Кир Булычев: Фантастика - Два билета в Индию (текст)

Чрезвычайное происшествие случилось в летнем лагере «Огонек» за четыре дня до конца смены, когда все думали, что смена обойдется без чрезвычайных происшествий.

Юля Грибкова из третьего отряда увидела на поляне за кухней, как Юра Семенов и Олег Розов по прозвищу Розочка издеваются над кошкой Ларисой. А издевались они так: Семенов привязал к хвосту кошки консервную банку, в которую насыпал гвоздей и собирался выпустить кошку в таком виде на эстраду, где самодеятельный коллектив репетировал народные танцы Сейшельских островов. Розочка помогал Семенову советами.

Услышав вопли кошки, Юля Грибкова, как пантера, выскочила из кустов, где читала книгу Даррелла «Зоопарк в моем багаже» и принялась молотить этой книжкой по голове Семенова. Потом она отбросила книжку и исцарапала Семенову щеки. Семенов, как только опомнился, стал сопротивляться, подбил Грибковой глаз, а также нанес, по словам лагерной врачихи, множественные, хотя и не существенные телесные повреждения. Розочка был свидетелем и подавал Семенову советы, поэтому тоже получил свою долю синяков...

Вечером Юля Грибкова сидела у эстрады со своим приятелем и одноклассником Фимой Королевым. Ужинать она не пошла, не хотелось. Она ждала, когда после кино соберутся вожатые и выгонят ее из лагеря. Мимо проходили знакомые, выражали сочувствие, девочки ругали Семенова, а ребята шутили. Потом приходила повариха Верочка и принесла котлету и стакан компота. Верочка любила кошку Ларису. Юля отдала котлету и компот Фиме — он такой толстый, что никогда не может толком наесться, а дома его держат на диете.

— Твоя бабушка не переживет, — сказал Фима. — Она очень нервная.

Юля вздохнула и ничего не ответила.

— Придется тебя спрятать у меня дома, — решил Фима. — Мои все равно в отпуске. Кончится смена, придешь домой как ни в чем не бывало.

— Разумно, — сказала с иронией Юля. — А из лагеря потом придет письмо, что меня выгнали за драку.

— И чего тебя увлекло в бой? — спросил Фима, допивая компот. — Ничего кошке от этого бы не случилось...

— А нервы? — возразила Юля. — А унижение? Ведь нервные клетки не восстанавливаются.

— У кошек, может, и восстанавливаются, — сказал Фима. — Это еще не доказано.

— Нет. — Юля была непреклонна. — Если звери не могут сказать, то наш долг их защитить. И так многих истребили. Морской коровы уже не осталось. И страус моа вымер.

— Кошкам это не грозит, — сказал Фима.

— Тут дело в принципе.

— Могла бы и словами обойтись. А то Семенову чуть глаз не выцарапала. Он старшему вожатому жаловался.

— Вот видишь! А Лариска никому не может пожаловаться. Ушла к себе под дом и переживает.

— Странная ты, Юлька, — сказал Фима. — Иногда мне кажется, что ты любишь животных больше, чем людей. Ты бы и тигра пригрела. И скорпиона.

— Плохих зверей не бывает. Как плохих младенцев. Люди потом постепенно перевоспитываются и превращаются кто в отличника, а кто в урода. А звери остаются младенцами.

— Опасное заблуждение, — не согласился с Юлей Королев. — Ты на той неделе змею из леса притащила. Говорила, что уж, а оказалось — гадюка. Младенцы не бывают ядовитые...

— Во-первых, гадюка никого не укусила, и я ее обратно в лес унесла. Во-вторых, от гадюк польза...

Фима отмахнулся от этих слов и опрокинул стакан, чтобы вишенки, которые остались на дне, скользнули ему в рот. Юля задумалась. Положение у нее и в самом деле было трудным, родителей в Москве нет, бабушка еле ходит... как ей скажешь, что тебя выгнали из лагеря за драку?

— Змеи, скорпионы и всякие гады... — задумчиво произнес Фима. На дне стакана оставалась еще одна вишенка. — Я предпочитаю иметь дело с автобусами.

Он снова запрокинул голову, взор его скользнул к небу, и в поле зрения попала вершина большого дуба, что рос у самого забора. Там, в листве было что-то большое, серое и непонятное. Вроде толстого кабеля с головой и черными глазами.

Фима так удивился, что не заметил, как проглотил вишенку.

— Ты что? — удивилась Юля. — Подавился?

— Э... — сказал Фима. И показал дрожащей рукой на дерево.

Что-то зашуршало, и кабель исчез.

— Ничего не вижу, — сказала Юля.

— И не надо видеть, — ответил Фима. — Это, наверное, от твоих разговоров у меня в глазах галлюцинации.

Начало смеркаться. Появились первые комары, намечали себе боевые цели. Из леса тянуло слабым запахом грибов и прели. Лето кончалось. По дорожке шла кошка Лариска, верно, хотела поблагодарить Юльку, но не дошла, выгнула спину — шерсть торчком, зашипела и умчалась.

— У забора кто-то есть, — сказал Фима. — Кошки чуют.

— Пойду, посмотрю, — сказала Юлька.

— Погоди!

Но Юлька уже поднялась. Ей тоже показалось, что в кустах у забора что-то таится. Кусты густой стеной прикрывали забор, и потому вожатые не догадывались, что в заборе есть удобная дырка, сквозь которую можно после отбоя убегать к реке.

Стоило Юльке сделать два шага к забору, как кусты покачнулись и замерли. Тихо.

— Не ходи, а? — сказал Фима. — Ничего там интересного. Мало тебе своих ран?

— Что же там было?

— Волк, — сказал Фима. — Или медведь. Мало ли что бывает в кустах. — Он попытался засмеяться собственной шутке, но не смог.

Тут сзади раздались голоса — кино кончилось. Фима подхватил тарелку и стакан — побежал на кухню.

Юлька осталась одна и мужественно вынесла все смешки и шутки. Вожатые и прочие лагерные взрослые пошли в домик директора, где должны были обсуждать чрезвычайное происшествие. Юлька постояла немножко, потом отправилась в свой корпус — одноэтажный деревянный голубой дом, села на кровать и стала ждать, как решится ее судьба.

Она даже не знала, сколько времени прошло — стемнело. С площадки неслась музыка, там танцевали. Кто-то забегал в палату, что-то спрашивал. Юлька пыталась было читать Даррелла, но ничего не получилось. Да и свет зажигать не хотелось.

Потом к окну простучали мелкие шаги, Юлька догадалась — Фима.

— Юлька, ты здесь? — сказал он. — Обсудили.

— Меня обсудили?

— Я под окном подслушивал. Окно открыто, все слышно.

Юлька высунулась в окно — оно было низким, голова Фимы как раз поднималась над подоконником.

— Ну и что? — спросила Юлька, стараясь не выдать волнения.

— Они смеялись, — сказал Фима.

— Почему?

— Они сначала старались серьезно обсуждать, а потом смеялись. А Степаныч, физкультурник, все требовал, чтобы кошку привели как свидетеля. Понимаешь?

— Ничего не понимаю.

— Они решили тебя не выгонять. И Семенова тоже. И наша вожатая Рита очень ругала Семенова, а потом Семенов, который под окном со мной вместе стоял, крикнул, что он в порядке самообороны. А ты как дикая кошка.

— Ну, если он мне попадется... — начала Юлька.

— Тогда второй раз тебя не простят. Только они потом нас отогнали от окна, и я не знаю, чем кончилось.

— Что-нибудь обязательно придумают, — сказала Юлька.

Тут вошли девочки с танцплощадки и начали громко разговаривать на глупые темы. Фима убежал, чтобы его не увидели. А потом Юля легла в постель, чтобы больше ни с кем не разговаривать. И притворилась, что спит.

На самом деле она не спала. Ей совершенно не хотелось спать. Постепенно угомонились соседки по палате, заснул весь лагерь, поднялась луна и осветила кровати. Зажужжал комар. Далеко-далеко загудел на реке пароход. Синяк на щеке разболелся, как зуб. Все равно, подумала Юлька, если бы я сейчас его увидела, я бы снова на него напала.

— Юля, — раздался голос под окном. Тихий, как комариный звон.

Юля подумала было, что вернулся Фима, хотя это было невероятно, потому что Фима обожает спать. Может быть, Семенов решил свести счеты? Юля решила подождать.

— Юля, — снова послышался голос. — Выйди к нам. Надо поговорить.

Юля вскочила с кровати, хорошо, что та стояла у окна, и высунулась наружу. Никого на улице не было. Дорожки казались светлыми, почти белыми от лунного света, по небу бежали тонкие рваные облака, и вокруг стояла пустынная тишина.

— Кто здесь? — спросила Юля.

— Не бойся, Юля, — послышался голос из большого розового куста, который рос на перекрестке дорожек. — Мы не шутим. Нам надо поговорить с тобой, чтобы никто не видел.

— Это ты, Семенов? — спросила Юля.

— Ты нас не знаешь, — сказал голос. — Нам не к кому обратиться, кроме тебя. Ты нас поймешь.

— Покажись, — произнесла Юля. — Если ты не Семенов.

— Ты испугаешься, — сказал голос.

— Меня уже ничем не испугаешь, — ответила Юля искренне. — Я боялась только, что меня из лагеря выгонят.

— Спасибо тебе, — ответил голос. — Тогда мне ничего не остается, как перед тобой появиться. И постарайся не падать в обморок от страха.

В обморок от страха Юля еще никогда не падала, но такое предупреждение может кого угодно испугать. Ведь Юля почти не сомневалась, что все это — месть презренного Семенова.

И потому, когда куст начал раскачиваться и из-под него на серебряную дорожку стал вытягиваться длинный толстый шланг, Юлька даже почувствовала некоторое облегчение. Что угодно, но это был не Семенов.

По дорожке полз удав метров в пять длиной, в Юлькину ногу толщиной. Шея его сужалась к плоской широкой голове, длинный раздвоенный язык быстро высовывался изо рта и прятался вновь, неподвижные черные глаза смотрели в упор, как будто гипнотизировали. Удав прополз по дорожке несколько метров и свернулся кольцами под самым окном.

— С ума сойти, — прошептала Юлька, которая знала зоологию и угадала при свете луны сетчатого питона, обитателя тропических стран. Странно, но ее в тот момент не столько удивило, что змея разговаривает, как чисто зоологическая неправильность. — Сетчатые питоны у нас не водятся, — сказала она.

— И не говорите, — согласилась громадная змея. — Это совершенно исключено.

Рот змеи открывался в такт словам, но глаза оставались неподвижны, будто говорила не змея, а какая-то машинка внутри нее.

За Юлькиной спиной кто-то сказал сонным голосом:

— Ну, скоро ты угомонишься, Грибкова?

Юлька не ответила, а перемахнула через подоконник. Мокрая от росы трава была холодной.

— Куда идти? — спросила она шепотом.

— За кухню, — ответил питон. — В кусты.

— Тогда быстрее, — сказала Юлька. — В любой момент может проснуться собака или сторож.

— А вы не простудитесь без обуви? — спросил питон.

Юлька не ответила, на цыпочках побежала по дорожке, а питон пополз за ней, пришептывая на ходу:

— Вы не боитесь? Совсем не боитесь?

Юлька выбежала на поляну. Удивительно, но она и в самом деле не боялась. Ведь куда лучше говорящий питон, чем мстительный Семенов, которого уже из двух школ исключили.

Неподалеку залаяла собака сторожа. Питон прибавил ходу, скользнул вперед и исчез в кустах.

— Сюда, — сказал он. — За мной, отважное существо.

«Отважное существо», конечно же, относилось к Юльке. Она раздвинула кусты — впереди был лаз в заборе, за ним сразу начинался лес. В лесу было темно и сыро — Юлька пожалела, что не оделась толком.

Змея исчезла.

— Где вы? — спросила Юлька.

Никакого ответа.

— Вы же сами просили, — сказала Юлька, и тут ей стало страшно.

В гробовой тишине спящего леса откуда-то справа послышалось зловещее бормотание, цоканье, словно проскакала лошадь. Потом знакомый голос питона произнес:

— Говори по-русски. Не пугай человека.

— Ты проверил? — раздался второй голос. — Она одна? Это не ловушка?

— Глупости, — сказал питон. — Нам сказочно повезло.

— Не уверен, не уверен, — ответил второй голос. — Я уже разуверился в людях.

— Где вы, в конце концов? — сказала Юля. — Я скоро замерзну, а вы выясняете свои отношения.

— Сделайте шаг вправо, — сказал питон. — Здесь светлее. Я хочу познакомить вас с моим другом.

Юля послушно шагнула в сторону и оказалась на маленькой прогалине. Позади нее лежал огромный тигр, и он был бы очень страшен, если бы ухо у него не было перевязано так, будто у него болел зуб.

— Еще чего не хватало, — сказала Юлька, увидев тигра. — А если вас кто-нибудь увидит? Вы же можете кого угодно до смерти перепугать.

— Пока что все случается наоборот, — мрачно сказал тигр. Говорил он медленно, с акцентом, из-за чего не все его слова можно было разобрать.

— Садитесь, Юля, — предложил питон.

Юля обернулась и увидела, что питон сложился тугими кольцами, получилась высокая круглая подушка.

— Садитесь, не стесняйтесь, — сказал питон. — Земля сырая, а вы совсем раздеты.

Юлька послушалась и села на упругую прохладную подушку. Голова питона покачивалась у самого ее уха.

Наступила пауза.

Юлька смотрела на тигра, тигр лежал, положив голову на тяжелые лапы, и сердито смотрел на нее. Юльке даже стало не по себе. Нет, она не подумала, что ее заманили, чтобы съесть, об этом она совсем не думала. Она тихонько ущипнула себя за локоть, потому что поняла, что, вернее всего, это сон. Во-первых, удавы и тигры не говорят, а во-вторых, они не водятся под Москвой. Если, правда, не сбежали из зоопарка. Но тогда они тоже не говорят. Так как пауза затянулась, Юлька решила, что пора кому-то продолжить разговор.

— Простите, — сказала она, обращаясь к тигру. — Вы бенгальский или уссурийский? Вообще-то вы производите впечатление бенгальского тигра, но сейчас плохое освещение...

— Я произвожу впечатление драной кошки, — сказал тигр.

