Дети динозавров

Книги: Фантастика Библиографическое описание Текст Иллюстрации

Глава: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14]


Глава первая

Алиса пришла домой, закрылась у себя в комнате и наговорила такое письмо своему старому врагу Крысу:

«Планета «Секретное логово пиратов».

Пирату Крысу.

Уважаемый Крыс!

Надеюсь, что ты меня помнишь. Ведь мы с тобой немало враждовали в прошлом. Но, насколько мне известно, вы с Весельчаком У во многом пересмотрели свои взгляды и исправились. Если вам еще не надоело жить честной жизнью и вы не покинули свое секретное логово, ты не откажешь мне в маленькой просьбе.

Но прежде я должна рассказать, почему прошу твоей помощи.

К нам на биологическую станцию пришел один израненный студент и рассказал ужасную историю.

Оказывается, он недавно побывал на далекой и почти неоткрытой планете-заповеднике Стеговия. На этой планете жизнь развивается медленнее, чем на Земле, и поэтому там еще живы существа, которые на Земле давным-давно вымерли. Но сейчас всем этим существам грозит страшная опасность: планета под влиянием землетрясений изменила орбиту и начала удаляться от своего солнца. Климат катастрофически меняется. А все пресмыкающиеся и земноводные, которые там живут, не приспособлены к холодам. Они вот-вот вымрут, и планета станет пустынной.

Студент, который все это нам рассказал, прилетел на Стеговию, чтобы изучить обстановку и понять, как помочь тамошним животным. Но животные встретили его как злейшего врага. Оказывается, недавно на той планете побывали браконьеры, которые охотились на динозавров из-за их красивых шкур и рогов, а также собирали яйца ящеров. Теперь животные планеты Стеговия боятся людей и ненавидят их. Так что наш друг студент, который не знал о браконьерах, чуть не погиб, когда на него напали динозавры. Он еле унес ноги с планеты. Он обратился в Службу охраны галактической природы, и они поставили экспедицию на планету Стеговия в план второго квартала будущего года. У службы охраны много планет, которые надо защищать и охранять.

Теперь ты понимаешь, Крыс, что мы с Пашкой Гераскиным решили сделать. Мы немедленно летим на планету Стеговия и постараемся хоть кого-то спасти. Но для того, чтобы это сделать, нам надо принять вид каких-то местных существ. Ведь мы не можем прилететь туда в человеческом облике.

Дорогой Крыс! Я знаю, что вы с Весельчаком У умели раньше принимать облик любого живого существа и из-за этого причинили нам с папой много неприятностей. Я думаю, что теперь, когда вы живете на пенсии, вам не нужны средства для изменения внешности. Не можешь ли ты поделиться со мной этим секретом? Я была бы благодарна. А уж как будут тебе благодарны драконы, динозавры и тритоны планеты Стеговия, трудно вообразить.

Пожалуйста, не откажи мне в просьбе.

Твоя Алиса Селезнева».

Видеописьмо получилось размером с почтовую открытку. Алиса кинула его в почтовую трубу, которая находилась в коридоре, возле входной двери. Почтовый ящик щелкнул, принимая письмо, и Алиса представила себе, как оно, превратившись в точку-сигнал, улетело в Галактику. Для почты нет секретов и нет секретных планет. Завтра письмо уже попадет в логово к космическим пиратам, если, конечно, им не надоело быть хорошими и они не отправились в новый бандитский налет.

Отправив письмо, Алиса вышла из дому, добежала до угла, где была стоянка флаеров, и, взяв машину, полетела в Польшу, где недалеко от города Вроцлава жили ее друзья — необыкновенная женщина Ирия, ее муж Тадеуш и дочка Вандочка. Ирия Гай — инопланетянка и конструктор космических кораблей. Только она больше любит готовить обеды, солить грибы и варить варенье. Еще она обожает лечить от всех настоящих и будущих болезней своего любимого мужа, космического биолога Тадеуша. Она рада была бы с утра до вечера лечить и свою маленькую Вандочку, но не тут-то было.

В саду дома под Вроцлавом стоит небольшой, похожий на яйцо с руками космический корабль Гай-до. Его построила Ирия Гай.

