РАССКАЗ:

"Затмение"

Затмение стало темой номер один, темой, которая оттеснила на второй план все остальное — политику, криминал, светскую хронику. О нем и только о нем кричали наперебой все без исключения средства массовой информации. Газеты выходили с аршинными заголовками на первых полосах, один сенсационнее другого.

ПОСЛЕДНЕЕ  ГРАНДИОЗНОЕ  ЯВЛЕНИЕ
УХОДЯЩЕГО  ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ!
СОЛНЕЧНОЕ  ЗАТМЕНИЕ:  ПРЕДВЕСТЬЕ  КОНЦА  СВЕТА?
ДО  ЗАТМЕНИЯ  ОСТАЛОСЬ  ПЯТЬ  ДНЕЙ!..

Теперь все говорили лишь о затмении. Говорили дома и на работе, даже на улицах, когда встречались знакомые, разговор сразу заходил не о футболе или о погоде, а о предстоящем астрономичес­ком явлении.

— Вы слышали? — спрашивали одни. — Говорят, двенадцатого числа, в момент затмения, в контакт с землянами вступят серые гуманоиды со звезды Дзета в созвездии Сетки..

— Нет, — отвечали им другие. — Во время затмения произойдет Второе Пришествие Христа.

— Чепуха! — возражали третьи. — Затмение знаменует начало Эры Водолея...

ДО  СОЛНЕЧНОГО  ЗАТМЕНИЯ  ОСТАЛОСЬ  ТРИ  ДНЯ!..

Пророки всех мастей не скупились на предсказания. Кто предрекал воскрешение графа Дракулы, кто — наступление Страшного Суда по сценарию Иоанна Богослова. Известный кутюрье перещеголял всех, заявив, что во время затмения на столицу с орбиты свалится космическая станция.

ДО  ЗАТМЕНИЯ  ОСТАЛОСЬ  ДВА  ДНЯ!..

По радио выступали астрономы, пытаясь растолковать широким массам механику затмения, однако их слушали с недоверием: трудно воспринимать то, чего не понимаешь. В почете были другие глашатаи истины... С экранов телевизоров не сходили успевшие уже примелькаться лица астрологов и апологетов эзотерики, не очень внятно, зато доходчиво твердивших что-то о пророчествах великого Нострадамуса и параде планет.

Всеобщий ажиотаж вокруг затмения нарастал, принимая черты массовой истерии. Предприимчивые бизнесмены выбросили на рынок множество сувениров с атрибутикой затмения. Специальные очки с темными светофильтрами шли просто нарасхват.

Когда же счет времени до долгожданного небесного явления пошел на часы, волна ажиотажа внезапно схлынула. Казалось, целая страна замерла в напряженном ожидании: что же будет? Кто-то ждал затмение с откровенным страхом, кто-то — со смутной тревогой, ко­торую старались спрятать за нарочитой бравадой, не было только равнодушных.

ЗАТМЕНИЕ  СОСТОИТСЯ  ЗАВТРА!..

Президент торопливо и небрежно листал последний отчет по проекту “ТЕНЬ”, и с каждой страницей лицо его становилось все более мрачным. Он давно уже не пытался вникнуть, хоть немного разобраться в этих многостраничных, пестрящих совершенно непонятными формулами и значками докладных записках аналитиков, осознав тщетность подобных усилий. Попытки вникнуть и разобраться неизбежно заканчивались ощущением собственной непроходимой тупости и дремучести... От обилия таблиц, графиков и цветных диаграмм рябило в глазах, и это злило. Яйцеголовые, со злостью подумал Президент, хмуря брови, хрен ведь поймешь, что у них здесь наворочено... И денег на них уходит чертова уйма... и без них тоже никак... Проклятые умники!..

Пролистав отчет до конца, Президент захлопнул папку и какое-то время еще смотрел на нее. Серая папка с грифом секретности высшей степени, лежащая на столе, выглядела невзрачно и обыденно, как, наверное, выглядела когда-то и первая атомная бомба. Но то, что таилось в этой папочке, сулило в будущем нечто посильнее всех атомных бомб.

