Паровоз для царя

Книги: Фантастика Библиографическое описание Текст Иллюстрации

 

Небольшой космический корабль упал во дворе дома № 16 по Пушкинской улице. Шел дождь со снегом, осень заканчивала свое дело. Упал он бесшумно, так что Корнелий Удалов, который шел на работу, сначала даже не сообразил, какие гости пожаловали прямо к дому.

Корабль повредил край сарая, шмякнулся в лужу, подняв грязь и брызги. И замер.

Удалов вернулся от ворот, обошел корабль вокруг, прикрываясь от дождя цветным пляжным зонтиком, позаимствованным у жены, постучал кораблю по боку, надеясь на ответный сигнал, и, не дождавшись, отправился будить соседа Александра Грубина. По дороге подумал, что опять придется опоздать в стройконтору.

— Саша, — сказал Удалов, толкнув пальцем форточку на первом этаже. Форточка отворилась. — Саша, вставай, к нам космический корабль на двор упал.

— Рано еще, — послышался сонный голос Грубина. — Восьми нету.

— Молчит, не откликается, — сказал Удалов. — Может, авария случилась?

— А большой корабль? — спросил Грубин.

— Нет, метра три в поперечнике. Системы «летающее блюдце».

— А опознавательные знаки есть?

— Опознавательных знаков не видно.

— Ты посторожи, я сейчас оденусь. Дождь на дворе?

— Мерзкая погода. И надо же было ему именно сегодня упасть! У меня в девять совещание.

Удалов вернулся к кораблю, отыскал люк, закрытый изнутри, постучал в него погромче.

— Стемивурам зас? — раздался изнутри голос, заглушенный обшивкой корабля.

— Это я, Удалов, — сказал Корнелий Иванович. — Вы нарочно к нам приземлились или как?

— Послити, маратакра, — сказал голос изнутри.

— Открывай, открывай, я подожду, — ответил Удалов.

Люк щелкнул, отворился.

Внутри стоял, протирая заспанные глаза, неизвестный Удалову встрепанный космонавт в пижаме.

Внешне он напоминал человека, если не считать чрезвычайно маленького, по пояс Удалову, роста, зеленоватой кожи и жестких волос, которые пучками росли на лбу и на кончике носа.

— Прекграни вслука! — воскликнул космонавт, поглядев на небо, потом на Удалова и на строения, окружающие двор.

— Погода как погода, для этого времени года в наших широтах мы лучшего и не ждем.

Космонавт поежился на ветру и сказал:

— Струку, крапатака.

— Оденься, оденься, — сказал Удалов. — Я подожду.

Он заботливо прикрыл за ушедшим космонавтом люк, а сам зашел за бок корабля, там меньше хлестало дождем. Розовая краска с корабля облезла — видно, не первый день его носило по космическим далям.

Пришел Грубин, накрытый армейской плащ-палаткой.

— Этот? — спросил он, показывая на корабль.

— Вот именно, — сказал Удалов.

— Некрупный. А ты как, достучался?

— Сейчас оденется, выйдет.

— Он к нам с визитом или как?

— Еще не выяснили. Погода ему наша не понравилась.

— Кому такая понравится! Не Сочи.

— Всегда я жду чего-нибудь интересного от прилета межзвездных гостей. Развития технологии, науки, искусств, — сказал Удалов. — Даже сердце замирает от перспектив.

— Погоди, может, у него враждебные цели, — сказал Грубин.

— Не похоже, — сказал Удалов. — Он в пижаме был, видно, проспал посадку.

— А на каком языке говорит?

— Язык пока непонятен. Ну ничего, расшифруем.

Расшифровывать язык не пришлось. Люк заскрипел, отворился, на землю соскочил космонавт, на этот раз в прозрачном плаще и такой же шляпе с полями. Ему было зябко, зато от дождя он был защищен.

— Ну что ж, — сказал Удалов, — давайте знакомиться.

— Стрпехуюрка тик, — сказал космонавт.

— Погодим, нам не к спеху, — согласился Удалов. — Только учтите, что у меня в девять начинается совещание.

Космонавт вытащил из кармана черную коробочку с дырками, затянутыми сеточкой. Включил нажатием кнопки.

— Переводчик у тебя такой, что ли? — спросил Грубин.

Черная коробочка сразу произнесла:

— Вокрочитук па ла-там-пра кава?

— Воста, — сказал космонавт, и коробочка повторила:

— Правильно.

— Праклюба безнарло.

Коробочка перевела:

— Вы очень догадливы.