Гай-до считает себя братом Ирии, а порой готов заменить ей родителей. Гай-до — лучший в Галактике разумный космический корабль. Но когда он не летает, он заботится о Вандочке и не дает маме Ирии перекармливать, перелечивать и перетискивать ребенка.

Алиса опустилась в саду за домом Тадеуша и, оставив флаер, пошла к зарослям морозоустойчивого бамбука, где скрывался от чужих взоров корабль Гай-до. Когда она вышла на лужайку, то увидела чудесную картинку.

Вандочка училась ходить, держась за длинный металлический палец Гай-до. Девочка смеялась, и корабль булькал, изображая смех.

— Здравствуйте! — громко сказала Алиса. — Неужели мы уже умеем ходить? Ведь Вандочка только что родилась.

— Время! — ответил ей космический корабль. — Неумолимое время покрывает серебром наши волосы, сгибает наши ноги и насылает на нас болезни. Молодые растут, а старики сгибаются под тяжестью лет.

— Кто же здесь старик? — удивилась Алиса. — Кто здесь согнулся под тяжестью лет?

Маленькая девочка выпустила металлический палец, сделала несколько шагов, упала в траву и заплакала.

— Что ты наделала! — возмутился корабль. Его открытый люк казался плачущим ртом. — Ты чуть не загубила нашу крошку.

Корабль схватил девочку своими длинными манипуляторами и бережно, словно стеклянную, перенес внутрь себя.

Только он успел это сделать, как на дорожке показалась красавица с распущенными волосами, в коротком халатике и с поварешкой в руке. Это была Ирия Гай.

— Почему ребенок плачет? — закричала она.

— Ребенок уже не плачет, — с достоинством ответил корабль. — И я ни в чем не виноват. Девочку испугала твоя подруга Алиса.

Вообще-то Гай-до не доносчик. Но в тот момент он перепугался, что у него отнимут воспитанницу.

Ирия заглянула внутрь Гай-до и увидела, что ее дочка невредима. Она сидит на полу и играет в кубики. Тогда она обернулась к Алисе и сказала:

— Прости, Алиса, я не заметила, как ты прилетела. Я так была занята лимонным пирогом! Пошли на кухню, а то у меня все сгорит.

На кухне все было в порядке, ничего не подгорело. Алиса расспросила Ирию, как живет и чувствует себя ее семья, а Ирия поведала ей о том, что у Тадеуша вчера был насморк, Вандочка по недосмотру этого Гай-до оцарапала коленку, а сам Гай-до подвергся нападению стаи голубей, которые его всего изгадили. Алиса послушно внимала молодой женщине, а между делом пробовала пирог.

Вдруг Ирия спохватилась:

— А почему ты прилетела? У тебя неприятности? Что-то случилось? Кто-то заболел? Говори честно, ничего не утаивай.

— Честное слово, все здоровы, а мы с Пашкой Гераскиным собираемся на планету Стеговия, где живут динозавры и ископаемые драконы.

— А кто из взрослых с вами полетит? — спросила Ирия.

— Пока никто, — сказала Алиса, которая ждала такого вопроса.

— Ты с ума сошла! Вас там разорвут и затопчут!

— Ирия, миленькая, ты же знаешь, что мы с Пашкой были в разных переделках и всегда выходили сухими из воды.

— Это бывает до определенного момента, — возразила Ирия. — Нет, я вас не отпущу!

— Но ты же не можешь лететь с нами. И Тадеуш занят...

Алиса сделала вид, что рассуждает вслух. На самом деле она искусно направляла мысли Ирии. К счастью, Ирия этого не замечала.

— Тогда... — произнесла она. — Тогда я пошлю с вами Гай-до.

— О нет! Он так нужен дома! Он же учит Вандочку ходить.

— Вот именно этого ему делать не следует! — возразила Ирия. — Я обойдусь без него. А старичку пора прокатиться, поежиться в вакууме, окунуться в черные дыры и повертеться в бурных атмосферах.

— Ой, я не уверена! Он, наверное, все забыл! — сказала Алиса, стараясь сдержать улыбку.

И тут в разговор вмешался Гай-до, который до этого молчал.

— Я ничего никогда не забываю, — заявил он. — У меня абсолютная память.

