выпрямился и стал трястись от смеха.
Валерка, Васька и Каштан дёргали Альку за оранжевый рукав.
— Мы тебя искали, искали...
— Думали, ты убежал.
— Стучали сюда, а ты молчал.
— А Сергей пошёл Тихона Павлыча искать...
— Только не нашёл.
— А Женька нашла.
Алька наконец пришёл в себя и засмеялся. Просто от радости засмеялся. И спросил:
— А где Женька?
— Убежала, — объяснил тихий Серёжик. — Танец снежинок танцевать.
Каштан протянул Альке большую коробку с пушистыми котятами на крышке:
— Гляди. Это нам дали за костюмы. Ты не думай, и тебе тоже. На всех.
— Первый приз, — объяснил Валерка.
— И ещё шоколадные медали есть, — сказал Васька Клопик. — Старшая вожатая за ними в буфет бегала. Думала, нам коробки не хватит.
Тихон Павлович снова начал трястись от смеха.
— Ох и забавный вы народ!
— Ага, — сказал Каштан. — Алька, открывай коробку. Шоколад делить будем.
И он начал делить шоколадные фигурки. Они все были такие забавные, даже есть жалко.
— Я тоже люблю шоколад, — сказал Тихон Павлович.
Ему дали зайца с земляничной начинкой.
— Тебе, Алька, что? Медведя или рыбу?
— Всё равно, — ответил Алька. Просто он был рад, что его нашли. — А где Женька? — снова спросил Алька.
— В зале. Танцует со своими снежинками.
Но в зале Женьку не нашли, потому что праздник кончился и все уходили домой.
На крыльце школы стали прощаться. Каштан шмыгнул носом и торжественно произнёс:
— Пока, товарищи космонавты.
Он всем по очереди протянул руку. Серёжик засмущался и стал торопливо стягивать варежку, потому что в ней прощаться не полагается. И Каштан терпеливо ждал, когда Серёжик снимет варежку, пришитую на тесёмке к рукаву пальтишка.
Алька вдруг подумал, что настоящим капитаном был сегодня всё-таки Каштан.
Друзья шагали по улице под заснеженными деревьями, и Алька размахивал пустой коробкой с мохнатыми котятами на крышке.
— Быстро как мы шоколад уплели! — гордо сказал Валерка. — Я ещё никогда столько сразу не ел. Думал сейчас, что помру.
— У меня медаль осталась, — сообщил Алька.
— А у меня слонёнок. Только он, наверно, подтаял в кармане.
Алька расстегнул пальто и пощупал карман.
— Медаль, кажется, тоже размягчилась.
— Пока домой идём, они совсем растают...
— Съедим? — нерешительно спросил Валерка.
Они переглянулись. Алька задумчиво сказал:
— Съедим уж...
Шоколад в карманах стал совсем мягким. Чтобы он затвердел, его пришлось сунуть в снег. Алька и Валерка сели на штакетник — ждать.
Алька вдруг нахмурился и предложил:
— Дай-ка, Валерка, я лучше у слона голову откушу. А медаль оставлю... Для Женьки оставлю.
— Правильно, — обрадовался Валерка. — Кусай. И передние лапы кусай. Ты правильно придумал.
— Конечно, правильно. Она ведь тоже с нами... летала.
— К Белому Гиганту, — вздохнул Валерка.
Потом они снова шагали по улице, и снег был синий от вечерних сумерек. А окна были жёлтые, светлые. В окнах шевелились мохнатые лапы ёлок.
На ёлках медленно кружились цветные шары, похожие на блестящие планеты.
Белые, красные, зелёные...