Так что с этого момента общение между космонавтом и людьми упростилось. Да и догадка Удалова оказалась правильной: космонавт принадлежал к развитой и продвинутой вперед цивилизации. Общаться с таким представляло большой интерес.

— Что за планета? — спросил космонавт.

Ему было холодно, он переступал с ножки на ножку, и потому Грубин предложил:

— Зайдемте ко мне, поговорим в тепле. Ну что за беседа на такой погоде?

— Если, конечно, не спешите, — добавил Удалов.

Космонавт махнул ручкой, что означало: «Куда уж спешить», — и они пошли через двор к Грубину.

Космонавт вел себя прилично, вытер ноги, правда, по причине малых размеров на стул его пришлось подсадить.

— Планета наша называется Землей, — сказал, когда все устроились, Удалов. — Завтракать будете?

— Нет, спасибо, — сказал космонавт. — Это в каком секторе?

— Сами понимаете, — сказал Удалов. — У вас свой счет на сектора, у нас свой.

Тем временем Грубин принес бутылку кефира, налил себе и космонавту. Удалов отказался, потому что завтракал. Космонавт принюхался к кефиру и сказал, что слишком кисло, а у него желудок слабый.

— А вы откуда будете? — спросил Удалов.

— С Вапраксилы, — сказал космонавт. Но это тоже ничего не сказало Удалову. Потому что Вапраксила свободно могла именоваться Альфой Птолемея или Бетой Центавра.

— И чего пожаловали? — спросил Удалов. — Экспедиция?

— Нет, — сказал космонавт, которого звали Вусцом, — нечаянно я к вам попал. Сломалось у меня что-то. Или в приборах, или в двигателе. Вообще-то я летел к моей тете на Крупису, а вылезаю — оказывается, не Круписа.

— Нет, у нас не Круписа... — сказал Удалов.

— Хотя погоди, — перебил его Грубин. — А не исключено, что они Землю Круписой называют.

— Нет, — сказал Вусц, — на Круписе я бывал неоднократно. Там ничего похожего и совершенно иное население. Не говоря уж о климате. Кроме того, на Круписе я должен только завтра к вечеру быть. Я уже после ужина заметил, что приборы несут ерунду и гравитационный двигатель чихает.

— Да, неприятная история, — сказал Удалов.

Тут в дверь постучали.

— Кто там? — спросил Грубин.

— Это я, Ложкин, — ответили за дверью. — Выходи скорей, у нас на дворе пустой космический корабль стоит. Может, его обитатели уже разбежались по квартирам с целью грабежа.

— Заходи, Ложкин, — сказал Грубин. — И будь спокоен.

Ложкин зашел, увидел космонавта и смутился. По суетности своего характера он нечаянно оклеветал гостя.

— Мне очень обидно, — заметил Вусц. — Неужели подобные подозрения свойственны населению Земли? Должен отметить, что они говорят о малой цивилизованности местного населения.

— Да я же не хотел, — сказал Ложкин. — Но поймите, выхожу на двор, стоит корабль, незапертый, может, кто из мальчишек заберется.

— Да, — вздохнул космонавт. — Грустно попасть в отсталое общество и подвергнуться подозрениям. Было бы время, многому бы вас научил и просветил.

— Мы никогда не отказываемся от уроков, — сказал Удалов. — Так что же теперь делать?

— Делать? — Вусц поглядел в окно. Дождь перестал, выглянуло блеклое осеннее солнце. — Есть ли среди вас кто-нибудь, кто разбирается в гравитационных моторах?

— Вообще-то я техникой интересуюсь, — сказал Грубин. — Но с гравитационными двигателями дела не имел.

— Жаль, — сказал Вусц. — У нас на каждом углу станции обслуживания. И миллионы, может быть, даже десятки миллионов механиков отлично разбираются в гравитационных двигателях.

— Ну, это понятно, — сказал Ложкин, который хотел загладить свою вину. — При вашей цивилизации это не удивительно.

— Что ж, — сказал Вусц, — пойдем поглядим на поломку.

Они с Грубиным пошли к кораблю. Грубин захватил с собой отвертку и плоскогубцы. Ложкин с Удаловым последовали за ними.

— Больших успехов вы добились в науке? — спросил Удалов по пути.

— Громадных, — сказал космонавт. — По сравнению с вами — даже поразительных.

— Рассказали бы, — попросил Удалов. — Мы соберем общественность, многие придут. А вы расскажете.

— Ну что ж, может быть, и выберу минутку, — сказал Вусц. — Перед отлетом.

Космонавт жестом пригласил Грубина в корабль. Грубин с трудом прополз в люк. Подошвы его ботинок скрылись внутри, потом вновь показалось лицо.