— Вот и договорились! — поспешила сказать Алиса, пока кто-то из них не передумал. — На днях мы летим в космос!

— Погоди, погоди! — воскликнул Гай-до. — А как же Вандочка?

— Хватит прохлаждаться. Займись профилактикой, — приказала Ирия. — Если найдешь в себе неполадки, сообщи мне до нуля часов. Сегодня ночью я приведу тебя в порядок.

Корабль вздохнул, потом спросил:

— А надолго лететь?

— На несколько дней, — ответила Алиса. — Всего на несколько дней. Но путешествие будет опасным.

— Тогда я согласен, — ответил корабль.



Глава вторая

Через два дня Алиса получила видеописьмо.

Когда она развернула его, на листе пленки появилось не очень приятное, зато похожее лицо бывшего космического пирата Крыса, который ушел на пенсию и занимался музыкой.

«Здравствуй, Алисочка! — сказал пират. — Как приятно было получить от тебя письмо! Мой друг Весельчак У говорит, что чем дольше мы с ним будем честными пенсионерами, тем больше писем будем получать. Ты спрашиваешь, каким образом мы научились менять свою внешность? Это страшная тайна. Но тебе мы ее можем открыть. Как-то, много лет назад, еще будучи молодыми шакалами космических трасс, мы с Весельчаком попали на планету Синий Воздух. У нее есть другое официальное название, но местные жители называют ее именно так. Мы собирались немного пограбить и побаловаться там, но по молодости лет не рассчитали своих сил и попали там в тюрьму. Мы думали, что нам пришел конец, но у них как раз тогда проходил всепланетный театральный фестиваль. Жители Синего Воздуха — ужасные любители разных зрелищ, оркестров, театров и балетов. Ну и вот — сидим мы в тюрьме, обливаемся слезами, проклинаем нашу судьбу-злодейку, как вдруг двери темницы раскрываются и нам говорят: «Выходите, голубчики, у нас амнистия, потому что мы все идем в театр». Такие вот чайники живут на той планете. Значит, выпустили нас на свободу и приказали на прощание идти с ними в театр. Нам что, мы согласились. И тут мы увидели такую вещь, что удивились на всю жизнь...»

Лицо Крыса на экранчике письма сморщилось от смеха. Теперь он был больше похож на ящерицу, чем на крысу. Но Алисе не было противно смотреть на него. Она уже привыкла к этой физиономии. У Крыса ведь тоже была мама, подумала она. И хоть мама Крыса не отличалась хорошим характером, ее мальчик ей казался красивым. Так думают все мамы, даже крокодилов.

«Представляешь, там была одна артистка, вполне приличная. Она все кричала, била себя в грудь, переживала, а эти синевоздушники хлопали в ладоши и кричали ей: «Давай еще!» Выходим мы с Весельчаком после спектакля на улицу и видим: вокруг нас каждая вторая женщина — ну точная копия той артисточки! Мы сначала думали, что рехнулись, не может того быть! Но нам объяснили, что на Синем Воздухе есть такая травка, из нее делают пилюли. Как примешь пилюлю, можешь превратиться в кого желаешь. Эти чудаки придумали ей самое глупое применение — они превращаются в тех людей, кого любят. Мало им того, что на выборах президента половина планеты ходит в виде одного кандидата, а половина планеты в виде его противника. Мало того, что возлюбленные превращаются на свиданиях друг в друга, чтобы доказать свою любовь. Но после каждого концерта полгорода принимает вид какого-нибудь барабанщика. Правда, у них довольно строгие правила — если ты воспользуешься этой травкой во вред окружающим, для преступления или даже для злой шутки, то тебя жестоко наказывают. Знаешь как? Тебе делают укол, после которого травка уже никогда на тебя не подействует. Для них это просто трагедия. Привыкают изменяться, а тут ходи всю жизнь таким, какой есть!