А вдруг это не сработает?.. Вдруг чертовы яйцеголовые чего-то не учли, в чем-то просчитались?..

Гоня прочь панические мысли. Президент откинулся в кресле и наконец поднял взгляд на Советника, который все время, пока он читал отчет, молча сидел по другую сторону монументального стола с выражением терпеливого ожидания на своей непроницаемой длинной физиономии.

— Итак, насколько следует из отчета, проект “ТЕНЬ” вступил в финальную... кхм... решающую стадию? — спросил Президент, важно сдвинув кустистые брови.

Советник коротко кивнул.

— Совершенно верно, господин Президент. В отчете приведены подробные статистические выкладки с разбивкой по провинциям, по возрастным группам и так далее... В целом по стране в проект вовлечено 99,996% населения.

Он минуты три негромко, чуть ли не вкрадчиво излагал данные статистики, по памяти сыпя цифрами, а Президент внимательно слушал, время от времени кивая. Советника он недолюбливал. Недолюбливал и в какой-то степени даже побаивался, потому что никогда не знал, что же на уме у этого нескладного с виду человека с прилизанными к вытянутому черепу реденькими светлыми волосами и бесцветными водянистыми глазами. Глаза Советника раздражали Президента больше всего остального. Всегда можно прочесть что-нибудь в глазах собаки, или кошки, или какой-нибудь птицы... лишь в глазах Советника невозможно было прочесть ничего. Они были похожи на глаза акулы — такие же бездушные и пустые.

Это ведь он втянул меня в эту авантюру, думал Президент, кивая и изображая внимание. “Вам как никому другому известно реальное состояние дел в стране, — говорил он тогда, полгода назад. —  Глубокий экономический кризис, инфляция, социальная напряженность и массовая безработица... А осенью предстоят президентские выборы. Народ ждет перемен к лучшему, господин Президент... Народ ждет чуда. И мы должны дать ему такое чудо. Это — единственный в нынешней ситуации путь. Кризисные ситуации требуют решительных действий. Решайтесь, господин президент...” Да, он умеет убеждать. Когда я подписывал секретную директиву о реализации проекта “ТЕНЬ”, его доводы казались мне весьма убедительными, а теперь... теперь менять что-либо уже поздно. На последней стадии остановить это безумие уже невозможно. Остается только ждать. Завтра все решится. Так или иначе.

— Хорошо, — сказал Президент, когда Советник умолк, и в Голубом кабинете повисла тишина. — Но что, если Событие не состоится?

Советник едва заметно улыбнулся, слегка растянув углы тонкогубого рта, при этом взгляд его остался непроницаемым и холодным.

— Не беспокойтесь, господин Президент. Событие состоится, как и предусмотрено планом “ТЕНЬ”, завтра, двенадцатого августа, в тринадцать пятнадцать поясного времени.

Президент задумчиво пожевал губами.

— М-м-м... И все-таки — какова вероятность неудачи?

— Меньше одной тысячной процента.

Президент на минуту замер, глядя на Советника, потом кивнул, словно такой ответ его вполне удовлетворил, и принялся перекладывать бумаги на столе. Советник смотрел на его руки: пальцы Президента заметно дрожали.

— Хей, народ! Надеюсь, вы не забыли, что сегодня будет? — с самого утра бойко спрашивали ди-джеи всех радиостанций. — Затмение! И если вы пропустите его, следующего вам придется ждать двести лет. Так что не зевайте и встречайте конец света на нашей частоте!..

Погода, как по заказу, выдалась на славу — в чистом небе не было ни облачка, но в воздухе витала неуловимая тревога — такая тревога ощущается перед грозой. Не замечая того, люди говорили громче, чем обычно; многие пытались шутить на тему конца света, но шутки получались плоские и не могли скрыть общей нервозности.