— Тут мне, простите, без вас не разобраться, — сказал он. — Где, к примеру, свет зажигается?

Вусц глубоко вздохнул и развел ручонками, словно хотел сказать присутствующим: «Какая темнота! Разве можно доверяться вашим механикам, если они даже не умеют зажигать свет!» Присутствующим стало неловко за грубинское поведение, и Удалов сказал укоризненно:

— Ну, Саша, чего же ты!

— Выключатель справа в каюте, — сказал космонавт.

Когда Грубин снова исчез внутри, космонавт сказал:

— Кстати, у нас механики производят починку в отсутствие заказчика. Они пользуются телепатией. Заглянет механик в душу, узнает, на что вы жалуетесь, и тут же принимается за дело. Пять минут — и любая неисправность ликвидирована.

— Да, — согласился Удалов. — У нас до этого еще далеко.

— Этот метод, — сказал Вусц, — распространяется и на медицину.

— В отсутствие? — спросил Ложкин.

— Нет, с помощью телепатии, — сказал космонавт и сокрушенно покачал головой.

«Да, — подумал Удалов, — трудно ему у нас, когда такой удручающий разрыв в уровне цивилизаций».

В люке снова показалась голова Грубина.

— Послушайте, — сказал он. — А в чем у вас поломка? Может, покажете? Я, честно говоря, так и не разобрался, где тут двигатель, а где кухня.

— На меня не рассчитывайте, — отрезал космонавт. — Я вам, простите, не механик. Если бы у нас каждый занимался не своим делом, мы никогда бы не достигли таких великих успехов.

— Ну и я тогда не буду чинить, — сказал Грубин.

— Саша! — укорил его Удалов.

— И не подумаю!

Грубин уже наполовину вылез из люка, и Ложкин с Удаловым начали запихивать его обратно, чтобы занимался делом.

— Но что я могу поделать! — возражал Грубин. — Они на сто лет нас обогнали, а у меня нет специального образования. К тому же там на всех приборах пломбы висят.

— Вы чего же нам про пломбу не сказали? — обернулся Удалов к Вусцу.

— Откуда я знаю, есть там пломбы или нет, — возмутился тот. — Я лечу на Крупису, случается поломка не по моей вине, и я оказываюсь на дикой, отсталой планете, в окружении грубых аборигенов, меня никто не понимает, мне никто не хочет помочь, никто не уважает высот, которых достигла моя цивилизация.

— Не волнуйтесь, — успокаивал его Удалов. — Мы понимаем ваше состояние. Я сейчас схожу на автобазу, там есть мастер Мишутин, золотые руки. Если он вам не поможет, никто вам не поможет.

— Так зовите его! — сказал космонавт. — Меня ждут дома!

Удалов, понимая вину человечества перед случайным гостем, поспешил за два квартала за Флором Мишутиным и вскоре возвратился с ним. К тому времени уже все обитатели дома № 16 вышли во двор, познакомились с новым пришельцем, а Коля Гаврилов даже угостил его яблоком.

Флор Мишутин был человек серьезный, он посмотрел на космический корабль и спросил:

— Каков принцип полета?

— Вроде бы на легких гравитонах, — сказал Вусц. — Хотя я не уверен. Но в школе мы проходили, что на легких гравитонах. Если бы на тяжелых, то другая форма корпуса.

— Ага, — сказал Мишутин. — А тип двигателя вы в школе не проходили?

— Ни в коем случае, — сказал Вусц. — Я специализировался в географии и счетоводстве.

— Мало от тебя проку, — сказал Флор Мишутин.

— Вы не имеете права так говорить, — сказал космонавт. — Вы еще не доросли до критики вышестоящей цивилизации.

— Это точно, — согласился Флор Мишутин и полез в люк.

Он долго не возвращался, так что все вернулись в комнату к Грубину, чтобы послушать пришельца. Правда, тот сначала отнекивался, говорил, что времени у него в обрез, но потом согласился.

— Расскажи нам, дорогой гость, — обратился к нему Удалов, — о своем просвещенном мире. Приобщи нас, так сказать, к тайнам будущего.

Грубин даже зажмурился, так изысканно получилось у Удалова вступительное слово.

Гость вытащил носовой платочек, высморкался и сказал:

— Наш мир далеко обогнал вас в своем развитии.

Об этом все уже знали. Стали ждать, что еще им скажут.

— Мы достигли полного изобилия и развития техники и науки.

Это было интересно.