Но мы с Весельчаком У были не такими воспитанными, как жители Синего Воздуха. Мы взломали в ту же ночь одну аптеку и взяли ящик пилюль. Нам на всю жизнь хватило! У нас и сейчас еще осталось, но немного. Мы бы рады тебе прислать, но пойми нас правильно. Дружба дружбой, а денежки врозь. Мало ли что еще в жизни случится, а мы не хотим оставаться без пилюль. Так что тебе придется самой слетать на Синий Воздух и просить у них лекарства для своих дел. Не обижайся, такова жизнь! А если захочешь к нам заглянуть, милости просим. Тарелка супа для тебя всегда найдется. Я купил новый барабан, и его удары слышны на другой стороне нашей планеты.

Твой старый и злейший друг
капитан Крыс».

Алиса позвонила Пашке Гераскину.

— Ну как? — спросил ее друг. — Получила ответ от Крыса?

— Да. Он рассказал, где раздобыл средство менять облик, но не захотел с нами поделиться.

— Узнаю старого пирата, — сказал Пашка. — Не хочет расставаться со своим испытанным оружием. А на той планете нам это средство дадут?

— Крыс уверяет, что средство добывают из травы, которая растет на планете Синий Воздух. Ты слышал о такой планете? Там очень любят искусство.

— Погоди, — сказал Пашка. — Сейчас свяжусь с рок-джампменом Габриэлем Федоренко. Он недавно вернулся с гастролей. Кажется, он мне говорил о такой планете...

Пашка оказался прав. Через полчаса он перезвонил Алисе и сказал, что отыскал Габриэля на репетиции и тот признался, что только что возвратился с планеты Синий Воздух, и даже передал Пашке по пневмопочте удивительную фотографию. На большой фотографии стояло в ряд примерно пятьдесят человек, все — точная копия Габриэля Федоренко. А внизу было подписано: «Угадай, кто из них — я?»

Значит, Крыс был прав. Травка существовала.

На следующее утро Алиса и Пашка сообщили своим родителям, что срочные дела требуют их отлета с Земли на неделю, но что они задерживаться не будут и к началу занятий в школе не опоздают.

После этого друзья вылетели к Вроцлаву, где их уже ждал корабль Гай-до.

Как она и обещала, Ирия привела в порядок Гай-до. Тот был заправлен топливом, и холодильник его был полон продуктов, потому что никто не знал, есть ли продукты на замерзающей планете. Гай-до был взволнован, он распевал боевые марши и хлопал в ладоши манипуляторами. Но в последний момент, когда все уже было готово к отлету, он вдруг загрустил и сказал, что не может расстаться на целую неделю с крошкой Вандочкой и поэтому никуда не полетит.

Тут уж Ирия вышла из себя.

— Если ты не можешь держать своего слова и превратился из корабля в сумасшедшую бабушку, оставайся дома! Ржавей и рассыпайся! Но учти, что я никогда не подпущу близко к моей дочке такую истеричку! Понял?

Гай-до молчал целую минуту.

Потом вздохнул и произнес:

— Понял... я шутил, госпожа! Конечно же я все сделаю для моих юных друзей. А ты уж позаботься о Вандочке, пока меня не будет.



Глава третья

Знаменитый космический археолог Громозека похож на слона с щупальцами вместо рук. Глаз у Громозеки ровно восемь, и они окружают его голову так, что ему не надо ее поворачивать, чтобы поглядеть назад. На голове Громозека носит кубанскую папаху, которую ему когда-то подарил Алисин папа, профессор Селезнев.

Знаменитый космический археолог Громозека стоял перед гигантской ямой, откуда исходило зеленое сияние — там на глубине десяти метров его экспедиция только что обнаружила древнюю ванну, вырубленную из одного кристалла изумруда. Кристалл был размером в паровоз и сиял так, что небо над ним стало зеленым.

Громозека, открывший такое чудо совершенно забытой цивилизации на совершенно необитаемой планете, никак не мог решить, то ли ему вывезти ванну в Галактический центр, чтобы все жители Галактики могли ею полюбоваться, то ли сделать на этой необитаемой планете специальный музей, чтобы сюда прилетали туристы. Правда, эта необитаемая планета прячется между звезд на окраине Галактики и вряд ли многих туристов удастся сюда завлечь.

Помощники Громозеки, собравшиеся в экспедицию с разных планет, — розовые, зеленые, трехногие, одноногие, с хоботами, носами, клювами, все как на подбор мелкие, втрое ниже Громозеки, но шустрые и деловые — столпились вокруг и громко восхищались красотой и редкостью находки.