— Что есть, то есть, — согласился питон. — Но нашей гостье хочется узнать о нас побольше, не так ли?

Тут тигр закрыл глаза и сделал вид, что спит.

— Очень хочется, — сказала Юлька. — Ведь все это так необычно...

— Куда уж, — сказал питон. — На вашем месте я бы решил, что сплю.

— Я уже себя щипала, — сообщила Юлька.

— И правильно сделали, — сказал питон. — В общем, у нас случилось несчастье, и нам нужна помощь.

— Вы из зоопарка и потерялись? — предположила Юлька.

— Ни то, ни другое. Жизнь, как всегда, куда более драматична, — сказал питон, наклоняя голову так, чтобы заглянуть Юльке в глаза.

Юлька поджала ноги, чтобы не мерзли. Сидеть на свернутом питоне было удобно. Если бы еще ее накрыть тигром вместо одеяла, то можно было бы заснуть.

— Мы прилетели на Землю позавчера, — сказал питон.

— Прилетели? — спросил тигр, не раскрывая глаз. — Мы есть грохнулись, дрябнулись, фолились, дропнулись...

— Мой друг еще не совсем освоил ваш язык, — сказал питон. — И он несколько поврежден в голове.

— Мягко сказано, — заметил тигр. — Данке шен.

— Я продолжу? — спросил питон.

— Значит, вы из космоса? — удивилась Юлька. — И у вас все такие?

— Где у нас? — спросил питон.

— На вашей планете.

— Она сошла с ума, — сказал тигр. — Она крейзи рехнулась.

— Предположение самое логичное, — сказал питон. — Но ложное.

— А почему же вы такие?

— Потому что нас отправили в образе самых обыкновенных существ, чтобы не привлекать внимания, — сказал питон.

— Не привлекать внимания? Да это самый лучший способ привлечь внимание. И даже посеять панику.

— Вот именно. — Тигр потянулся, сел и широко зевнул, показав, какие у него страшные клыки.

— Я же говорю, что мы упали, — сказал питон. — Мы летели совсем не к вам. Мы летели туда, где наш вид не вызовет никакого подозрения. А именно в штат Майсор в Южной Индии, в сердце индийских джунглей.

— И не долетели?

— Ошибки случаются даже в такой развитой цивилизации, как наша, — печально произнес питон. — Нас специально готовили для этой экспедиции. Тщательно изучили все особенности Южной Индии, наши тела три года перестраивали. Мы должны были, с одной стороны, быть самыми обыкновенными, с другой — достаточно сильными, чтобы на нас нельзя было невзначай наступить...

— Но если вас можно было переделать, то переделали бы в индусов. Их в Индии полмиллиарда.

— Люди! — сказал тигр. — Люди! Пиипл! А документы? А вопросы? А проникновение в государственный заповедник? Не есть хорошо!

— В самом деле, в глубине джунглей куда лучше быть тигром, чем человеком, — сказал питон. — Мы должны были выполнить нашу задачу, а через месяц за нами должен прилететь корабль, который дежурит сейчас за планетой... как же ее зовут?

— Платон, — сказал тигр. — Сколько раз тебя учить?

— За Плутоном, — поправила Юлька. — Это очень далеко. Значит, вам месяц прятаться надо?

— Нам надо в Индию, — сказал тигр. — В джунгли. Вы есть глупая и не понимаешь.

— С вами поглупеешь, — проговорила Юлька. — Вы думаете, мне раньше приходилось на питонах сидеть или с тиграми разговаривать?

— О, не сердитесь, добрая девочка, — сказал питон. — Поймите моего друга. Он вчера заходил в один одинокий домик попросить помощи, а пожилая женщина, которая там живет, стала бить его по голове кочергой. Вы знаете такой прибор?

— Ой, извините! — сказала Юлька. — Я и не знала. Но вы ее очень испугали.

— Я три раза попросил прощения, — возразил тигр. — Я сказал, что не причиню никакого вреда, а эта женщина била меня по голове очень... очень... забыл слово на вашем варварском языке...

— Больно? — спросила Юлька.

— Нет.

— Жестоко, — сказал питон.

— Ну, пускай будет жестоко, — согласился ворчливо тигр.

— Я вас перевяжу, — предложила Юлька.

— Еще не хватало! — сказал тигр. — Я боюсь щекотки.

— Представляете весь ужас, — продолжал питон. Наша капсула разбита, мы чудом уцелели. Наш корабль придет за нами через месяц и совсем в другую страну, показаться на улице мы не смеем, потому что люди немного боятся и немного сердятся, а мы должны выполнить наш долг в джунглях Майсора.

— Какой долг? — спросила Юлька.

— Сто лет назад без вести пропал корабль, который перевозил в соседнюю звездную систему коллекцию национальных драгоценностей на галактическую выставку. Все эти сто лет наши ученые высчитывали его траекторию, и только лет пять назад удалось точно установить, что обломки корабля лежат в самом центре государственного майсорского заповедника в Индии. И если мы не выполним наш долг, то пойдут прахом надежды и труд тысяч наших соотечественников. — Питон тихо вздохнул и опустил плоскую голову.

— Тут я вам помочь не смогу, — сказала Юлька. — Индия далеко, и билеты для тигров туда не продают.

— Я же говорил, — отозвался тигр. — Надежды нет. Я повешусь.

— Погодите, — сказала Юлька. — Мы с вами еще не начали думать.

— Вот именно, — сказал питон. — Будем думать.

— Вы голодные? — спросила Юлька.

— Не беспокойтесь, — ответил питон. — В этом нет проблемы.

— Когда подохнем с голоду, то будет проблема, как снять с нас шкуры, — сказал тигр.

Питон снова вздохнул. Ему было неловко за своего несдержанного друга.

— Уважаемая Юля, — произнес он. — Я должен сказать, что мой друг лишь кажется сварливым и сердитым. В действительности он знаменитый профессор и отважный исследователь.

— Ах, оставь, — возразил тигр. — Какое это имеет мнение?

— Уж прямо не знаю, — сказала Юлька, — как вас накормить? Сколько вам мяса нужно!

— Она есть сумасшедший, — проворчал тигр. — Она думает, что я ем мясо. Может, я кусаю людей? Может, мой друг глотает корову?

— Мы не едим мяса, — мягко сказал питон. — Мы вообще очень сдержанны в своих потребностях. В этом отношении мы не будем вам обузой. Нам нужен кров и дружба.

Юлька почувствовала, что замерзает. Но прежде чем уйти, она задала еще один вопрос:

— А почему вы позвали именно меня?

— Странно, — ответил тигр. — Кого еще? Молодого человека по имени Семенов, который мучает мелкого хищника?

— Мы просидели весь день в этих кустах, — сказал питон. — Мы наблюдали ваш лагерь, отыскивая именно такое, как вы, существо. Доверчивое, широкое, смелое, гордое, отзывчивое, энергичное...

Юлька почувствовала, что ей уже не так холодно. Но тигр все испортил. Он сказал:

— И такое глупое, что пойдет ночью за незнакомой змеей в лес.

— Ах, Транкверри-Транковерри, — грустно произнес питон. — Неудачная посадка лишила тебя твоих лучших качеств.

— Я всегда говорил правду, — ответил тигр. — А ты, Юля, обещала поправить мне повязку. Чего ж ты, забыла?

Повязку оказалось поправить очень трудно, потому что она была сделана из наволочки, которую пришельцы сняли с чужой веревки, к тому же тигр все время ворчал и мешал работать. А, кстати, вам когда-нибудь приходилось перевязывать бенгальского тигра в ночном лесу? Причем тигра, крайне разочарованного в жизни?

Поэтому Юлька вернулась в свой домик только через час. Правда, заснула как убитая.

Утром Юльку разбудил горн. Она никак не могла прогнать остатки сна — там все перепуталось: джунгли, драка с пиратами, стая тигров и говорящий слон. Так и не проснувшись еще, Юлька выбежала на зарядку. Снаружи было прохладно, низкие облака неслись, задевая за мачту с флагом. Юлька взглянула на лес, подступавший к лагерю, и поняла, что все прошедшее — не сон. Там в лесу, может, даже выглядывая оттуда в нетерпении, ее ждут инопланетные пришельцы.

После завтрака Юлька отозвала в сторону Фиму Королева.

— Что мы еще придумали? — спросил Фима. — С кем будем драться?

— Не знаю, — ответила Юлька. — Но я хочу познакомить тебя с моими новыми друзьями.

— Все ясно, — сказал Фима. — Ты нашла головастика и пригрела скорпиона.

— Ты почти угадал, — ответила Юлька.

Но докончить она не успела, потому что на дорожке показалась докторша, которая позвала Юльку на проверку ее синяков и царапин. Фима Королев хотел было подождать Юльку, потому что был заинтригован, но потом вспомнил, что хотел сделать лук и еще вчера присмотрел для этого как раз за забором ровный и длинный ствол орешника. Однако вчера у Фимы не было ножа, а сегодня он одолжил большой перочинный нож у одного парня из первого отряда, но обещал вернуть его как можно скорее. Так что Фима не стал тратить времени даром и побежал к дыре в заборе, пролез в нее и быстро пошел по лесу. Вот тут должен быть нужный ореховый куст... Фима вынул из кармана нож, раскрыл его и сделал шаг вперед, оглядываясь, чтобы не пропустить куст. Ага, сказал он себе. Вот ты мне где попался!

Он схватил ствол орешника и потянул к себе.

И в этот момент прямо из-под ног у него вылетело что-то желтое, полосатое, огромное и с криком: «Этого еще не хватало!» — пропало в чаще.

Трудно сказать, кто испугался больше — Фима Королев или переделанный в бенгальского тигра пришелец с трудным именем Транкверри-Транковерри. Тигр, который решил, что Фима на него охотится, добежал до реки и там спрятался в камышах, а Фима перелетел через забор, пробежал, размахивая ножом, до столовой, вылетел на линейку и тут столкнулся с Юлькой, которая как раз вышла из медпункта.

— Ты куда бежал? — спросила Юлька.

— Я? — Фима обернулся, но его никто не преследовал.

— Можно подумать, — сказала Юлька, — что за тобой тигр гнался...

И она осеклась — шутка получилась слишком похожей на правду.

Фима посмотрел на нее странными, совершенно круглыми вишневыми глазами, которые особенно выделялись на побелевшем лице, потом еще раз нервно оглянулся и сказал тихо:

— Тигр... ты думаешь, тигр?

— Ты где был? — спросила Юлька. — Пока меня не было, ты где был?

— Нигде, то есть я был в лесу... там, совсем рядом... а тигр прыгнул, чтобы растерзать... ты не понимаешь.

— Не понимаю? А питон тебе не встретился?

— Кто?

— Питон. Метров шесть длиной.

Юлька говорила совершенно серьезно, и Фима понял, что она над ним издевается, презирает его, потому что ни один нормальный человек не будет говорить, что в окрестностях пионерского лагеря бродят тигры и бросаются на людей.

— Все ясно, — сказал Фима, спрятал нож в карман и повернулся, чтобы уйти навсегда. Он кипел от негодования и обиды. Вчера он еще был верным другом и ничем, понимаете, ничем не заслужил такой обиды. — Все ясно, — повторил Фима. — Там еще был слон и два крокодила.

И очень удивился, потому что вслед ему донеслись спокойные слова Юли:

— Слона и крокодилов там быть не может. Их всего двое. Тигр и питон.

— Ага, — произнес Фима. Потом прошел еще два шага. Потом остановился, посмотрел на Юльку и спросил: — Ты шутишь, что ли?

— Шучу? Я сейчас к ним пойду. Поговорить надо, — ответила Юля.

— С кем?

— С тигром. И с питоном.

Вообще-то раньше Фима считал Юлю Грибкову в принципе нормальным человеком. Но все может случиться. Особенно, если Семенов что-нибудь повредил Юльке в голове. Но с другой стороны — с кем столкнулся Фима в орешнике? Или ни с кем не сталкивался?

Облака рассеялись, выглянуло не очень жаркое солнце, будто устало за лето жечь и теперь отдыхало. На деревянной эстраде недружно стучали ногами танцоры, разучивали народный танец Сейшельских островов к торжественному закрытию лагеря. Из кухни тянуло жареной рыбой: там начали готовить обед. Кошка Лариска сидела на крыльце у кухни и с отвращением глядела на судачью голову — это была восьмая голова за утро — поварихи старались развлечь животное после вчерашних переживаний.

Юля Грибкова пошла к поляне, словно была уверена, что Королев пойдет за ней. Но он не шел, он стоял, крутил головой и никак не мог объединить в голове обыкновенность лагерной жизни и странные события и странные слова, которые ему пришлось услышать.

— Ты, надеюсь, не боишься? — спросила Юлька, подойдя к кустам у забора.

— Я? — ответил Фима, не двигаясь с места. — Кого?

— Тигров.

— Нет, — сказал Фима. Он очень боялся тигров.

— Тогда пошли, — позвала Юлька. И, не оглядываясь больше, исчезла в кустах.

А Фима не двинулся с места.

Он хотел бы двинуться, он считал своим долгом двинуться, чтобы остановить Юльку, отговорить от безумного похода в лес, где на людей нападают тигры, но ноги отказались идти в лес, а голос отказался крикнуть вслед Юльке.

Юлька-то думала, что Фима все-таки пойдет за ней, потому что при всех своих недостатках, к которым относились обжорство и трусость, он все равно ей друг и в беде не оставит. Поэтому она сделала несколько шагов вперед, пролезла сквозь дыру в заборе и тихо позвала своих новых знакомых. Но никто не ответил ей. Что ж, решила Юлька, пройдем еще немного, ведь они недавно были здесь.

Деревья и кусты сомкнулись вокруг Юльки, и потому она не могла услышать, что происходило за забором в лагере и как нерешительность Фимы Королева повлекла за собой другие события.

Пока Фима стоял и боролся со своими ногами, чтобы оторвать их от земли, сзади к нему подошли Семенов и его закадычный дружок Розочка. Вид у Семенова был сердитый, пластырь пересекал лицо, как шрам у гвардейца кардинала после поединка с Д'Артаньяном. Семенов жаждал мести. Семенову надоело, что второй день все, включая малышей, над ним смеются. Но не бить же Грибкову! И тут, когда Семенов во власти грозных дум шел по дорожке, он увидел трусливого толстяка Фиму Королева, Юлькиного друга.

— Где твоя Юлька? — спросил Семенов грозным голосом.

— А тебе чего? — спросил Фима и почувствовал, что его ноги уже могут двигаться, и, скорее всего, в ту сторону, которая подальше от Семенова и Розочки.

— Хочу с ней поговорить, — сказал Семенов. — Давай выкладывай правду.

Фима в самом деле подумал, что Семенов хочет отомстить Юльке, и ему в голову не пришло, что жертвой нападения станет он. Хотя, конечно, от Семенова можно было всего ожидать.

— Да что с ним разговаривать, — сказал Розочка, снимая очки и протирая их. Розочка был маленьким хрупким математиком, тихоней и большим пакостником. Он был из тех мальчиков, которых обожают бабушки, а мамы говорят: «Дружи с ним, он такой культурный и занял второе место на районной математической олимпиаде». И учителя любят Розочку — пока не разберутся, в чем дело. — Я тебе советую, Юра, как следует нажать на этого шпиона и предателя.

— А он предатель? — спросил Семенов, которого уже исключали из двух школ, и ясно, что он отличался силой, но не умом. Даже банку к кошкиному хвосту он не догадался бы привязать, если бы Розочка не рассказал ему, как это будет смешно.

— Разумеется, — сказал Розочка и снова надел очки. — Если он друг Грибковой, значит, он тебя предал.

Розочка знал, что надо сказать слово, к которому можно придраться. Теперь оно западет Семенову в голову.

— Ну, предатель! — зарычал Семенов и двинулся на Фиму.

Фима понял, что Семенов его за что-то собирается побить — и бросился бежать к лесу, но не прямо к тому месту, куда пошла Юлька, а в сторону. Потому что даже в тяжелые моменты он помнил, что предавать друзей нельзя.

Семенов побежал за ним, а Розочка остался на месте, так как увидел, что по дорожке идет физкультурник Степаныч. Розочка сразу присел на корточки и принялся нюхать незабудку.

— Куда это твой друг побежал? — спросил физкультурник, который еще вчера требовал, чтобы Семенова выгнали из лагеря за то, что он поднял руку на женщину, хоть и в порядке самообороны.

Невинное, украшенное большими очками худенькое личико Розочки обратилось к физкультурнику.

— Биология, — сказал он тихо и вежливо. — Мы решили написать доклад о флоре и фауне нашего края. К началу учебного года. Вот я и изучаю растения.

— Ага, — сказал физкультурник. — А Семенов-то чего изучает с такой скоростью?

— Бабочек, — ответил Розочка. — Семенов побежал за капустницей редчайшей раскраски...

Если бы кто другой рассказал эту историю физкультурнику, Степаныч никогда бы не поверил, что Семенов будет носиться за капустницами, а потом писать доклад. Но Розочке он, разумеется, поверил, очень удивился, пожал плечами и пошел дальше. Когда он скрылся за углом здания, Розочка осторожно поднялся на ноги и, сжимая в кулаке незабудку, не спеша пошел в лес.

Тем временем Юлька все-таки разыскала питона. Питон выполз из-за поваленного ствола, наклонил плоскую голову и поздоровался с Юлькой.

— Что вы прячетесь? — спросила Юлька.

— Нас преследуют, — ответил питон. — Только что неизвестное лицо напало на нашего тигра с ножом в руке, и тот еле успел скрыться в камышах.

— Знаю уже, — сказала Юлька. — Это недоразумение. Фима хотел срезать ствол орешника. Он сам испугался.

— Вы убеждены в этом? — спросил питон.

— Абсолютно. Скоро он придет, и я его с вами познакомлю. Он мой друг.

— Не знаю, не знаю, — вздохнул питон. — Транкверри-Транковерри так травмирован...

— Как же вы собирались в Индии жить? — спросила питона Юлька. — А если там настоящие охотники вас бы нашли?

— Там заповедник, — серьезно ответил питон. — А здесь мы не под охраной закона.

— Может, сходим с вами в милицию? — спросила Юлька. — Расскажем все и попросим их помощи?

— Ни в коем случае, — возразил питон. — Во-первых, никто не должен знать, что мы на Земле — это нарушит основной Закон невмешательства. И второе — представьте, как мы подойдем к милиции и что они скажут...

Юлька не стала спорить. Ее больше беспокоило, куда делся Фима. Может, что-нибудь случилось? Может, он снова встретил тигра и теперь сам побежал в милицию?

И только успела Юлька обеспокоиться, куда делся Фима, как со стороны реки послышался страшный треск — будто сквозь лес проламывалось стадо взбесившихся буйволов. Юлька вскочила и метнулась к стволу — питон стрелой взлетел на дерево, которое наклонилось под его тяжестью.

На полянку вылетел Фима Королев. Ничего не видя перед собой, он бросился прямо к дереву, где стояла Юлька, врезался в нее, и тут же, не удержавшись, на голову Фиме рухнул пятиметровый питон, взвизгнув при этом на инопланетном языке.

Все трое упали на землю и целую минуту лежали неподвижно, пока не пришли в себя. Первой очнулась Юлька, поднялась и попыталась стащить с оглушенного Фимы оглушенного питона. Питон был вялым, податливым и тяжелым, как бесконечный диванный валик, а Фима вроде бы лишился чувств. По крайней мере, Юльке пришлось его как следует хлопнуть по щеке, чтобы он открыл глаза.

— Опять, — сказал он.

— Тебе плохо?

— Опять тигры.

— Вставай и рассказывай.

— Я не могу встать. У меня нервы не в порядке. На меня дерево упало.

— Это не дерево, а мой новый знакомый, — сказала Юля. — И я хочу, чтобы вы тоже познакомились.

Фима осторожно скосил глаза в ту сторону, куда показывала Юлька, зажмурился и постарался встать, чтобы тихо уйти.

— И это мужчина конца двадцатого века, — сказала Юлька. — Пришелец, скажите что-нибудь, чтобы успокоить Фимку.

— Здравствуйте, — сказал питон. — Можете называть меня Кеном. На самом деле я только кажусь пресмыкающимся, а обычно преподаю исторические науки в высшем учебном заведении на моей далекой планете.

Фима пришел в себя минут через десять. Так как он не любил биологию, ему оказалось труднее привыкнуть к странному виду пришельца. Зато Фима всегда интересовался проблемами космонавтики и надеялся со временем похудеть и сам отправиться в космос. Поэтому когда он понял и поверил питону, то очень обрадовался.

— Контакт, — говорил он, расхаживая по полянке, — это вековая мечта человечества. Вместе с вами мы полетим в космические дали. Скажите, на каком принципе работает ваш двигатель?

— Какой? — спросил вежливо питон.

— На котором вы спустились?

— Он, к сожалению, уже не работает. Он сломался.

— Починим, — решил Фима. — Мобилизуемся и починим.

— А мы его распылили, чтобы он случайно не попал к кому-нибудь в руки.

— Глупо, — сказал Фима. — Теперь будет трудно доказать, что вы настоящие пришельцы. Люди скорее поверят в говорящих удавов, чем в пришельца. Мы так давно ждем, чтобы вы прилетели, что уже разуверились.

— Мы не собираемся доказывать, — в который раз повторил питон. — Нам надо в Индию, а потом обратно.

— Исключено, — сказал Фима. — Сначала вы встретитесь с нашими пионерами, расскажете о своих успехах, потом мы поедем в Академию наук и в Звездный городок...

Питон вздохнул, и Юлька понимала его — у зверей дело, задание. А Фимка требует совсем другого. Она хотела остановить излияния друга, но тут издалека донесся отчаянный крик.

— Что случилось? — испугался питон. — Неужели кто-то опять напал на моего друга? До него добрались в камышах.

— Тигра нашел Семенов! — понял Фима. — А я так старался сбить его со следа!

Юлька сразу побежала к реке. За ней, стараясь не отставать, Фима. Сзади скользил питон.

Но до реки им добежать не удалось.

На полдороги они встретили космонавта Транкверри-Транковерри в прискорбном виде. Повязка съехала на шею и болталась, как шарф у человека, бегущего за автобусом, к шерсти прилипли камышины и бороды водорослей, а на ухе почему-то болтались очки Розочки. И это больше всего напугало Юльку. Хотя она знала, что космонавты не едят людей, но почему от Розочки остались только очки?

— Я устал, — сказал тигр, раздраженно глядя на Фиму, который пытался укрыться за спиной у Юльки. — Я устал от нападений, преследований и непониманий. Я устал от необходимости бродить по дикой планете, где дикое население готово меня сожрать. Я прошу разрешения принять ампулу с ядом, которая спрятана в дупле моего коренного зуба.

— Отказываю, — сказал питон. — Отвага исследователя заключается в умении терпеть и приспосабливаться. Уйти из жизни может каждый дурак.

— Сил нет терпеть! — взвыл тигр. — И этот человек уже готовит на меня новое нападение. У него в кармане нож.

— Честное слово! — сказал Фима. — Если бы не ваш хищный вид, мы бы давно подружились.

— Значит, вид? — спросил тигр. — А если я сделан, как паук? Или сороконожка? Значит, вам все равно, какой у меня высокий разум, сколько я кончил университетов и написал научных статей, да? Значит, только по одежде происходит встреча? Это недостойно. Я сушу на берегу свою шкуру, а из леса выходят два молодых туземца, один кричит и кидает в меня камень, второй кидает даже свои очки. А если бы у них был с собой бластер или лазерная пушка? Тоже бы кинули?

— Выстрелили бы, — сказал осмелевший Фима. — И среди наших людей встречаются еще некоторые печальные исключения. Они вчера кошку мучили.

— Я им не кошка, — сказал мрачно тигр.

— Ты очень большая кошка, — сказал питон. — Но у тебя расшатались нервы. Виновата авария. И чем скорее мы переедем в Индию, где никто не будет обращать на нас внимания, тем лучше.

Юлька сильно сомневалась, что на них не будут обращать внимания в Индии, но спорить не стала. Только она все еще не представляла, как переправить космонавтов в Индию, если о них нельзя никому рассказывать.

— Мы придумаем, — сказал Фима. Он уже осмелел.

В этот момент в лагере заиграл горн. Горн играл сбор.

— Странно, — удивилась Юлька. — С чего бы это?

Над поляной, нагретой солнцем, кружились стрекозы, прыгали кузнечики, не боясь тигров. А горн тревожно звал, подгонял, нарушал тишину.

— Возможно, это тревога из-за нас, — сказал питон.

— Еще чего не хватало, — возмутился тигр. — Тогда я буду раскусать ампулу с ядом.

— Оставайтесь здесь, — сказала Юлька. — Мы побежим в лагерь. Если в самом деле есть опасность, кто-нибудь из нас предупредит вас. С нами, с людьми, можно договориться, если нам все объяснить.

— Вот мы и пытаемся, — сказал тигр. — Возьми с собой очки. Мне они не требуются.

Юлька сняла с уха тигра очки, и они с Фимой побежали в лагерь.

Со всех сторон к линейке сбегались пионеры. Спешили вожатые, даже поварихи столпились на пороге кухни — никто не понимал, что случилось.

Посреди линейки рядом с горнистом стоял очень серьезный директор лагеря Чуфринский, рядом физкультурник Степаныч. За их спинами Юлька сразу угадала Семенова и Розочку, который часто моргал близорукими глазами отличника.

— Все ли здесь? — громко спросил директор лагеря. — Вожатые, проверьте отряды.

Юлька и Фима подбежали к своему отряду и замешались в толпу. Была неразбериха, потому что никто так ничего и не понял, а по лагерю покатились дикие слухи. Одни говорили, что кто-то из первого отряда утонул, другие — что началась эпидемия, а одна девочка из младшего отряда уверяла, что привезли бананы и будут всем давать.

Наконец, на линейке наступило некоторое подобие порядка, и оказалось, что все пионеры лагеря на месте. Директор с облегчением вздохнул и вытер платком пот со лба.

— Всем пионерам, — сказал он, — разойтись по домикам, вожатым быть с ними. Без моего разрешения ни одного человека с территории лагеря не выпускать.

— А что случилось? — начали спрашивать со всех сторон.

Директор заколебался. Он не знал, говорить или нет. И тогда в гнетущей тишине раздался тонкий детский голосок:

— А бананов всем хватит?

— Каких бананов? — спросил директор, почесал лысину, вздохнул и добавил: — Бананов пока не будет.

Директор посмотрел на Степаныча, и Степаныч решил, что пора брать инициативу в свои руки.

— Слушай меня! — сказал он своим зычным физкультурным голосом. — В окрестностях лагеря наблюдаются дикие хищники. В виде... в общем, не важно.

— Очень важно! — закричал тут Семенов. — Там тигр! Он на нас напал. Даже очки с Розочки сорвал.

Семенов показал рукой на Розочку, который покраснел, потому что не выносил, когда вслух произносили его прозвище.

Все заволновались, те, что не поняли, начали переспрашивать, поднялся страшный шум, а в отряде малышей кто-то заплакал. Может быть, от страха, а может быть, потому, что не будет бананов.

Директор поморщился, Степаныч поднял сильную руку десятиборца и призвал к тишине.

— Эти сведения, — сказал он, — мы должны проверить. Допускаем, что имеет место ошибка.

— Нет, не ошибка! — сказал Розочка. — Где мои очки?

И тут из рядов третьего отряда раздался голос Юльки Грибковой:

— Держи свои очки, Розов. И не надо их терять, когда купаешься в реке без разрешения.

Юлька вышла из строя и прошла по пустой, обширной площадке до Розочки. Стояла тишина. Юлька протянула Розочке очки. Она, разумеется, сказала неправду, но сейчас самое главное было, чтобы Розочке и Семенову не поверили.

— Врет она, — сказал Семенов. — Мы не купались. Можете проверить. Я весь сухой.

— А что вы делали у реки? — крикнул Фима.

— Мы за тобой бегали, — сказал Семенов. — А тут тигр на нас выскочил.

— И зачем это вы за ним бегали? — спросила Юлька. Главное — отвести разговор в сторону.

— Зачем, зачем... чтобы накостылять...

Тут Семенов сообразил, что говорит лишнее, и замолк.

— Я не понимаю, откуда у Грибковой мои очки, — сказал Розочка твердым голосом отличника. — Очки я метнул в морду тигра, чтобы его остановить.

— А тигр их отдал Грибковой, — подсказал кто-то.

И весь лагерь захохотал. Даже директор с облегчением улыбнулся. Любому директору лагеря куда спокойней узнать, что два пионера купались без разрешения, чем допустить, что рядом ходят тигры.

— Вы вот не верите, а будут жертвы! — крикнул Розочка, когда все отсмеялись, но никто его уже не слушал, да тут еще Фима Королев, которому не откажешь в сообразительности, крикнул:

— Это кошка Лариска им отомстила. Позвала своего дядю, чтобы он Семенова пугнул.

После этого Розочку с Семеновым уже никто всерьез не принимал.

— Давай вернемся в лес, — шепнула Юлька Фиме. — Вроде обошлось.

— Погоди, — сказал Фима. — Ты недооцениваешь директора. У него ответственность.

Он показал ей на директора и Степаныча, которые о чем-то тихо переговаривались. Потом директор кивнул и быстро пошел к себе в домик, а Степаныч физкультурным голосом объявил:

— Приказ директора остается в силе. До отмены его никто из лагеря не выходит.

И, не слушая возражений, Степаныч поспешил за директором.

Юльке с Фимой удалось незамеченными отбежать в сторону и добраться кустами до директорского домика. Заднее окно было открыто. Они прижались к стене и услышали, как директор говорит с кем-то по телефону:

— Конечно, — говорил директор. — Слух может быть ложным. Но я прошу проверить, нет ли случаев побега тигров из зоопарков или из цирка. У меня двести детей, и я не могу рисковать... Да, никого в лес не выпускаем... Да. Буду ждать.

Потом слышно было, как звякнула телефонная трубка, и директор сказал физкультурнику:

— Они сказали не волноваться, проверят. Если будут сомнения, пришлют работников с собакой. Осмотрят лес.

— Может, я схожу, проверю? — сказал физкультурник.

— А если там тигр? Он с тобой разговаривать не будет.

— Еще бы как поговорил, — прошептала Юлька, но Фима даже не улыбнулся.

Пригнувшись, они побежали в лес.

Пришельцы послушно ждали, где договорились. Тигр бродил по полянке, за ним волочился шарф-повязка, питон Кен обвил сосновый ствол, перекинул голову через нижний сук и раскачивал ею в глубокой думе.

— Вы уверены, что не хотите встречаться с милицией? — спросила Юлька, вбегая на полянку.

— Абсолют, — ответил тигр. — А что, она приближается?

— Скоро приблизится, — сказал Фима Королев.

От его прежней робости не осталось и следа — люди быстро ко всему привыкают. Фима подошел к тигру, стащил с него шарф-повязку и даже посмотрел вблизи на ухо — зажило ли.

— Надо было вас сделать обезьяной, — сказала Юлька. — Как же про руки забыли?

Тигр, не говоря ни слова, поднял переднюю лапу и протянул Юле. Громадные загнутые когти приподнялись, и под ними обнаружились пальцы.

— Что же случилось? — спросил питон, покачивая над ними плоской треугольной головой.

— Эти мучители кошек, — сказал Фима, — прибежали в лагерь и подняли тревогу. Мы с большим трудом убедили всех, что тигр им только померещился.

— Тогда зачем сюда придет милиция?

— Потому что директор лагеря беспокоится о пионерах. Он не знает, что бывают тигры, которые пионеров не едят.

— Какая гадость, — сказал тигр. — Поедать себе подобных.

— Обычные тигры не считают пионеров себе подобными, — пояснил Фима.

Транкверри-Транковерри грустно покачал головой.

— И во что это выльется? — спросил питон.

— Вернее всего, милиция решит проверить, — сказала Юлька. — И сюда приедут милиционеры с собакой.

— Зачем?

— Чтобы найти вас по следам. По запаху.

— Отвратительно, — сказал тигр.

— Мы не можем встречаться с вашей уважаемой милицией, — сказал питон. — Этим мы нарушим законы Галактики и сорвем порученное нам дело.

— Не это главное, — сказал Фима. — Главное, что, когда милиция найдет в лесу тигра и удава, она очень испугается за судьбу детей. У милиции тоже есть нервы.

— Нервы, нервы... — проворчал тигр, и всем стало ясно, что у него тоже есть нервы.

— К тому же, — сказал совсем осмелевший Фима, — у милиции нет гарантий, что вы не шпионы, засланные на нашу планету, чтобы выведать наши тайны.

И Фима в упор посмотрел на тигра. Тигр не отвел взгляда. Королев покраснел, потому что понял, что ведет себя не очень вежливо.

— Конечно, самое разумное, — сказала Юлька, погрозив Фиме кулаком, — это заслать к нам шпионов под видом тигров.

— Если бы мои коллеги по университету услышали, в чем меня обвиняют... — Из глаз тигра покатились крупные слезы.

Все замолчали.

Питон посмотрел сквозь листву в небо.

— Собаки летают? — спросил он задумчиво.

— Нет, — сказал Фима, — собаки бегают.

— Надо вас эвакуировать, — сказала Юлька. — В надежное место.

— Нам надо в Индию, — сказал тигр. — Это самое надежное.

— Но сначала придется вас отсюда эвакуировать. У меня идея. Сарай!

— Чего? — удивился Фима.

— Сарай. На острове. Где раньше было сено.

Юлька имела в виду остров на реке, длинный и низкий, поросший травой. Там, посередине, на небольшом холмике стоял полуразрушенный сарай, кое-как скрытый кустарником. Со стороны лагеря остров отделялся от берега неширокой протокой — основное русло реки было с той стороны.

— Вода, — спросил питон, — преграда для собаки?

— Правильно! — воскликнул Фима. — На воде собака след ваш не возьмет. Так партизаны в войну делали. От эсэсовцев спасались.

К реке надо было выйти в километре ниже лагеря. Они спешили, но шли осторожно: впереди Юлька, у нее хорошие глаза и быстрая реакция. В середине Фима с тигром, а питон, у которого крепкие нервы, полз в арьергарде.

Юлька надеялась, что старая лодка с одним веслом, на которой ездили на остров, окажется у этого берега. Конечно, переплыть протоку легко и без лодки, но лодка — это дополнительное приключение.

Как назло, лодка стояла, приткнувшись к траве по ту сторону.

— Придется плыть, — сказала Юлька.

— Я не уверен, что смогу это сделать, — отозвался питон. — Я никогда не пробовал. Ведь я не водяная змея.

— Что касается меня, — сказал тигр, — то все понятно. Вы хотите меня утопить.

Фима промолчал — он плохо плавал, но не любил в этом признаваться.

Юлька окинула взглядом эту странную сухопутную компанию. Времени терять было нельзя. Юлька скинула тапочки и блузку и, разбежавшись, прыгнула в воду; протока была глубокой и быстрой, со дна били ключи, и Юльке даже некогда было оглядываться — а то пронесет мимо острова. Она выбралась из воды на самой косе, побежала обратно, к лодке. Осока резала ноги, мягкий ил чавкал под ногами и затягивал. Добежав до лодки, Юлька запыхалась. Теперь надо было вычерпать из лодки воду. Вычерпывая воду, Юлька посмотрела на тот берег. Питон лежал, свернувшись кольцами и высоко подняв голову, — сторожил. Фима зашел в воду по колени, ему хотелось давать Юльке советы, но он боялся громко говорить, тигр нервно ходил по берегу.

Весло оказалось тяжелым, грести было трудно, лодка вертелась и не слушалась, но больше всего Юлька устала от того, что надо было спешить. Совсем обессилев, она бросила весло на дно. Фима подхватил лодку за нос и удерживал ее. Потом, пока в нее переползал бесконечный питон, он поднял весло и сказал Юльке: «Оставайся здесь. Я их перевезу!» Юлька было кивнула, соглашаясь, и стала помогать тигру перелезть через борт, но, оттолкнув лодку от берега, передумала и поплыла вслед, подталкивая ее. Лодка под грузом пришельцев опустилась настолько, что ее борта чуть было не сровнялись с водой. Фима греб неровно и раскачивал лодку, тигр дрожал от страха так, что лодка тоже дрожала, а Юлька все время боялась, что лодка черпнет воды и опрокинется.

К счастью, этого не случилось.

Только у того берега Фима заметил, что Юлька приплыла тоже.

— Ты чего? — спросил он, придерживая лодку, чтобы тигр мог выскочить на берег — тот вылетел, громадным прыжком покрыв половину расстояния до сарая, и через мгновение скрылся из глаз.

— Лодку оставим на острове, — сказала Юлька. — Так спокойнее. И нам и пришельцам. Только перетащим ее на ту сторону острова, чтобы с нашего берега ее не увидели.

— Понимаю, — печально произнес ее друг, глядя на быструю протоку. — Значит, плыть придется?

— Я буду рядом, — сказала Юлька. — И ботинки твои возьму. Ты что, испугался?

Фима присел на корточки и принялся расшнуровывать ботинки. Юлька сбегала в сарай, который пропах пылью, сенной трухой и птичьим пометом. Пришельцы закопались в сено, только головы наружу. Они волновались.

— Не беспокойтесь, — сказала Юлька. — Как стемнеет, мы вернемся и что-нибудь придумаем.

С помощью Фимы Юлька перетащила лодку вдоль берега на дальнюю сторону островка. Потом они переплыли протоку и побежали к лагерю.

Обед уже кончался, ребята поднимались из-за столов, было шумно, и никто, кроме вожатой Лены, не заметил, что Юлька с Фимой прибежали позже всех. А Леночка — удивительно мягкий человек, даже когда делает тебе замечание, кажется, что просит прощения. Она подошла к Юльке, которая усаживалась за стол, и сказала шепотом:

— Ну, зачем же вы меня подводите. Я так волновалась...

— Простите, — ответила шепотом Юлька, — это больше не повторится.

И Юлька густо покраснела, потому что она уже знала, что это повторится. Космическая дружба требует жертв.

Когда они выходили из столовой, Юлька поймала чей-то внимательный взгляд. В стороне стоял Розочка и глядел ей на ноги.

Юлька тоже посмотрела на свои ноги и поняла, что они по колено измазаны засохшим илом.

Юлька на всякий случай показала Розочке кулак, а Розочка загадочно улыбнулся. Опасность Розочки в том, что он очень сообразительный и скрытный. Что-то он понял, что-то заподозрил. Но попробуй догадаться — что.

Юлька всей кожей чувствовала, что у лагеря пришельцам оставаться нельзя. Ее последние сомнения рассеялись, когда она сразу после обеда увидела, как низко над лесом, над самыми вершинами кружится желтый милицейский вертолет. А еще через час в лагерь въехал милицейский газик, в котором сидели молодой лейтенант и пожилой сержант с овчаркой.

Фима сумел опять подобраться к директорскому окну и услышать, как лейтенант рассказывал, как сначала они приняли звонок, простите, с сомнением. Но потом к ним позвонил еще один человек, который живет у самого шоссе. И уверял, что видел тигра вчера вечером. А третий сигнал поступил от женщины, которая уверяла, что тигр вторгся к ней в дом и пришлось его выгонять ухватом. Так что проверка будет самая настоящая, а пионерам ни в коем случае нельзя покидать территорию.

Когда лейтенант с директором вышли из домика, собаку и ее проводника тесным кольцом окружили ребята. Лейтенант спросил у ребят, не видели ли они чего подозрительного, а потом отдельно поговорил с Розочкой и Семеновым. Розочка и Семенов были страшно горды тем, что дают настоящие показания настоящему лейтенанту, и пыжились, как жабы. Юлька с Фимой стояли в стороне. Юлька сказала Фиме:

— Теперь ты понимаешь, что пришельцев обязательно найдут.

— Ну что мы можем сделать!

Юлька смерила Фиму презрительным взглядом и спросила:

— Разве мы не обещали помочь?

Юлька отвернулась от него, но уйти не успела, потому что к ней шли директор, лейтенант милиции, а рядом с ними улыбающийся Розочка. Заходящее солнце отражалось в его очках.

— Ты будешь Юля Грибкова? — спросил лейтенант. — Вот тут твой товарищ, который в очках, утверждает, что ты видела хищника, знаешь, где он скрывается, но по причинам необъяснимым не хочешь об этом сказать.

Юля высоко подняла брови.

— Почему? — спросила она.

— А в самом деле — почему? — обратился лейтенант к Розочке.

— У них свои дела, — сказал Розочка.

— Она психованная по части зверей, — поддержал Розочку Семенов. — Она на меня вчера из-за кошки напала, даже увечья нанесла.

— Увечья? — Лейтенант посмотрел на Семенова, но кроме царапины на щеке, заклеенной пластырем, других увечий не нашел.

— Что же она, сумасшедшая, что ли? — громко спросил Фима Королев. — Я с ней в одном классе учусь, но не видел, чтобы она дружила с крокодилами.

— Речь идет о тигре, — сказал лейтенант и тут, видно, подумал, что особой разницы нет. Уж если ты намерен дружить с тигром, то подружишься и с крокодилом.

Лейтенант вдруг улыбнулся — в конце концов, он глядел на беленькую девчонку лет десяти — двенадцати и подозревать ее в укрытии тигров он не мог.

— Отлично, — сказал лейтенант. — Спасибо за помощь. Семенихин, бери Акбара, пошли. А ты, — он показал на Розочку, — если не боишься, пойдешь с нами, покажешь точно место, где видел зверя.

— Я тоже видел, — сказал быстро Семенов.

— Одного нам хватит, — сказал лейтенант. — Чем меньше народу будет по лесу ходить, тем лучше.

— Правильно, — сказал директор. — Я с вами пойду. Я не имею права отпускать своего пионера.

Лейтенант кивнул. Он понимал директора. И, чтобы директор не беспокоился, он похлопал ладонью по кобуре нагана.

— Я согласен, — сказал тихий Розочка, — чтобы вместо меня пошел Семенов. Он лучше знает те места. Я был без очков.

— Спасибо, ты настоящий друг, — сказал храбрый, но глупый Семенов, который решил, что Розочка отказывается от похода ради него.

Розочка скромно наклонил голову. Фима фыркнул: он-то все понял.

Розочка услышал и со злостью поглядел на Фиму и Юльку. И тут, видно, вспомнил. Глядя на ноги Юльке, он сказал тихо, но так, чтобы слышал лейтенант:

— Я вам советую посмотреть на острове, где стоит старый сарай.

— Почему? — спросил лейтенант.

— Там... — Розочка на секунду задумался и продолжал как ни в чем не бывало: — Там вокруг острова особенная черная грязь. Я видел следы тигра, и в них была такая грязь.

Юлька поняла, что наблюдательный Розочка не зря смотрел на ее ноги, когда она вернулась с реки. У нее упало сердце.

— Поглядим, — сказал лейтенант. — Пошли, а то времени до темноты почти не осталось.

Розочка проводил их до ворот лагеря и тут же исчез — не хотел встречаться с Юлькой. Он свое дело сделал.

— Что теперь? — спросил Фима, который понял, что положение осложнилось.

— Надо их предупредить, — сказала Юлька. — Оставайся здесь, я побежала. Задержи Степаныча. Видишь, как он глазами водит, чтобы никто не сбежал.

И Юлька побежала к кухне. Оттуда — к дыре в заборе.

Но, к сожалению, Розочку она недооценила.

Она уже готова была скрыться в кустах, как услышала сзади голос вожатой Лены:

— Грибкова! Юля! Остановись.

Юлька обернулась. Лена бежала к ней, а за ее спиной стоял, улыбаясь, Розочка. Выследил. Догадался.

Если убежать, физкультурник догонит. Это точно. Вот он уже выбегает на шум. За ним растерянный Фима. И еще какие-то ребята.

— Я забыла в лесу тапочки, у самого забора, — сказала Юля. — И хотела их взять.

— Но ты же знаешь! — воскликнула Лена. — Что там тигры!

— Неужели вы, взрослый человек, — сказала Юлька, глядя Лене в глаза, — всерьез верите в то, что у нас тут водятся тигры?

— Но ведь не в этом дело... — смутилась Лена.

— А Грибкова хотела тигра предупредить, — сказал Розочка. — У них заговор.

— Ах, Розов, ну что за чепуху вы несете, — возмутилась Лена, но крепко взяла Юльку за руку и повлекла обратно к домику.

Степаныч наблюдал за этой сценой и не ушел, пока вожатая с непослушной девочкой не отошла от опасной зоны.

То, что всеобщее внимание было отвлечено на Юльку, дало возможность Фиме совершить отважный поступок. Он воспользовался моментом, когда все скрылись за углом кухни, и, пригибаясь, бросился к забору. Пролетел сквозь кусты, проскочил в лес — даже Розочка не заметил, как толстяк ломился сквозь орешник. Больше всего Фима боялся, что его почует розыскная собака и примет за тигра. К счастью, этого не случилось.

И когда он через час благополучно вернулся в лагерь, он отыскал за эстрадой мрачную, готовую разреветься Юльку.

— Ты где был? — спросила Юлька. — Все погибло. А ты в такой момент где-то прячешься. Наверное, обжирался на кухне?

В другой ситуации Фима бы смертельно обиделся. Но тут он был таким героем, что только улыбнулся, как улыбается охотник, убивший медведя, при виде мальчишки с рогаткой.

— Я был там, — сказал он.

— Как? Ты смог?!

— Кто-то должен был это сделать.

— Тогда рассказывай скорее! Их поймали?

— Я вышел к берегу. Я всех обогнал. Они еще то место осматривали, где Семенов тигра спугнул. Я выбежал к реке и закричал, чтобы пришельцы прятались.

— А они?

— Они молчали.

— А потом? Может, они тебя не слышали?

— Наверное, услышали. Пока я бегал и кричал, слышу, идут с собакой. Я повыше забрался, наблюдал.

— Ну и что?

— Они берег осмотрели. Собака волновалась, даже хвост поджимала. Наше счастье, что собаки говорить не умеют.

— Хоть кто-нибудь из зверей должен не говорить, — заметила Юлька.

— В общем, они заподозрили. Но лодки у них не было.

— И вернулись обратно?

— Нет. Они оказались похитрее. Лейтенант вертолет вызвал. Я сам видел. Вертолет минут через пятнадцать прилетел, спустился у сарая, тут, я тебе скажу, я так переживал, что у меня чуть сердце из груди не выскочило.

— Дальше, дальше...

— Из вертолета вышли двое и побежали к сараю. Потом вышли и прокричали: «Там никого нет!»

Фима вдруг ринулся к углу эстрады и выглянул оттуда.

— Мне показалось, что этот Розочка опять подслушивает.

Юлька нахмурилась.

— Куда же они могли деться?

— Я думаю, — сказал Фима, — что они улетели. Их нашли, подобрали, и они улетели. Так что мы можем спать спокойно... — Он подумал немного, вдруг опечалился и добавил: — А жаль, что никому не расскажешь. Ну, кто нам поверит?

По ту сторону эстрады послышался шум. Голоса. Юлька с Фимой поднялись. Оказалось, что вернулась экспедиция. Когда они подошли поближе, то услышали только последние слова лейтенанта:

— Завтра с утра продолжим. Так что предупреждаю: осторожность и осторожность. Семенихин с Акбаром остаются у вас. Ужином накормите?

— Накормим, — сказал директор. — А следы на берегу были тигриные?

— Трудно утверждать, — ответил лейтенант. — Следы не свежие. Мало ли какие шутники бывают...

Тогда Юлька обернулась к Фиме и сказала ему тихо, но твердо:

— Готовься.

— К чему? — спросил Фима.

— К побегу.

— Из лагеря? Зачем?

Юлька потянула Фиму за рукав подальше от людей. Уже темнело, пионеры, оживленно обсуждая события и поглядывая на Семенова как на героя — все-таки побывал в лесу, где водятся тигры, — начали тянуться к столовой, на ужин.

— Пойми, — сказала Юлька. — Им некуда деваться. Здесь даже настоящего леса нет. Мы должны их немедленно эвакуировать.

— Если они не улетели.

— Не на чем им улететь! Не найдем — вернемся в лагерь.

— Но куда мы их денем, если найдем?

— Отвезем в Москву.

— А там?

— Спрячем в зоопарк.

— Ты с ума сошла.

— Тигром больше, тигром меньше — кто заметит? К тому же оставаться здесь — значит, ничего не делать. Билетов в Индию здесь не продают. В крайнем случае, спрячем их у нас на чердаке.

— Юлька, — сказал Фима. — Ты совершенно не думаешь о последствиях. Ты подумала о наших родителях, о школе, обо всем?..

— Мы позвоним из Москвы в лагерь, чтобы они не волновались.

— Нет, я на эту авантюру не пойду, — твердо произнес Фима.

Твердо он это произнес, потому что не был уверен. Просто мужчины, вопреки распространенному мнению, куда менее решительны, чем женщины. Достаточно сказать, что ни из одного мужчины не получилась Жанна д'Арк.

— Сначала ты ужинаешь, — продолжала Юлька, — потом берешь куртку, потом ждешь отбоя, потом складываешь свою постель так, чтобы казалось, что ты спишь, потом выходишь к дыре в заборе. И там мы встречаемся.

Сказав так, Юлька пошла в столовую и спокойно поужинала, Фима был буквально потрясен. У него, несмотря на любовь поесть, кусок в рот не шел. А Юля ела. Потом встала из-за стола, собрала за собой посуду и вышла из столовой, ни на кого не глядя. Даже Розочка не смог заподозрить, будто она что-то задумала.

А Фима остаток вечера метался по лагерю, несколько раз встречал Розочку и старался его обойти подальше, заглянул в кино, выскочил оттуда, потом страшно проголодался, потом на него напала сонливость, потом он решил ни в коем случае не убегать из лагеря. Потом понял, что не может не убежать, потому что он первый мужчина на Земле, который встретился с настоящими пришельцами. В конце концов, в половине одиннадцатого, после того, как сам директор заглянул в спальню и проверил, все ли пионеры спят, Фима поднялся, накинул куртку, посмотрел, если ли в кармане деньги, которые ему на всякий случай дала с собой мать и которые пока не понадобились, схватился за живот на случай, если кто-нибудь за ним следит, добежал до уборной, а оттуда, проглядев, не следят ли за ним, ползком и на четвереньках — потому что предательски светила луна — добрался до дыры в заборе. Юлька уже ждала его там. Из темноты донесся ее шепот:

— Я в тебе почти не сомневалась.

Надвигался дождь. Даже воздух отсырел, и ночные запахи в лесу стали сильными и пряными. Лес ночью казался куда больше и гуще, чем при свете, и идти пришлось медленнее, чем днем, чтобы не напороться на сук и не споткнуться о корень.

Когда они вышли к реке, луна еще светила, но облака неслись совсем близко от нее, иногда прикрывая ее кисеей, будто желая сожрать, но луне удавалось вырваться на открытое небо.

— Эй! — крикнула Юлька, подойдя к воде. — Это я, выходите!

— Ты что думаешь, они под землю от милиционеров спрятались?

— Придется плыть, — сказала Юлька. Она разулась, попробовала воду. Вода была теплая, парная, так бывает перед дождем. — Жди здесь, — добавила она.

Хоть Фима с ней и не спорил.

Юлька надеялась, что пришельцы, если им удалось убежать с острова, оставили там какой-нибудь знак. Но в сарае она ничего не нашла. Там было пусто, темно, кто-то маленький шуршал в сене. Тишина была такая, что Юлька услышала, как ворчит себе под нос Фима, как далеко-далеко плеснула рыба. Юлька обошла остров — лодки нигде не было.

— Фима, — сказала она негромко, вернувшись к протоке. — Их нет.

— А я что говорил?

— Не кричи. Тебя в лагере услышат. Лодки тоже нет.

— Ты что думаешь, твой питон грести научился?

— Но как-то они с острова ушли. Может, их похитили?

— Давай вернемся в лагерь, а? — сказал Фима жалким голосом. — Если они не улетели, то завтра мы их обязательно найдем.

— Завтра их найдут без нас, — сказала Юлька.

Ей не хотелось уходить с острова, хотя она понимала, что делать там нечего. Фима переминался с ноги на ногу.

И вдруг Юлька услышала, как плещет весло.

Она посмотрела вверх по течению и увидела странную картину.

В дорожке лунного света плыла лодка. На корме ее сидел, свернувшись, огромный питон, а греб тигр, сидя по-человечески, хоть и было ему это делать неудобно. И пусть Юлька отлично знала, что тигр — это не тигр, хоть она и очень обрадовалась, что видит вновь пришельцев, все равно от такого дикого зрелища Юлька рассмеялась и долго не могла остановиться.

Транкверри-Транковерри лихо врезался носом лодки в берег, питон радостно покачал треугольной головой.

— Мы уж не надеялись вас еще раз увидеть! — сообщил он.

— Мы тоже, — сказал Фима с того берега.

Юлька оттолкнула лодку, прыгнула в нее, чтобы вернуться к Фиме — там ведь осталась ее одежда, — и спросила:

— Может, вас сменить на веслах?

— Я привык, — скромно ответил тигр. — В этом даже есть некоторое удовольствие.

— Как же вы смогли спрятаться? — спросила Юлька.

— Спасибо нашему другу, — ответил питон. — Он своими предупредительными криками насторожил нас, и мы ушли с острова на лодке, так как остров стал для нас как тюрьма. Мы прятались на том берегу.

— Да, — сказал Фима, польщенный тем, что именно он спас пришельцев, — лучше бы вас сделали муравьями. Или кротами.

— И нас бы съел любой, кто хочет, — проворчал тигр. — Или наступил на голова.

— На голову, — поправила его автоматически Юлька.

Тигр громко фыркнул:

— Меня не готовили для беседы с русским туземцами. Вот приедем в Индию, увидишь, как мы умеет знать язык хинди.

Юлька вышла из лодки и сказала, одеваясь:

— Сначала пускай Фима перевезет на дальний берег тигра. А мы подождем здесь. Только скорее.

— Что вы придумали? — с надеждой спросил питон. — Есть надежда?

— Фима, каждая минута на счету. Ты понимаешь?

— Слушаюсь, капитан, — ответил Фима, который понял, что в лагерь вернуться не удастся.

Когда лодка с тигром и Фимой отплыла, Юлька сказала питону:

— Мы убежали из лагеря для того, чтобы перевезти вас в Москву.

— Убежали? — не понял питон. — Зачем?

— Как вам объяснить? Летний лагерь — это место, куда собирают детей, чтобы они отдыхали на свежем воздухе. Но взрослые люди, которые их кормят и развлекают, отвечают за то, чтобы дети вернулись обратно в назначенный срок, когда их ждут родители. И если кто-то из детей убежит раньше времени, все будут беспокоиться и сердиться.

— Ясно, — сказал питон. — Особенно, если в лесу завелись тигры.

Юльке казалось, что время тянется страшно медленно. Уже глубокая ночь, а Фима все не возвращается. Она ходила по берегу, а питон медленно поворачивал голову ей вслед.

— Мы благодарны вам, — сказал он наконец. — Вы не знали нас, вы изъявили чувство помощи. Я понятно говорю?

— Не обращайте внимания, — ответила Юлька.

— Я буду рад, если вы приедете к нам в гости, — сказал питон.

— Спасибо.

Юлька прислушалась. Вроде бы лодка возвращается.

— Вы куда хотите нас спрятать? — спросил питон.

— Мы хотим вернуться в Москву.

— В большой город?

— В большом городе иногда легче спрятаться, чем в лесу.

Сзади зашуршали листья. Юлька обернулась и сказала:

— Попался, Розочка! Ты нас хотел выследить!

Она кинулась в кусты. Тяжелая ночная птица, хлопая крыльями, поднялась в небо.

— У вас тоже расшатались нервы, — сообщил Юльке питон. — Простите, что я вмешиваюсь.

— Вы не представляете, какой Розочка коварный, — сказала Юлька. — А вот и Фима. Скорее!

На том берегу они оставили лодку и прошли узкой дорожкой до шоссе. Было уже совсем поздно, редкие машины появлялись из-за дальнего поворота, слепили фарами и пролетали мимо. Тигр ежился, ему было холодно. Поднялся ветер.

— Останавливать будем грузовик, — сказала Юлька.

— Ясно, что не жигуленок, — съехидничал Фима.

Начал накрапывать дождь.

— Мы вам доверяем, — сказал питон, словно хотел убедить себя в этом.

— Нам нечего терять, — ответил тигр, который сидел в кювете, чтобы его случайно не осветило фарами.

При виде машины, идущей в сторону Москвы, Юлька поднимала руку, Фима стоял рядом и чуть сзади.

И бывает же такое невезение: первым остановился жигуленок. И не просто жигуленок, а милицейский патрульный автомобиль. Юлька сообразила, что это самый нежелательный из всех возможных вариантов, только когда, резко затормозив, жигуленок встал возле нее и оттуда высунулся лейтенант, именно тот, который приезжал в лагерь, Юлька не знала, что лейтенант спешил в Москву, чтобы согласовать операцию по поимке тигра, которую начинали с утра. Он должен был взять в Москве одного профессора, специалиста по тигриным повадкам, который только что вернулся из Индии и даже не успел распаковать чемоданы.

— Вы что здесь делаете, ребята? — спросил лейтенант. — А ну-ка быстро в машину! В этом лесу находиться опасно. — И он, откинувшись назад, открыл заднюю дверцу, чтобы ребятам было удобнее забраться в машину.

Момент был критический. Юлька даже сделала шаг к машине, потому что люди всегда слушаются лейтенантов милиции, которые хотят их защитить от диких зверей или еще каких опасностей. Спас всех Фима — иногда в ответственные моменты его голова начинала работать, как вычислительная машина.

— Спасибо, товарищ лейтенант, — сказал он веселым голосом. — Произошла ошибка. Мы думали, что это наша машина.

— Какая ваша машина? — спросил лейтенант.

Юлька молчала, отвернувшись. Сейчас лейтенант присмотрится и узнает ее. Хоть бы луна спряталась.

— Папа, — объяснил Фима, — поехал в Стуково запаску поменять в машине. А мы, все остальные — мама, сестра, дядя, старший брат и дедушка, — ждем, когда он вернется.

— А где они — мама, дедушка?..

— Они в лесу.

— А ну, зови их всех из леса! И побыстрее. В лесу сегодня нельзя оставаться. А я подожду.

— А почему нельзя в лесу? — невинно спросил Фима.

— Нельзя, и все тут, — ответил лейтенант, который совсем не хотел поднимать панику. — На змею наступить можно.

— Ага, понимаю, — сказал Фима. — На змею.

Он кинул незаметно взгляд назад — но змея надежно пряталась в кювете. А вот спину тигра, если вылезти из машины, лейтенант обязательно увидит. Но тут сзади показались огни еще одной машины. С криком:

— Папа! Папа едет! — Фима побежал по шоссе навстречу машине.

К счастью, машина остановилась. И достаточно далеко от лейтенанта.

Юлька видела, как Фима подбежал к машине, сунул голову в окно, потом выпрямился, обернулся к лейтенанту, которым все еще не уезжал, и крикнул:

— Все в порядке! Спасибо!

— Ну ладно, — сказал лейтенант и кивнул шоферу.

Милицейский жигуленок рванул с места и умчался. Потом Фима помахал рукой второй остановившейся машине, и она поехала вслед за лейтенантом.

У Юльки коленки ослабли. Она опустилась на траву. Фима вернулся к ней. Даже в темноте было видно, как он сияет, гордый своей хитростью.

— Ты что тому шоферу сказал? — спросила Юлька.

— Ничего особенного. Я спросил его, эта дорога на Москву или нет. И сколько до поворота на Стуково. Вот он мне и стал объяснять.

Из кювета послышался горький и тяжелый вздох.

— Что случилось? — спросила Юлька.

— Ничего, — ответил тигр. — Я думаю, что нам лучше отказаться от нашей цели и сдаться властям.

— А закон Галактики? — спросила Юлька.

— Кому нужен закон, из-за которого хорошие, расположенные к нам люди должны лгать? Ложь — самое ужасное преступление в Галактике. Я представляю, какие муки приходится терпеть Фиме, когда он лжет ради нас. Нет, я этого не вынесу!

Юлька почувствовала, что Фима уже открывает рот, чтобы ответить, и со всей силы наступила ему на ногу.

— Ты чего? — удивился Фима.

— Если ты им скажешь, что ложь — не самое страшное преступление и что ты это делаешь даже по пустякам, они потеряют к нам всякое уважение. И к Земле в целом, — прошептала Юлька.

— Ага, — ответил Фима. — Понимаю. Но ведь здорово у меня получилось?

Юлька не ответила. Она увидела, что по шоссе на них несутся два больших, широко расставленных глаза. Это шел грузовик.

Грузовик остановился. Фургон. И пустой. И согласился довезти до Москвы. И согласился, чтобы Юлька ехала в кабине, а Фима в кузове. И даже сам не стал вылезать из кабины, пока Фима и звери устраивались под брезентом, и всю дорогу до Москвы пел песни, и подвез их к самому дому, и даже денег не взял — бывает такое везение!

Грузовик остановился у арки, ведущей во двор Юлькиного дома.

Юлька не спешила выйти. Она так долго благодарила шофера, что тот растрогался и подарил на прощание Юльке календарик с олимпийским Мишкой. Но вот машина вздрогнула, освобождаясь от веса — это выпрыгнули звери и Фима. Грузовик уехал.

Фима пожал лапу тигру, поклонился питону.

— Ни пуха ни пера, — сказал он. — Может, мне с тобой подняться?

— Нет уж, я сама.

Звери шли по лестнице тихо, стеснялись, понимали, что момент наступает ответственный. Их тоже мучила неизвестность.

Юлька позвонила в квартиру, сделав знак пришельцам, чтобы стояли в стороне, не совались раньше времени.

Бабушка долго не открывала. Бабушка сломала зимой ногу и с тех пор ходила с палкой.

— Кто там? — раздался, наконец, голос за дверью.

— Это я, Юля.

— Юля? — Бабушка начала возиться с замком. — Ты почему так поздно?

Дверь приоткрылась.

Бабушка вгляделась — и вправду Юля.

— Заходи. Я тебя так рано не ждала. Ты должна была послезавтра приехать. Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, бабушка, — сказала Юлька. — Я вернулась.

— Ничего не понимаю, — сказала бабушка. — А я была уверена, что ты в лагере. Чего стоишь?.. Заходи, заходи.

— Бабушка, пожалуйста, не пугайся и не сердись. Со мной мои друзья. Им нужно переночевать.

— Приезжие? — спросила бабушка. Она так соскучилась одна в квартире, что готова была принять любых гостей.

— Бабушка, обещай мне не пугаться, — попросила Юлька.

— Меня трудно испугать, — сообщила бабушка. — Зови гостей.

— А ты не выгонишь их из дома?

— Если они не очень пьяные, то обещаю, — сказала бабушка. — Вы что, сбежали из лагеря?

— Похоже?

— Очень похоже. Веди гостей. Хватит стоять у двери.

— Заходите, — сказала Юлька пришельцам.

Она отступила в сторону, чтобы пришельцам было легче войти в дверь.

Сначала вошел тигр. Он задержался в дверях, поклонился бабушке и сказал:

— Добрый вечер, извините за беспокойство.

Бабушка заметно побледнела. Она оторвала палку от пола, словно хотела отогнать ею тигра, и тигр тут же поджал хвост, сделал шаг назад и печально произнес уже с лестничной площадки:

— Ну вот, опять! То кочерга, то палка! Что за манеры...

Юлька попыталась прикрыть собой тигра и быстро сказала:

— Бабушка, профессор Транкверри-Транковерри совсем не тот, кем он тебе кажется. Он прилетел к нам на Землю в экспедицию и только похож на тигра.

— Похож? — спросила бабушка. — А тебе обязательно его домой приводить?

— Совершенно обязательно. И ты должна нам помочь — скажи на милость, где мне спрятать человека, похожего на тигра, если каждая бабушка вроде тебя сразу бросается на него с палкой?

— Юля, я ни на кого не кидаюсь, — ответила бабушка. — Но мне странно, куда ты катишься. Сегодня ты приведешь домой тигра, а завтра притащишь удава? Анаконду? Чего мне ждать?

— Ты же сама учила меня любить животных. К тому же они не животные. Тебе когда-нибудь раньше приходилось разговаривать с тигром? Тигры у тебя раньше просили прощения?

— Я вообще с тиграми предпочитаю не разговаривать! — сказала бабушка. — У меня есть с кем поговорить!

— А зря! — сказал тигр из-за двери. — У меня есть что рассказать! И на нескольких языках. Же конпран па? Ду ю андерстенд ми? Яволь.

— С ума сойти, — сказала бабушка, и в этот момент сверху послышался страшный, нечеловеческий визг.

Юлька метнулась было на лестницу, но ее сшиб с ног перепуганный тигр, который кинулся в квартиру и умудрился одним прыжком взлететь на шкаф в прихожей, а между ее ног в коридор проскользнул питон, к счастью, не сваливший бабушку. Падая, Юлька успела увидеть, что на лестнице, пролетом выше, стоит, прижав к животу портфель, общественник Крамаренко и кричит:

— Зарезали! Убили!

— Стыдно! — сказала Юлька, поднявшись на ноги и закрывая дверь. — Кто вас зарезал? Кто вас убил? Вы совершенно здоровый, только трусливый человек.

С этими словами Юлька захлопнула дверь и услышала с лестницы приглушенный крик:

— Я так не оставлю! Я буду жаловаться!

Юлька обернулась.

Бабушка уже прошла в комнату, тигр мягко спрыгнул со шкафа и прижался к стене небольшой прихожей, заполнив собой все свободное пространство, а питон спокойно дополз вслед за бабушкой до двери в комнату, постучал треугольной головой о раму двери и сказал своим воспитанным мягким голосом:

— Вы неправы, Мария Михайловна. Если наш облик наводит вас на атавистические аналогии, винить следует не нас, а ваше воспитание.

— Еще чего не хватало! — отозвалась бабушка из своей комнаты. — Он меня будет учить в моем доме! Разве я не видела, как ты на шкаф прыгнул? Стыдно подумать!

— Я не прыгал на шкаф, — возразил питон. — Прыгнул мой коллега, который находился в стрессе. Он не любит, когда на него машут кочергой. Он выдающийся мыслитель нашей планеты.

При этих словах бабушка соблаговолила повернуться к питону, и ей стоило большого труда не упасть в обморок.

— Раньше Юля таскала домой лягушек, — с тоской сказала она.

— Только большая нужда, — ответил питон, — заставила нас обратиться к вашей великодушной помощи. Вы разрешите войти в комнату, чтобы объяснить вам ситуацию?

— А Юля где? — вместо ответа спросила бабушка. — Вы ее там не съели?

— Нет, — ответила Юля. — Мои друзья — вегетарианцы.

В этот момент в дверь позвонили.

— Это, наверное, Фимка вернулся, — сказала Юля.

— Погоди, — ответила бабушка. — Я не хочу попадать в нелепое положение. Я сама открою.

Бабушка смело проковыляла мимо питона, который прижал шею к стене, чтобы не коснуться бабушки, кинула взгляд на тигра, пятившегося в ванную, и медленно прошествовала к двери.

— Кто там? — спросила она.

— Извините, — раздался из-за двери незнакомый голос. — Нам сказали... нам сообщили...

— Тигры! — донесся голос общественника Крамаренко. — Тигры. Чуть меня не съели.

Бабушка спокойно открыла дверь.

Там стояли две девушки с красными повязками дружинниц и за ними, отступя, общественник Крамаренко.

— Простите, пожалуйста, — сказала одна из девушек, ростом чуть повыше Юли. — Этот человек нас остановил... Он сказал, что в дом ворвался тигр. Извините, если мы ошиблись.

— Ничего, — сказала бабушка. — Как вы видите, тигр здесь бы не поместился. Квартира у нас небольшая, даже собаки не держим.

— Значит, вам не угрожали? — спросила вторая дружинница.

— Кто мне будет угрожать! — сказала бабушка. — К тому же ко мне приехали гости издалека, и они не пропустят ко мне никаких тигров. Но если вы хотите убедиться, заходите, только вытрите ноги.

— Ну что вы, — совсем уж смутились дружинницы. — Мы за вас беспокоились...

Юлька обернулась и увидела, что из дверей ванной торчит конец тигриного хвоста. Она отступила так, чтобы закрыть собой эту улику, но дружинницы уже исчезли.

— Ой, спасибо, бабушка! — сказала Юлька, когда дверь закрылась. — Ты нас буквально спасла.

— А теперь, — сказала бабушка, — пошли ко мне в комнату и постарайтесь рассказать мне все по порядку, только не пугайте. Я пожилой человек, и нервы у меня далеко не такие, как прежде.

Это удалось сделать не сразу, потому что тигр прятался в ванне, а там лежало мокрое белье, и, прежде чем начался разговор, тигру от бабушки сильно влетело, хоть он был и профессор с другой планеты.

Потом бабушка сама позвонила в лагерь, чтобы там не волновались, куда делись ребята, велела Юльке приготовить чай, и пришельцы из вежливости выпили с бабушкой чаю и послушали некоторые из ее рассказов о прошлом. Все было хорошо, только когда пошли спать, бабушка попросила гостей закрыться в комнате Юлькиных родителей, потому что ей не хотелось бы проснуться ночью и увидеть в темноте глаза или хвост уважаемого Транкверри-Транковерри.

Уходя спать, питон сказал Юльке шепотом:

— Твоя бабушка — достойный представитель космического братства.

— По крайней мере, она могла вести себя хуже, много хуже, — почти согласился с питоном тигр. — Хотя я не представляю, как мы доберемся до Индии.

— Бабушка придумает, — сказала Юлька. — У нее богатый жизненный опыт. Вы зубы чистить перед сном будете?

Утром Юлька бессовестно проспала. Когда вскочила, подумала, что пропустила зарядку, потом увидела напротив знакомую картинку на стене и сразу все вспомнила. Прислушалась. Из бабушкиной комнаты доносились тихие голоса. Юлька вскочила, на цыпочках добежала до двери и выглянула. В коридоре пусто. Дверь к бабушке приоткрыта. Что там?

Юлька еле сдержала крик ужаса.

Она увидела, как пришельцы пожирают бабушку.

Юлька распахнула дверь. И только тогда сообразила, что бабушку никто не пожирает. Тигр, сидя на полу, осторожно трогает своими лапищами бабушкино больное колено, а питон склонил к бабушке плоскую голову и что-то бормочет на своем языке. А бабушка — надо же! — покорно полулежит на диване и совершенно не возражает против такого с ней обращения.