— Например, я работаю в отдельном кабинете и только нажимаю на кнопки, а порой передаю результаты своих трудов мысленно на специальную машину, которая потом все сводит воедино и кладет на стол к руководителю нашего учреждения.

— Вот это здорово, — сказал Удалов, чтобы подбодрить Вусца.

— Это обыкновенно, — поправил его Вусц. — Я удивляюсь даже, что может быть иначе. На работу и с работы я приезжаю мгновенно. Вхожу в будку около моего дома, нажимаю на кнопку и тут же оказываюсь в такой же будке, только у дверей моего учреждения.

— А как же эта будка работает? — спросил Грубин. — Это очень важно.

— Не интересовался, — сказал Вусц. — Дома у нас строят за одну ночь. Вечером очищают площадку, а утром уже дом готов, вплоть до тридцатого этажа.

— Замечательно! — воскликнул Ложкин. — Как же это делается?

— Об этом вы лучше спросите у строителей, — сказал Вусц. — Обеденный перерыв я использую для просмотра новых кинофильмов, которые я выбираю по списку, когда сижу за обеденным столом. А сам обед я выбираю, нажимая кнопки на столе. Обед появляется передо мной мгновенно.

— Как же это делается? — спросил Удалов, который ненавидел очереди в столовой.

— Не знаю, — сказал Вусц. — Это неважно. Важен результат. Когда мне нужно отправиться на соседнюю планету, я вызываю космический корабль, такой вот, как этот, что привез меня сюда, и его присылают к моему дому. Я нажимаю кнопку с названием планеты и потом смотрю кино.

— Эх, — сказал от двери Флор Мишутин, который незаметно вошел и стоял, вытирая руки ветошью. — Если бы ты еще когда-нибудь поинтересовался, что там внутри двигателя, цены бы тебе не было.

— А что случилось? — воскликнул пришелец.

— Запущенный двигатель. Смазка кончилась.

— Но вы вычистили все, что надо?

— Вычистить-то вычистил, но ты отсюда не улетишь.

— Как так?

— Течь в гравитонном баке. Горючее у тебя кончилось. И вот эта деталь, как видишь, треснула. Для чего она — не уяснил.

Флор вытащил из кармана треснувший посредине шарик размером с грецкий орех.

— Вот это для чего? В школе не проходили?

— Не издевайтесь надо мной, — возмутился Вусц. — У нас высокоразвитое общество и каждый занимается своим делом. Я — чиновник. Другой кто-нибудь — техник, еще кто-то — строитель. Это же естественно. Один производит, другой потребляет. А то, что произвожу я, потребляют другие. То, что производят другие, потребляю я.

Флор сунул шарик обратно в карман и сказал:

— Пойду еще погляжу.

Помолчали. Удалов испытывал жалость к пришельцу, оторвавшемуся от привычной обстановки. Но старик Ложкин, который затаил некоторую обиду, заметил не без ехидства:

— Не повезло нам с гостем. Надо же, попался такой, который ничего не знает.

— Это не так! — ответил Вусц. — Я отлично знаю, какие кнопки когда нажимать.

— Вот именно, — сказал Ложкин и ухмыльнулся.

— А ведь зря к человеку пристал, — сказал Удалов. — Представь себя на его месте.

— Даже и не буду пытаться, — ответил Ложкин. — Отказываюсь верить, что такая темная личность представляет такую развитую цивилизацию. Мы-то, чудаки, сбежались: космонавт прилетел, с отдаленной планеты, сейчас нас просветит...

— Это только в фантастических рассказах бывает, — сказал Грубин. — Там всегда пришельцы прилетают и сразу нас чему-нибудь учат.

— Пришелец пришельцу рознь! — сказал Ложкин.

— А ведь проще простого, — сказал Удалов, глядя на опечаленного Вусца, который скорчился на стуле, поджал ножки и являл собой прискорбное зрелище ребенка, потерявшего маму в центральном универмаге города Москвы. — Я тебе, Ложкин, сейчас в два счета докажу твою неправоту. Хочешь?

— Докажи.

— Тогда представь себе, что я — царь Иван Грозный.

— Еще чего не хватало!

— А ты представь, не сопротивляйся. А Грубин, допустим, его друг — Малюта Скуратов.

— И что?

— А ты — Николай Ложкин, который сел в машину «Жигули» и по непристойному стечению обстоятельств сбился с пути и вместо Вологды попал к Ивану Грозному в его загородный дворец.

— Так нет у меня «Жигулей», ты же знаешь! — сопротивлялся Ложкин. — Зачем такие передержки?

— Это мысленный эксперимент, — настаивал Удалов. — Неужели у тебя вовсе нет воображения?