Со стороны навеса, где стоял обеденный стол и хранились редкие черепки, медленно ехал автопогрузчик, чтобы извлечь из ямы ванну.

В этот момент браслет на одном из щупальцев Громозеки заговорил голосом диспетчера:

— Профессор Громозека, корабль Гай-до просит разрешения на посадку. Что делать?

Вопрос был не праздным. Дело в том, что когда археологи раскапывают мертвую планету, то посадка туристов или вообще посторонних существ там обычно запрещается. И не только потому, что туристы могут нечаянно утащить или сломать какую-нибудь находку. Известны случаи, когда в древних слоях, открытых археологами, таились опасные вирусы или даже замерзшие под землей насекомые и гады.

Правда, здесь этого не наблюдалось, но осторожность никогда не мешает.

— Гай-до! — воскликнул профессор Громозека. — Мне знакомо это слово. Я подозреваю, что меня решила навестить моя любимая подруга Алиса. Немедленно вытащить ванну наружу! Я хочу, чтобы Алисочка полюбовалась нашей находкой. Кроме того, прошу накрыть столы. Все самое вкусное — моей подруге!

На пустынной планете началась страшная суета, потому что все археологи Вселенной скучают без гостей и любят их принимать. А тут, оказывается, приближается знаменитая Алиса Селезнева, о которой написано столько книг и снято столько фильмов!

Похожий на яйцо космический корабль Гай-до пронесся над планетой и мягко опустился рядом с раскопками. Его тень упала на изумрудную ванну, а ее отблеск озарил бок корабля.

Люк открылся, и из корабля вышли два человека.

Совершенно незнакомые археологу Громозеке.

Невысокого роста человек с бакенбардами поддерживал под локоть высокую красавицу с томными глазами. Черноволосый человек был облачен в темный костюм с высоким стоячим воротником. В свободной руке он держал странного вида высокую черную шляпу, которая раньше называлась цилиндром. Красавица же была одета в длинное до земли платье, и ее плечи были обнажены.

— Театр приехал! — пискнул какой-то лохматый практикант.

Но Громозека, который отлично разбирался в людях, сразу сообразил, что эти гости — не актеры.

— Добро пожаловать, — произнес он, пуская две струи дыма из ноздрей и прикрыв передние глаза. — Должен признаться, что я ожидал прилета моей дорогой подруги, но раз прилетели вы, я тоже рад.

— Большое спасибо, профессор Громозека! — сказала красивая дама. — Мы знали, что можем рассчитывать на ваше гостеприимство. Ах, что это?

Дама увидела изумрудную ванну. Она была потрясена.

— Это изумрудная ванна, — сказал Громозека, — ей по крайней мере три тысячи лет, а она выглядит как новенькая.

— И в ней можно мыться? — спросила дама.

— Мыться? — Громозека растерялся. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то захочет мыться в памятнике древнего искусства. — Может быть, может быть... А кто вы будете?

— Простите, что мы не представились, — сказал невысокий черноволосый мужчина. — Моя фамилия Пушкин. Александр Сергеевич Пушкин, знаменитый русский поэт. А это — моя любимая жена Наталия Николаевна. Из-за нее меня убили на дуэли.

Услышав столь странную фразу, помощники Громозеки загомонили на разных языках. Они испугались, что к ним пожаловали привидения.

Чей-то пронзительный голос завопил:

— Мы не потерпим мертвяков! К нам уже лезли мертвяки, мы их всех выгнали.

— Мы не мертвяки, — с достоинством ответила Наталия Николаевна.

— Значит, вы живые? — спросил растерянный Громозека.

— С одной стороны, — задумчиво произнес поэт Пушкин, — меня убили больше двухсот лет назад. С другой стороны, вы можете меня пощупать и убедиться, что я совершенно теплый и мягкий. То же относится и к моей жене Наташе, только я обычно не позволяю другим мужчинам ее трогать.

Археологи ничего не понимали и стояли вокруг, разинув рты. Но и гости ничего не хотели объяснить.

Громозека, который все еще старался изобразить из себя гостеприимного хозяина, спросил:

— Может быть, вы хотите позавтракать?

— Как, Наташа? — спросил Пушкин.

— С удовольствием, — ответила его красавица жена. — Но сначала я должна принять ванну. Спасибо господам археологам и гробокопателям, что они принесли ванну. Я попрошу сделать вокруг нее занавеску и согреть воду. Я буду сегодня принимать изумрудную ванну. Мне врачи рекомендовали изумруд от зубной боли.

Громозека растерянно задышал дымом и принялся чесать свои толстые бока когтями, которыми заканчивались его щупальца. Он не знал, как объяснить странным гостям, сразу ископаемым и живым, что археологические находки нельзя использовать по прямому назначению. А вдруг они сломаются? Нет, место им в музее.

— Что же вы молчите? — удивилась жена Пушкина. — Неужели вам жалко? Неужели вы боитесь, что ванна разобьется?

— Нельзя! — закричал один из ассистентов Громозеки. — Ни в коем случае! Это же мировая ценность.

— Саша, — сказала тогда Наталия Николаевна. — Нас здесь не уважают. Немедленно возвращаемся на корабль и отправляемся на другую планету.

— Если ты считаешь, что это правильно, — ответил Пушкин, — то я тебе подчиняюсь. Но, честно говоря, я хотел бы сначала пообедать.

— Но я же никогда не купалась в изумрудной ванне! — Наталия Николаевна даже топнула ножкой в бархатной туфельке.

Так как ответа она не получила, то, не попрощавшись, направилась к кораблю Гай-до. Муж последовал за ней.

— Может быть, вам понравится наш суп из лангустов, — взмолился Громозека, спеша к Гай-до следом за семейством Пушкиных. — Я не хотел бы, чтобы вы улетели без обеда.

Пушкины уже подошли к кораблю, Громозека почти догнал их, но тут все испортил Гай-до. И надо же было кораблю засмеяться!

Никто не ожидал от него такого безобразия.

Гай-до даже раскачивался от смеха. И звуки, которые вылетали из него, были похожи на кваканье гигантской лягушки.

— Это еще что такое! — воскликнул Громозека. — Что такого смешного вы нашли здесь?

— Ой, Пушкин! — ответил Гай-до. — Я сам — такой же Пушкин!

В растерянности археологи крутили головами, стараясь понять, что же происходит, как вдруг с совершенно чистого синего неба хлынул обильный ливень.

Археологи кинулись под навес.

— Это он! — крикнул на бегу Громозека.

— Это он! — вторили археологи.

Пушкин и Наталия Николаевна, которые побежали следом за Громозекой, промокли не меньше других от неожиданного ливня.

— Кто такой — он? — спросил Пушкин. — О ком вы говорили?

— К сожалению, мои друзья имеют в виду именно меня, — ответил крошечного роста человек, такой худенький, словно родители его были муравьями. Большой, похожий на грушу нос перетягивал человечка вперед, и он был вынужден опираться на трость. — Все думают, что я виноват в стихийных бедствиях. Но это не так.

И человечек стукнул тростью о пол. Дождь пошел с удвоенной силой.

— Разрешите вам представить, — сказал Громозека Пушкину. — Магистр Эмальчик.

— Теодор Эмальчик, — поправил Громозеку человечек, который доставал ему до колен. — Магистр физики и доктор катастрофических наук. Величайший специалист по катастрофам в Галактике.

Загремел гром, навес пошатнулся, но устоял.

Человечек снял широкополую темную шляпу, и под ней обнаружилась рыжая шевелюра.

— Очень приятно, — ответил Пушкин и тоже снял черный цилиндр. — Меня зовут Александром Сергеевичем. Я — знаменитый русский поэт.

— Не знаю, не слышал, не интересуюсь поэзией. Мыслю глобальными масштабами, — ответил Эмальчик.

Несмотря на свой маленький рост, он был очень гордым человеком.

— А это моя жена, — сказал Пушкин, не смущаясь ответом катастрофиста. — Наталия Николаевна.

— Женщинами тоже не интересуюсь, — сказал катастрофист. — Жду завтрака.

— А я жду, когда мне нальют шампанское в изумрудную ванну, — заявила жена Пушкина. — Я хочу купаться в шампанском.

Дождь все еще барабанил по крыше навеса.

Громозека задумчиво поскреб когтем один из своих подбородков.

— Странно, — сказал он. — Я человек начитанный, русскую литературу люблю и читал о семье Пушкина. Но не верю! Признайтесь, вы меня разыгрываете?

— Нет! — воскликнул Пушкин.

Его жена выступила вперед, вынула из бисерного кошелька желтую пилюлю, проглотила ее и на глазах пораженных археологов превратилась в высокую худенькую девочку лет двенадцати.

— Я так и думал, — сказал Громозека. — Я вижу перед собой Алису Селезневу, и я прощаю ей все неуместные шутки.

Возгласы удивления послышались из толпы археологов, и они усилились, когда Пушкин тоже проглотил пилюлю и стал мальчиком, курносым и темноволосым, с такими озорными глазами, что было совершенно ясно — с ним надо держать себя начеку.

Катастрофист Эмальчик удивился настолько, что сел за стол и стал пить сгущенное молоко. А дождь сразу прекратился.

— Что с вами было? — спросил Громозека. — Неужели вы настолько увлеклись изучением творчества Пушкина, что превратились в него?

— В Пушкина превратиться — еще куда ни шло, — отозвался Эмальчик, — но при чем тут его жена?

Пашка с аппетитом принялся завтракать, а Алиса рассказала археологам, как они с Пашкой Гераскиным прилетели на планету Синий Воздух, потому что им нужны были пилюли для превращения. Оказалось, что достать эти пилюли непросто. Жители планеты очень боятся, что они попадут в дурные руки, как уже случалось раньше. Поэтому они устроили Алисе и Пашке испытания, чтобы выяснить, правду ли они говорят о несчастных замерзающих чудовищах на планете Стеговия. А когда убедились, что гости сказали правду, то потребовали с них плату за пилюли. И догадайтесь какую?

— Я уже догадался, — заявил Громозека. — Они уговорили вас показать им всевозможных героев, писателей и ученых Земли для их музея. Вот вы и превратились в семью Пушкиных.

— Ты почти угадал, Громозека, — сказала Алиса. — Но на самом деле они послали нас в университет, на литературно-исторический факультет. И мы там читали им лекции. Пять дней подряд. Когда мы читали стихи Лермонтова, то Пашка превращался в Лермонтова, а я в его бабушку. Когда мы рассказывали о дуэли Пушкина, то я становилась Наталией Николаевной, а Пашка — убийцей Пушкина Дантесом.

Алиса показала на обеденный стол, и, обернувшись, археологи, увидели, что на месте Пашки там сидит и пьет кофе со сгущенным молоком статный усатый господин в белом мундире. Лицо у господина было надменное и злое.

— Познакомьтесь, — произнесла Алиса. — Дантес.

Господин поднялся, поклонился и вытащил из-за пояса пистолет с длинным стволом.

— Чья очередь? — спросил он, направляя пистолет на археологов. Те прыснули в разные стороны, а Громозека хотел отобрать пистолет у Дантеса, но его когти пронзили пустой воздух.

— Зря стараешься, Громозека, — сказала Алиса. — Пистолет тебе только кажется.

И тут Дантес снова превратился в Пашку Гераскина. Алиса сказала:

— И вот пять дней мы читали тамошним студентам стихи и рассказывали о земных писателях. Хорошо еще, что я люблю поэзию и помню многие стихи наизусть.

— Я тоже помню! — воскликнул Пашка. — «Ты помнишь, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французам отдана!»

Все замолчали, ожидая услышать все стихотворение. Пашка замолчал. Потом сказал:

— Лермонтов. «Бородино». Стихотворение. «Ты помнишь, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана...» И так далее.

— Что — так далее? — вежливо спросил Громозека.

— Далее идет описание древнего сражения, это не так интересно.

Археологи засмеялись, поняв, что Пашка забыл продолжение. Когда их смех утих, Алиса продолжала свой рассказ:

— Мы прочли лекции в университете, нам выдали пилюли, и мы полетели на Стеговию. А по дороге Гай-до сообщил, что в этом секторе Галактики трудится наш друг Громозека, который сделал важные открытия. Вот мы и решили навестить вас.