— Юля, — сказала бабушка, увидев, что ее внучка вбежала в комнату. — Не беспокойся, лишняя консультация не помешает. Ты же знаешь, что я совершенно разуверилась в нашей районной поликлинике. Пойди пока приготовь завтрак.

Юля поставила чайник и тут же вернулась в комнату. Скорость, с которой бабушка привыкла к тому, что у нее в доме живут пришельцы, была удивительной. Все-таки Юлька бабушку недооценивала.

— Можно, — сказал тигр в тот момент, когда Юлька вернулась в комнату. — Я убежден, что наше средство вам не повредит. Если вы, конечно, не возражаете.

— А что вы хотите ей дать? — спросила Юлька.

— Когда нам сделали эти земные тела, — сказал питон, — то выдали с собой аптечку. Мало ли что может случиться. И аптечка эта рассчитана именно на земных жителей. В том числе в ней есть средства от ожогов, от переломов и от насморка...

— А что это за средство?

Тигр провел лапой себе по животу, и обнаружилось, что на животе у него есть карман, как у кенгуру, только закрытый на молнию. Тигр запустил в карман лапу, достал оттуда нечто похожее на тюбик, выжал немного желтого снадобья себе на ладонь и начал растирать бабушке колено.

— Горячо, — сказала бабушка.

— Это хорошо, — сказал питон. — Это великолепно. А теперь вам надо будет полежать.

Тигр кончил массаж, прикрыл бабушку пледом и, как будто всю жизнь прожил в доме Грибковых, отправился в ванную мыть лапы. При своих размерах он все же был ловок и ничего не разбил.

— Юля! — раздался бабушкин голос из комнаты. — Что ты намерена делать сегодня?

— Еще не придумала, — сказала Юля.

— Тогда дай мне телефон и записную книжку.

Юля принесла все, даже не забыла про очки.

— Спасибо, — сказала бабушка, — теперь возьми деньги в шкатулке и отправляйся в магазин. Молока купишь четыре литра, пять десятков яиц, хлеба — восемь батонов...

— Бабушка!

— Мы не одни. У нас гости. И я сегодня с утра уже выяснила их вкусы. При всей их скромности, они должны питаться... Иди!

На обратном пути из магазина, с трудом волоча сумки, Юлька встретила Фиму, который ошивался возле ее дома, но не решался войти в подъезд, не зная, как прошла встреча бабушки с пришельцами. Он помог Юльке втащить сумки наверх, а потом уселся завтракать вместе с пришельцами и съел ровно столько, сколько и питон. Питон ограничивал себя в еде, а Фима — нет.

А тигр только пил молоко.

Бабушка все не вставала, Юлька принесла ей кофе на диван и спросила:

— Ты ничего не придумала?

— Мне должны позвонить, — ответила бабушка. — И, может быть, тебе придется съездить в одно место.

— Ой, скажи, куда?

— Подожди, не торопись. А знаешь, нога совсем не ноет, может, мне встать? Где палка?

— Подождите. — Питон вполз в комнату и, сворачиваясь кольцами, взобрался в кресло, которое просело под его весом. — Куда вам спешить?

Зазвонил телефон. Бабушка подняла трубку.

— Это ты, Николай? — сказала она. — Ну, и что ты узнал? Так. Ясновы? Отлично. Ты уверен?.. А где можно точнее узнать? Они в Москве?.. Ты уверен, что не в Хабаровске?.. Спасибо, Коля. Привет внукам. — Бабушка положила трубку на рычаг.

— Тебе из зоопарка звонили? — спросила Юлька.

— В зоопарке нет билетов в Индию, — ответила бабушка. — Мне звонили из Министерства культуры. Теперь слушай внимательно, раз в жизни постарайся сделать так, как тебе говорят старшие.

— Я всегда стараюсь, — сказала Юлька.

— Что-то не видно. В общем, сейчас ты едешь на Цветной бульвар. Там ты находишь Ясновых. У них сейчас репетиция. Ты смотришь репетицию и принимаешь решение.

Бабушка говорила военным голосом — она редко его употребляла. Но дело в том, что во время войны бабушка была десантницей и ее три раза забрасывали в тыл врага.

— Какую репетицию? — спросил Фима. — В цирке?

Бабушка кивнула.

— Я сразу догадался, — сказал Фима. — Эта мысль пришла ко мне еще ночью. Где бывают тигры, подумал я. И ответил сам себе — в цирке.

— И что? — спросила Юлька, которая еще ничего не поняла.

— Мы отдаем пришельцев в цирк. Они там живут спокойно, работают как дрессированные звери — где-то им жить надо! А в зоопарке, я вам скажу, просто унизительно.

— Как там работать? — крикнул из кухни тигр, который мыл там посуду.

— Представлять, — ответил Фима. — Ходить на задних лапах. Брать в зубы голову дрессировщика...

— Никогда, — сказал тигр. — Лучше смерть!

— По-моему, можно будет обойтись без этого, — сказала бабушка. — Но многое будет зависеть от Юли. Попробуй сначала поговорить с кем-нибудь из молодых Ясновых — там целая семья дрессировщиков. Я на тебя надеюсь.

Через полчаса Юлька в сопровождении Фимы, от которого избавиться не удалось, уже была у старого цирка. Оказалось, что Фиму она взяла не зря, потому что именно он отыскал служебный вход, который никто не охранял, и они оказались в пропахших звериным и особым цирковым запахом коридорах и пробрались к странно выглядевшей утренней рабочей арене в тот момент, когда рабочие ставили там металлические загородки. И тот же Фима обыкновенным голосом спросил у одного из рабочих: «Ясновы здесь работают?» — и тот ничуть не удивился присутствию за кулисами чужого мальчика и ответил: «Видишь же, для них ставим».

Задние ряды зала скрывались в полумраке, Юлька с Фимой поднялись туда и стали смотреть сверху, как репетируют дрессировщики.

Сначала на арену вышел пожилой мужчина в обычном тренировочном костюме и подал сигнал. По крытому проходу на арену вышли звери. Шли они не спеша, словно знали, что предстоит не представление, а репетиция.

Фима считал зверей:

— Львов три, не так много... ага, тигр и пантера... вот с пантерой я бы работать не хотел, у них очень злобный характер. Да, жаль, что у них уже есть тигр.

В круглую клетку, где звери лениво рассаживались по тумбам, вошла молодая женщина, круглолицая и курносая. Она подходила к зверям и что-то им говорила. Мужчина внимательно следил за ней.

— Ты знаешь, я сейчас больше волнуюсь, — сказала Юлька, — чем на представлении.

— А ты не волнуйся, — услышала она голос сзади.

Юлька обернулась. В следующем ряду сидел парень лет двенадцати с таким же круглым и курносым лицом, как у девушки на арене.

— Почему? — спросила Юлька осторожно.

— Она зверей чувствует, — сказал парень. — Седьмым чувством. Отец говорит, что со временем сдаст ей номер. Тогда и я буду там работать.

— А ты Яснов? — спросила Юлька.

— Вот именно. А ты чего сюда пришла? Директорская знакомая?

— Ничего подобного, — вмешался Фима. — У нас есть тигр, и мы хотим его сюда отдать.

— Помолчи! — огрызнулась Юлька.

Но было уже поздно.

— Тигр? — улыбнулся парнишка. — И где же он, в кармане у тебя?

— Что я, вру, да? — Фима повысил голос и поднялся.

— Врешь, — спокойно сказал парнишка.

— Это я вру? — закричал Фима.

Старший Яснов сказал одному из ассистентов, который стоял снаружи, держа наготове шланг:

— Валерий, выгони детей из зала. Звери нервничают.

— Фима! — почти заплакала Юлька.

— Он меня назвал вруном! — Фима совершенно потерял рассудок и пытался наброситься на младшего Яснова.

Так что Валерию с помощью Юльки пришлось буквально выносить Фиму из зала.

И когда изгнанные из цирка друзья оказались на залитой солнцем оживленной улице возле Центрального рынка, Фима наконец опомнился, но продолжал ворчать:

— Он сам на меня напал! Он меня вывел из себя...

— Знаешь что, — сказала Юлька. — Пойди куда-нибудь пообедай, отдохни. Видеть тебя не хочу.

— Я же как лучше...

— Уходи. Эгоист. Для тебя важнее собственные переживания, а ради чего мы сюда пришли, ты забыл.

— Я ему правду сказал. Я хотел ему нашего тигра отдать...

— Уходи, — повторила Юлька, повернулась и пошла в другую сторону. Потом оглянулась.

Фима раздумывал, потом достал из кармана свою заветную денежку и, видно, решил последовать Юлькиному совету.

Когда Фима скрылся из глаз, Юлька вернулась к цирку.

Ждать пришлось долго. Два с лишним часа. Но Юлька — человек упрямый. Она не отходила даже попить воды.

Наконец из служебной двери выбежал младший Яснев, Юлька догнала его у киоска с мороженым на бульваре. Она подождала, пока он купил мороженое, сама она, к сожалению, позволить себе этого не могла, потому что не взяла из дома денег. Яснов отошел к скамейке, сел, вытянул ноги и развернул обертку. Юлька сглотнула слюну, слюна была густая, словно Юлька целый день шла через пустыню.

— Яснов, — сказала она. — Не обижайся на моего друга. Он сказал правду. Только очень глупо сказал.

— При-вет! — удивился Яснов-младший. — Явление новое. А ты чего за мной ходишь?

— Хочу поговорить с тобой серьезно.

— Любопытно, — сказал Яснов. — Валяй.

— Я тебе кажусь сумасшедшей? — спросила Юлька.

— Я не врач, откуда мне знать?

— Ты фантастику любишь?

— Люблю. Ты только побыстрее говори, а то мне на репетицию возвращаться пора.

— Пять минут, и я все расскажу.

— Ни минуты больше.

И Юлька все рассказала будущему дрессировщику.

И дрессировщик Яснов Семен Семенович решил поверить Юльке, потому что ему было очень интересно.

И еще через час они вошли в Юлькину квартиру.

Дверь им открыл тигр.

За спиной тигра стояла бабушка без палки и держала в обеих руках по тарелке.

Бабушка не удивилась гостям, а сказала, улыбаясь:

— Все-таки посуду он моет неудовлетворительно.

Яснов в квартиру не входил. Он смотрел на тигра. Тигр смотрел на него. Юлька смотрела на бабушку. Первой заговорила Юлька.

— Где твоя палка? — спросила она.

— Зачем мне палка? — удивилась бабушка. Потом она посмотрела на удивленное курносое лицо Яснова и добавила: — Вы, очевидно, из цирка? Заходите. Мы не кусаемся.

Тигр тоже изобразил на морде что-то вроде улыбки и сказал:

— Не кусаемся.

Тогда Яснов окончательно поверил в то, что бывают чудеса и пришельцы, и сказал тигру:

— Здравствуйте.

Всю его цирковую самоуверенность как рукой сняло.

И тем более он стал скромным, когда из ванной высунулась голова громадного питона и питон сказал:

— К сожалению не могу подать вам руки за неимением таковой.

— Верочка, ты сошла с ума, — уверенно заявил Семен Семенович Яснов-старший. — Я тебя не хочу слушать. Мы уезжаем на заграничные гастроли, а ты предлагаешь взять в номер непроверенного зверя.

— Он работал. Я же тебе говорю, что он работал, — настаивала Верочка Яснова.

— Он работает изумительно, — сказал Семен Яснов-младший. — Я беру его под свою ответственность.

— Это удивительно умный зверь, — подтвердила бабушка. — Я его рекомендую.

— Нет, — сказал Яснов окончательно.

И вышел из комнаты.

— Жаль, если все сорвется на этом этапе, — вздохнула бабушка, подходя к окну. Ходила она легко, сама не уставала удивляться.

— Меня так и подмывало ему сказать, что тигр разбирается в медицине лучше, чем наши врачи.

— Тогда бы он вызвал «скорую помощь», — сказала Верочка. — Наш папа — консерватор. Он не верит в медицинские познания тигров.

— Может, подменим? — спросила Юлька.

— Отец узнает, — сказал Яснов-младший. — Он всех зверей в лицо знает. Скандал получится — весь цирк разлетится.

Этот разговор происходил в комнате цирковой гостиницы. Казалось бы, все наладилось. Бабушкина информация была правильной — Ясновы уезжали на гастроли в Индию, Вера и Сема Ясновы, познакомившись с пришельцами, стали их горячими сторонниками, даже уважаемый Транкверри-Транковерри после часового спора и скандала согласился выступить на арене, изображая самого обыкновенного талантливого дрессированного зверя. И вдруг неодолимое препятствие со стороны Яснова-старшего.

— Ну что же, — сказал тогда Яснов-младший. — Я пойду на преступление.

— На какое? — спросила Вера.

— Я дам Акбару слабительное.

— Чепуха, — возразила Вера, но не очень уверенно. — Чепуха...

— У нас есть другой выход? — спросил Сема.

— Надо подумать.

— Вы хотите прямо сегодня? — спросила бабушка.

— Завтра будет поздно. Через два дня гастроли кончаются, — ответила Верочка. — Мы выезжаем в Одессу, к пароходу. Если сегодня отец не примет нашего тигра, другого шанса не будет.

— Понимаю, — сказала Юлька. — Я читала об этом в биографии какого-то артиста. Ему все не давали роли, не давали, пока не заболел самый главный артист. Тогда режиссер спросил: «Кто знает роль?». И наш герой ответил: «Я знаю!» И прославился в один день.

— А как же с питоном? — спросила бабушка.

— Я с ним говорила, — ответила Верочка. — Он согласен ехать в Индию в ящике. В багаже. Вместо витаминов. В случае чего скажем, что это — реквизит.

— Значит, начинаем операцию «Тигр», — подвела итог Юлька. — Кто что в ней будет делать?

— Я устраиваю Акбару выходной день, — произнес Сема.

— Я достаю в цирке клетку и фургон, чтобы привезти вашего тигра, — сказала Вера.

— Я беру на себя директора цирка, — решила бабушка. — Он когда-то был женихом моей покойной сестры.

— А я буду уговаривать Транкверри-Транковерри, — сказала Юлька. — Я представляю, как он оскорбится, если узнает, что ему придется проехать через весь город в клетке.

— И как он испугается, когда узнает, что ему придется провести столько времени среди хищников. Ведь он не отличается храбростью, — сказала бабушка.

На этом военный совет закончился, и его участники разъехались.

К началу вечернего представления сделано было вот что.

Сема Яснов дал тигру Акбару слабительного, и тот занемог животом, лег на пол клетки и отказался от всякого общения с человечеством.

Верочка Яснова не только приехала за пришельцем с фургоном, но и успела по дороге в цирк провести с Транкверри-Транковерри воспитательную беседу и объяснить ему, что надо будет делать на арене.

Юлька ехала в фургоне вместе с ними и все время напоминала взволнованному пришельцу, что от его поведения зависит судьба межзвездной экспедиции.

Бабушка приехала в цирк заранее и уселась в директорской ложе, чтобы подбодрить пришельца, если будет нужно.

Один Яснов-старший ничего не знал. Он допоздна оформлял документы на выезд своей группы и потому приехал перед самым началом представления, чтобы успеть переодеться. Он не очень беспокоился, потому что привык доверять своей старшей дочери.

И вот началось второе отделение.

Заиграл оркестр, за круглую решетку, которой была окружена арена, упали лучи прожектора, и зрители захлопали в ладоши. Юлька сидела во втором ряду, рядом с Фимой, которого она простила.

Затем в освещенный круг вышел Яснов-старший в черном костюме, и рядом с ним возникла тоненькая курносая Верочка в сверкающем платье.

Сема был там, за кулисами. Он вместе с ассистентами выпускал животных.

Оркестр замолк. Стало так тихо, что заложило уши.

И в этой тишине по крытому проходу из-за кулис на арену выбежали один за другим четыре льва, потом черная пантера, а потом, после короткой паузы, вышел тигр.

Вдруг все звери насторожились.

Они почувствовали чужака.

Пантера даже прижалась к полу и начала бить по земле кончиком хвоста.

И тут Транкверри-Транковерри, вспомнив инструкции Верочки, разинул свою огромную пасть, показал пантере клыки и так шумно и страшно зевнул, что пантера сама бросилась на тумбу, как побитая кошка.

Тигр посмотрел, склонив голову, на Яснова.

Яснов на тигра.

Юлька отлично видела, как дрогнули губы дрессировщика. Он еще не понял, в чем дело, но уже сообразил, что происходит что-то неладное.

— Папа, — услышала тут Юлька тихий голос Верочки. — Все в порядке.

— Только бы он не отменил номер! — шептала Юлька. — Только бы не взбунтовался. Он сейчас куда страшнее всех зверей, вместе взятых.

А что будет делать пришелец? Не испугается ли? Не возмутится?

Но тигр закрыл пасть, вежливо наклонил голову, здороваясь с Ясновым, и прошел на свободную тумбу. Прыгнул на нее и сел, поглядывая на Верочку.

— Молодец! — воскликнула молодая дрессировщица. Не сдержалась.

И при этом развела руки в стороны, как бы представляя зверей зрителям. Грянули аплодисменты. Хмурый Яснов тоже поклонился — он был на работе. И Юлька поняла, что номер уже не будет отменен. Теперь все будет зависеть от того, как пришелец справится со своей ролью. Юлька поглядела в сторону директорской ложи. Там сидел седой директор, рядом с ним бабушка, которая напряженно улыбалась.

Верочка взяла в руку большой обруч и подняла его. Старший Яснов не отрывал взгляда от подложного тигра. Он и сердился на дочь, потому что понял, как его провели, и, разумеется, боялся за нее. Хоть его и уверяли все битый час, что новый тигр опытный, мирный и разумный, все равно любой дрессировщик знает, что дикий зверь остается диким зверем и никогда нельзя ему до конца доверять.

Звери, как и положено, один за другим прыгнули через обруч.

Последним должен был прыгать Транкверри-Транковерри. Он спрыгнул с тумбы, подошел к обручу и остановился. Отрицательно покачал головой. Видно, ему это занятие не понравилось.

— Ну, пожалуйста, — сказала Верочка. — Я вас прошу.

В зале некоторые услышали эти слова и засмеялись. Другие спрашивали соседей: «Что она сказала?»

Тигр неохотно прыгнул, задел ногами обруч и вышиб его из руки Верочки. В зале ахнули. Тигр оглянулся, увидел, в чем дело, и тут, к изумлению всех, включая львов, легко изогнувшись, дотянулся мордой до лежавшего на земле обруча и, подняв, подал Верочке.

Зал разразился аплодисментами, так как зрители поняли, что это — отработанный трюк.

Яснов покачал головой. И он такого еще никогда не видел. Даже директор цирка — Юлька это заметила — хлопал в ладоши.

Но со следующим трюком вышла неувязка. Львы должны были по команде ложиться рядом, как бы ковром, чтобы Верочка могла лечь поверх ковра. Львы-то легли, а вот тигр, который тоже должен был в этом участвовать, отрицательно покачал головой. Не хотел он лежать со львами.

— Иди, — сказал ему строго Яснов, которого очень заинтересовал необыкновенный зверь.

Тигр снова покачал головой.

В зале смеялись. Тигр всем нравился. Он был комиком. Только старые знакомые пришельца знали, что он не шутит.

— Не хочу, — вдруг сказал тигр Верочке. — От них пахнет.

— Ладно, не ходи, — согласилась быстро Верочка.

Разговор этот был негромким, но Яснов его услышал, хотя, к счастью, не поверил собственным ушам, как не поверили те зрители в первых рядах, которым на мгновение показалось, что тигр беседует с дрессировщицей.

Тигр остался на тумбе, но явно задумался. Тем более что старший Яснов больше не звал его совершать трюки, а остальные звери честно работали, искоса поглядывая на новенького и явно его не одобряя.

Юлька поняла, что Транкверри-Транковерри волнуется, боится за судьбу экспедиции и теперь лихорадочно соображает, что бы такое сделать, чтобы склонить на свою сторону холодное сердце Яснова.

Аттракцион уже подходил к концу, и зрители тоже ждали, что же еще сделает этот великолепный тигр. И вот когда остальные хищники расселись вновь по тумбам, чтобы выслушать заслуженные аплодисменты и разойтись, тигр вдруг большим прыжком взлетел над тумбой, так высоко, что все ахнули, и опустился посреди манежа. Даже Яснов отпрянул в сторону. Но тигр не дал никому опомниться. Он еще раз подпрыгнул и сделал в воздухе сальто.

— Молодец! — крикнул от прохода Сема Яснов.

Тогда тигр встал на передние лапы и, как умеют это делать дрессированные кошки, прошелся на передних по кругу. Когда он проходил мимо Яснова-старшего, он задержался и подмигнул дрессировщику. Яснов не удержался — подмигнул в ответ, хотя потом никак не мог понять, зачем он это сделал.

Потом тигр опустился на четыре лапы и направился к Верочке, и она протянула ему навстречу руки. Юлька поняла, что они об этом договорились заранее.

Верочка прыгнула вперед, встала на руках на спину тигра, и тот пронес ее так вокруг арены. Затем Верочка на руках перешла тигру на голову, и он встал ни задние лапы. Всем казалось, что губы тигра двигаются и он что-то говорит. Но если он даже и говорил, то ничего не было слышно за громкими овациями.

Остальные звери уже давно ушли с арены, понурив головы, потому что даже дикие цирковые звери знают, что такое актерский успех, и не любят, когда аплодисменты достаются другому. А зал все еще аплодировал пришельцу, который так разошелся, что «на бис» стоял на голове, хлопал лапами в такт оркестру, кувыркался, пока Верочка не уговорила его не перебарщивать.

— Талантливый зверь, — сказал директор цирка бабушке.

Та кивнула.

Первое письмо от Семы Яснова Юлька получила на второй день занятий в школе и принесла в класс, чтобы его мог прочесть Фима.

«Дорогая Юля! — писал будущий дрессировщик. — Мы благополучно доехали до Одессы. Пароход большой, хороший. Тигр очень волнуется, не скучно ли питону в ящике. Я за питоном ухаживал, хотя он может не есть хоть три месяца. Я иногда устраивал им свидания, и они обсуждали научные проблемы на своем языке. А Вера следила, чтобы их никто не увидел. Тигр Акбар выздоровел, но они с пришельцем не дружат. Отец все еще не доверяет нам с Верой, ждет какого-нибудь подвоха. Но мы не можем ему все рассказать, пока не доедем до Индии. А так как мы раньше всегда все отцу рассказывали, то ситуация неприятная. Транковерри часто ворчит, что не хочет выступать, и все рвется поговорить с отцом, чтобы он обращался с ним, как с профессором, а не как с тигром. Но я надеюсь, что он не проговорится. Сейчас спешу, скоро отплываем. Привет бабушке. Твой Семен Яснов.»

— А мне привета нет? — спросил Фима.

— Забыл, — сказала Юлька.

— А я вчера Розочку встретил, — сказал Фима. — Он говорит, что в лагере большая суматоха была, когда мы пропали. Хорошо, что бабушка твоя сразу позвонила. А потом весь следующий день тигров искали.

— И не нашли?

— Но ведь тигра не было.

— Если очень хочешь найти, то найдешь, — сказала Юлька. — А знаешь, как мы с бабушкой скучаем без них? Хорошо бы у них все получилось.

— Иначе наши жертвы будут напрасны, — торжественно сказал Фима. — Будешь писать в Индию, передавай привет.

Следующее письмо пришло уже из города Бомбея. Через месяц.

Там было написано, что они выступают каждый день и Транки ведет себя достойно, уже привык выступать и ему даже нравится, хоть он это и скрывает. Он прирожденный актер, отец к нему привык, и жаль будет расставаться. Скоро они едут в Мадрас, там тоже гастроли, и там пришельцы от них уйдут.

Потом прошло еще десять дней. Ожидание было невыносимым. Даже бабушка стала плохо спать. К счастью, Вера Яснова догадалась прислать в Москву телеграмму:

«РАССТАЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ПОДРОБНОСТИ ПИСЬМОМ ВЕРА»

С этой телеграммой Юлька помчалась вечером к Фиме, и Фимины родители никак не могли понять, почему Юля с их сыном пляшут и кричат «Урра!».

А потом пришло сразу два письма.

Первое от Семы.

«Дорогая Юля! Спешу тебе рассказать, как все было. Мы приехали в штат Майсор и выступали в городе того же названия. Это было самым близким местом к тому заповеднику — ты понимаешь. Выступали мы в шапито, звери жили в фургонах, а мы в гостинице. Хорошо, что цирк был на окраине города. Операцию мы провели ночью. Перед этим Транковерри выступал так, что жители того города на всю жизнь запомнят это представление. Мы тоже. Он даже переборщил, потому что в конце спел песню на языке хинди. Мы выпустили друзей, и они побежали в лес, чтобы добраться до безопасных мест до рассвета. На прощание тигр плакал. Очень просил передать тебе привет. Больше мы их не видели. Отец был расстроен. Но мы ему все рассказали. Не знаю, поверил он нам или нет, хотя объявление о пропаже тигра сделал. Но что ему оставалось? Еще вчера у нас было два тигра, а стал один. Сама понимаешь, тигра не нашли. Они обещали нам как-нибудь сообщить о себе. Но не сказали, как. Будем ждать. Скоро приедем. Вера грустит. Семен.»

Сообщение от пришельцев пришло в тот же день.

В дверь позвонил почтальон и попросил расписаться за заказную бандероль. Без обратного адреса. Когда бандероль развернули, в ней оказались фотографии — тигра и питона. На оборотных сторонах было написано: на одной фотографии — «Дорогой Юле с благодарностью от ее назойливых гостей»; на другой — «Дорогому Фиме...»; на третьей — «Дорогой Марии Михайловне...» и так далее — там были фотографии и для всей семьи Ясновых. И еще — тюбик с растиранием для бабушкиной ноги.

Бабушка, которая отлично умеет разузнавать все, что ей нужно, с помощью телефона, по штампу на обертке бандероли узнала номер почтового отделения, из которого бандероль была отправлена, почтовое отделение находилось в одной небольшой деревне в Костромской области. Бабушка дозвонилась туда по междугороднему телефону и спросила, кто посылал бандероль. Какая-то женщина ответила, что это загадочная история. В ту ночь над деревней пролетал метеор, и кто-то оставил бандероль на пороге почтового отделения, положил сверху деньги и прижал камнем. Так что на почте наклеили марки и отослали пакет в Москву. На почте осталась сдача, и там очень хотели узнать, что с этими деньгами делать.

Бабушка не ответила, что делать, зато спросила, что за метеор пролетал над деревней. Очень яркий, ответили ей, и даже сделал круг над деревней. Только это было ночью, и почти никто не видел, а кто видел, тому не поверили. Бабушка поблагодарила почтальоншу и повесила трубку.

Юлька окантовала портреты своих друзей и поместила их над кроватью. Бабушка положила фотографии в свой альбом, а Фима до сих пор таскает их с собой, скоро они у него совсем изомнутся.

И все они верят, что как-нибудь гости прилетят снова, уже в более обыкновенном облике. Ну, хотя бы в виде кошки и верблюда.

Все бывает...

Два билета в Индию

Глава: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11]

Глава 1
ТИГРЫ ХОДЯТ ПО НОЧАМ

Глава 2
РОКОВАЯ ОШИБКА

Глава 3
ХИЩНИКИ СРЕДИ НАС!

Глава 4
КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

Глава 5
ВЕЧЕРНЕЕ БЕГСТВО

Глава 6
ВЕЧЕРНИЕ СОБЫТИЯ

Глава 7
ПУТЕШЕСТВИЕ В МОСКВУ

Глава 8
БАБУШКА, Я НЕ ОДНА!

Глава 9
СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО

Глава 10
ИСПЫТАНИЕ

Глава 11
ПИСЬМА ИЗ ИНДИИ

Два билета в Индию

Глава: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11]

Глава 1 ТИГРЫ ХОДЯТ ПО НОЧАМ

Глава 2 РОКОВАЯ ОШИБКА

Глава 3 ХИЩНИКИ СРЕДИ НАС!

Глава 4 КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

Глава 5 ВЕЧЕРНЕЕ БЕГСТВО

Глава 6 ВЕЧЕРНИЕ СОБЫТИЯ

Глава 7 ПУТЕШЕСТВИЕ В МОСКВУ

Глава 8 БАБУШКА, Я НЕ ОДНА!

Глава 9 СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО

Глава 10 ИСПЫТАНИЕ

Глава 11 ПИСЬМА ИЗ ИНДИИ