— Ну ладно, — сдался Ложкин. — А дальше что?

— А дальше я тебя попрошу рассказать, как вы живете в двадцатом веке и какие у вас технические достижения. А ну-ка расскажи.

— О чем?

— Ну, хотя бы о том, как мне, Ивану Грозному, построить такую же карету, как у тебя.

— «Жигули», что ли?

— Ну, хотя бы что-нибудь попроще. Мотоцикл.

— Это просто, — сказал Ложкин. — Вот, перед тобой машина, скопируй и поезжай.

— А что копировать-то? Я принципа не понимаю.

— Сперва нужен бензин, — сказал Ложкин. Он хотел доказать друзьям, что пришелец Вусц — недоразумение, и потому старался все объяснить доступно. — Ты заливаешь бензин в бак.

— Погоди, — сказал Корнелий Иванович «Грозный», поглаживая несуществующую бороду. — А что такое бензин?

— Бензин?.. Нефть знаешь?

— Знаю.

— Очисти ее...

— От чего?

— Как от чего? От мазута.

— Не понимаю. Щеткой мне ее, что ли, чистить?

— Для этого специальная промышленность есть... — Тут Ложкин осекся.

— А ты продолжай, — улыбнулся «царь». — Расскажи мне об этой промышленности. И заодно шинную индустрию опиши.

— Ну ладно, — сказал тогда Ложкин, который не любил сдаваться на милость царей. — Я тебе лучше паровоз объясню.

— Ну как? — спросил Удалов у «Малюты Скуратова». — Послушаем про паровоз?

— Давай, — согласился «придворный фаворит». — Только если не объяснит, придется его казнить.

— Паровоз движется по принципу сжимания и разжимания пара, — сказал Ложкин. — Там поршень ходит, и оттого крутятся колеса.

— Ах, как интересно, — сказал «царь». — И где же поршень ходит?

— Как где? В котле, разумеется, — сказал Ложкин. — Там вода кипит.

— Слушай, — сказал «Малюта Скуратов», — может, его сразу казнить? А то время задаром тратим.

Ложкин молчал.

Вошел Мишутин.

— Не пойдет, — сказал он. — Точно тебе говорю, не пойдет твоя машина. Вызывай аварийку.

— Не может быть! — воскликнул космический гость. — Не губите меня! Может быть, вы пригласите специалистов из вашей столицы?

— Нет, — сказал Мишутин уверенно. — У нас гравитонов не производят. Это точно.

Ложкин сказал:

— В паровозе два поршня. Пар на них по очереди давит.

— Мы тебя уже казнили, — объяснил ему Грубин. — Так что не беспокойся, не будет у Ивана Грозного своего личного паровоза.

Пришелец заплакал, не мог смириться с тем, что превратился в Робинзона Крузо, окруженного многочисленными пятницами.

Пошел густой, мокрый снег и быстро покрыл густым слоем розовый космический корабль...

С тех пор прошло уже четыре месяца.

Пришелец Вусц, пока суд да дело, устроился счетоводом к Удалову в контору, освоил русский язык, с обязанностями справляется сносно, правда, звезд с неба не хватает. Хотел было он, по наущению Грубина, уехать в Вологду, поступить там в цирк лилипутом, но потом передумал: боязно отрываться от корабля — вдруг его найдут, прилетят за ним, — а если с цирком поедешь по гастролям, ищи тогда тебя, как ветра в поле.

А корабль схож с громадным сугробом, даже со снежной горой. Местные дети катаются с него на санках.

Весной, если ничего до тех пор не случится, должен приехать из Архангельска Комаринский, большой друг Флора Мишутина, знаменитый механик. Если уж он не поможет, никто не поможет.

Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Кир Булычев -> [Библиография] [Книги] [Критика] [Интервью] [Иллюстрации] [Фотографии] [Фильмы]
Паровоз для царя -> [Библиографическая справка] [Текст] [Иллюстрации]



Фантастика -> [ПИСАТЕЛИ] [Премии и ТОР] [Новости] [Фэндом] [Журналы] [Календарь] [Фотографии] [Книжная полка] [Ссылки]



(с) "Русская фантастика", 1998-2002. Гл. редактор Дмитрий Ватолин
(с) Кир Булычев, текст, 1976
(с) Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, дизайн, 1998
Редактор Михаил Манаков
Оформление: Екатерина Мальцева
Набор текста, верстка: Михаил Манаков
Корректор Вадим Мамед-заде
Последнее обновление страницы: 28.04.2003
Ваши замечания и предложения оставляйте в Гостевой книге
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие материалы
НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей