Последняя глава
Машина прошла четыреста семьдесят километров. Оставалось ешё пять. Машина чихнула и встала. Шофер вспомнил всех знакомых чертей, поднял капот и по пояс залез в мотор. Когда он выбрался, на лице его была безнадежность.
Я понял, что самое лучшее — заканчивать экспедицию пешком. Мои друзья так не думали и остались в кузове под брезентом. За ночь, наверное, не выспались.
Шоссе петляло, и, чтобы сократить дорогу, я пошел в город через лес. Был конец сентября. Лес на горных склонах уже не казался одинаковым. Его синевато-зеленая шкура пёстрела красноватыми и жёлтыми заплатами. Сразу было видно, что в сосновом бору есть лиственные островки.
Березы стояли в жёлтых кольчугах. Кое-какие травы тоже увядали. На зеленом ковре то и дело мелькали кружевные разноцветные листья — золотистые, оранжевые, красные с черными точками. Но ешё цвели мелкие ромашки. Они поднимались шапками и ярко белели среди темных камней.
Я шагал быстро, потому что рюкзак и ружьё оставил в машине. Минут через тридцать я увидел знакомую вершину с большими круглыми камнями, а потом в просвете между соснами показались крыши Стрелогорска.
Начинался березняк. Желтые ветки хлестали мен" по брезентовой штормовке.
Сквозь шорох листьев мне послышались чьи-то шаги. Я хотел оглянуться, но споткнулся о камень. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за ветку. Она согнулась.
— Стойте!
Я выпрямился и ветку отпустил. Из кустов на меня выскочил мальчишка. Небольшой, лет девяти, в форменной фуражке с ремешком на подбородке. Глаза, большие и черные, как два угля, сердито блестели из-под козырька.
— Зачем вы ломаете ветки? — звонко и отчетливо сказал мальчишка. — Ветки вам мешают?
На животе у него висел фотоаппарат. Открытый объектив "Смены-8" смотрел на меня тоже строго и неприветливо. Как зрачок ружейного ствола.
Я люблю все живое. Я сам не терплю, когда ломают ветки. И потому ответил:
— Я чуть не упал, вот и схватился. Не нарочно. Смотри, она даже не сломалась.
Он старательно и долго осматривал ветку. Может быть, даже слишком долго. Наверно, мальчишке стало неудобно: зря напал на человека.
— Ну ладно, — сказал он чуть-чуть виновато и закрыл объектив. — Я же не знал. Ведь многие ходят и ломают деревья. Кто на веники, кто просто так ломает, ни за чем...
Я сказал, что понимаю, но что сам я не из таких. И хотел уже идти.
Но раздался шум, и с хохотом вылетел из кустов юркий веснушчатый мальчишка, такого же роста, как первый. За ним, хватая за штаны, мчался крупный белый щенок.
— Шуруп! — черные глаза моего знакомого вновь сердито загорелись. — Ну, Шуруп... Ладно, Шуруп! Тебе для этого дали собаку. да?!
Веснушчатый Шуруп остановился. Он улыбнулся.
— А чего? Ты взбесился, Уголёк?
— Ты патруль или кто?
— Ну и пусть патруль, ну и что, — скачал Шуруп. — Я и слежу кругом.
— Так следят? Сам бегает и ешё собаку портит. Я, Шуруп, Толику скажу. Узнаешь тогда.
Шуруп задумался. Наконец он ответил:
— Говори. Толька всё равно не дерется.
— Тогда я сам могу...
— Ха... Помог один раз Курилыча оштрафовать и расхвастался. Всё равно не ты штрафовал, а Сережа...
Уголёк закусил губу. Потом медленно произнес:
— Тогда с тобой поговорит Мушкетёр. Или лучше Тётка... Снежок. к ноге!
Напоминание о Тетке было, видимо, не очень приятным. Шуруп струхнул. А щенок не испугался. И к ноге он не спешил. Он сел и начал разглядывать меня озорными золотистыми глазами. Был щенок совсем белый, а на ухе... на ухе черное пятнышко!
Черт возьми! Маленькое пятнышко на левом ухе, крошечный чёрный треугольник...
— Как ты зовешь его? — спросил я Уголька.
Он сказал:
— Снежок.
Ну что ж... Снежок так Снежок. Когда-то его звали Норд. Это я знаю точно.
Нордик...
Так глупо все получилось, Норд. Вез я тебя из далекого стойбища на реке Конде и потерял у самого города, в поезде. Когда я выскочил в тамбур, пьяный парень с большой корзиной бормотал, что не видел никакого щенка.
Ты был тогда смешной и пушистый. Не такой большой. Любил когда брали на руки... Впрочем, ты ведь не помнишь. Смотри как вырос.
Тебе всё-таки повезло. Ещё походишь по охотничьим тропам когда подрастете вместе с хозяином. Ты нашёл хорошего хозяина. И дело у вас хорошее, раз вы охраняете наш лес.
Этот лес уходит далеко далеко и сливается с другими лесами. А те леса уходят ешё дальше. Они теряют границы. Это уже зеленый океан который называется Тайга.