За несколько часов до начала затмения люди начали собираться на площадях, в парках, везде, где можно было наблюдать долгожданное небесное явление. Некоторые оригиналы забирались на крыши высотных зданий. Многие фирмы устроили своим сотрудникам на этот день выходной.

Тысячи людей в ожидании затмения терпеливо стояли на полуденном солнцепеке, держа ладони козырьком и поглядывая в небо.

— Я одного не понимаю, — сказал Президент, украдкой бросив взгляд на большие бронзовые часы на каминной полке. — Астрономия как-никак точная наука, разве не так? Вся небесная механика давно и с точностью рассчитана на сотни лет вперед, в том числе и затмения...

Советник пожал плечами.

— Там, где царит наибольшая точность, как раз и легче всего вносить изменения. Маленькая подчистка здесь, маленькая поправочка там... В общем, все это дело техники. Главное — заставить массы поверить. То, во что верят единицы, так и остается вымыслом; то, во что верят тысячи, — превращается в легенды; то, во что верят миллионы, — становится реальностью, и даже некоторые фактические несообразности не имеют тогда особого значения...

...Когда диск Луны начал наползать на краешек Солнца, это было похоже на начало какого-то шоу. Люди вели себя, будто на рок-концерте: хлопали в ладоши, свистели и улюлюкали. Круглая черная Луна наползала на Солнце медленно, но зримо, и яркий солнечный свет мерк прямо на глазах. Безоблачное синее небо наливалось свинцовой серостью и темнело. Солнечный серп становился все уже и уже, и вот в конце концов исчез совсем, лишь жемчужная кайма ко­роны горела теперь вокруг лунного диска. И сотни тысяч, миллионы людей по всей стране смолкли, замерли, завороженно глядя на этот черный круг с огненной оторочкой, величественный и зловещий... На небе выступили звезды. День превратился в ночь. И налетел вдруг невесть откуда порыв ветра, показавшийся после августовского зноя ледяным, и дико залаяли, завыли все собаки...

— ...Дело даже не в том, как именно заставить миллионы людей поверить во что-то, — говорил Советник, размеренно и неторопливо. — Необходимые для этого методы были разработаны и отточены еще за сотни лет до появления самого понятия “психология”. Уже в средние века, во время массовых скоплений народа, одержимого религиозным фанатизмом, люди видели и ангелов, и Деву Марию, и Иисуса Христа. И это при тогдашнем примитивном уровне психотехники!... Так что нам грех жаловаться: в нашем распоряжении есть телевидение, радио, пресса, другие средства... Кроме того, мы можем не мелочиться, а действовать в масштабах целой страны. Манипулировать сознанием тысячи человек легче, чем сознанием отдельного индивидуума, а сознанием миллионов манипулировать легче, чем сознанием тысяч. Стоит лишь бросить в воду камень, чтобы во все стороны побежали волны...

Президент стоял у окна, заложив руки за спину. Он уже не смотрел на мониторы, на которые стекалась информация о ходе финального этапа проекта “ТЕНЬ”, он даже почти не прислушивался к тому, что говорил за спиной Советник.

— ...Сегодняшнее действо — лишь небольшой наглядный опыт, так сказать, проба наших сил... Мы подарили людям эффектное зрелище, но это только начало...

“Да, — подумал Президент. — Это только начало.”

В высокие окна Голубого кабинета лился яркий солнечный свет. Огромная площадь между президентским дворцом и старинной ратушей была запружена народом.

“Теперь мы можем заставить их видеть все, что угодно...”

...Они смотрели в небо — мужчины и женщины, взрослые и дети, старики и молодые, домохозяйки и бизнесмены, студенты и бездомные, смотрели через черные светофильтры разноцветных пластмассовых очков, через закопченные стеклышки и даже через темные полиэтиленовые пакеты...

Они наблюдали затмение.

Затмение, которого не было.