— В образе Пушкина и его жены, — докончил Пашка. — Мы хотели вас повеселить.

— Все ясно, — сказал Громозека. — И я, честно говоря, испытываю большое облегчение.

— Почему?

— Потому что никто не будет просить моего разрешения искупаться в памятнике старины — изумрудной ванне.

— Разве нельзя? — печально спросила Алиса. — А я так об этом мечтала: вот прилечу к Громозеке и нырну в ванну!

— Алиса!

— Я шучу!

Все сели за стол, и за завтраком Алиса рассказала о несчастной судьбе планеты Стеговия. Археологи сочувствовали чудовищам, которым, видно, придется вымирать, и давали путешественникам различные, большей частью бесполезные советы.

— Неплохо, — сказал наконец Громозека, — если бы вам удалось вывезти со Стеговии каких-нибудь живых существ и переселить их на другую планету.

— На эту, на нашу! — воскликнул лохматый практикант. — Здесь все равно никто не живет.

— К сожалению, на планете никто не живет, потому что здесь нет воды и растительности. Когда-то местные жители настолько загадили эту планету, что сами вымерли, а планета до сих пор прийти в себя не может.

— Сюда динозавров везти нельзя, — согласилась Алиса.

— Но если понадобится помощь, — закончил Громозека, — сразу выходите с нами на связь.

— Спасибо, — сказала Алиса.

После завтрака археологи снова собирались на раскопки, а Пашка с Алисой решили улететь.

И в этот момент произошло событие, которое изменило судьбу спасательной экспедиции, да, можно сказать, и судьбу всей планеты Стеговия. Потому что махонький человечек Эмальчик, по профессии катастрофист, вдруг заявил:

— Я лечу с вами.

— Почему? — спросила Алиса.

Но никто не услышал ее вопроса, потому что среди археологов поднялось такое веселье, такая радость, что навес зашатался и рухнул. Все, кто сидел под ним, еле успели выскочить наружу. А когда пыль улеглась, Громозека, прочихавшись, заявил:

— Надеюсь, это последняя наша катастрофа.

— Ура! — закричали археологи.

А маленький рыжий Эмальчик, заплетая от волнения тонкие пальчики, признался Алисе:

— Я ничего не могу поделать. Я такой талантливый катастрофист!

Алиса не выдержала:

— Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит и чем опасен этот человек?

Громозека отечески положил на затылок катастрофиста тяжелый коготь и сказал:

— Наш друг Эмальчик в самом деле талантливый катастрофист. Он занимается стихийными бедствиями.

Всеми и всяческими. Он эти катастрофы изучает, он их чувствует, он их, к сожалению, притягивает к себе, как громоотвод притягивает молнии. И вы сегодня были тому свидетелями. Стоило ему выйти из палатки, как хлынул ливень, стоило ему сказать, что он летит с вами, рухнул наш любимый навес, который не могли пошатнуть бури землетрясения.

— А как вы это делаете? — спросила Алиса.

— Я сам не знаю, — ответил Эмальчик. — Катастрофы ко мне притягиваются, потом я их изучаю и ликвидирую. Я очень ценный специалист.

— Вам лучше оставаться на необитаемых планетах! — заметил Громозека.

— Зачем же тогда вам с нами лететь? — спросил Пашка, которому соседство катастрофиста совсем не понравилось.

— Но там, на Стеговии, разразилась настоящая катастрофа! — ответил Эмальчик. — Страшная, ужасная, неповторимая! Мне по плечу! Я должен ее увидеть!

— А вы не сделаете хуже? — спросила Алиса.

— А там, насколько я понял, хуже некуда, — ответил Эмальчик. — И пожалуйста, не бойтесь меня. В обычной жизни я не так уж опасен. Я даже бываю полезен. Я прилетел сюда и сразу совершил такой обвал вон на той горе, что из-под него показался целый город! Разве не так?

— Так! — хором согласились археологи, и Алиса заподозрила, что они не совсем искренни. Уж очень спешили похвалить катастрофиста.

— Только обещайте не устраивать нам никаких катастроф, — попросила Алиса.

— Не бойся, — отозвался Гай-до, который стоял в отдалении, но, разумеется, все слышал, потому что у него был такой слух, что он слышал, как договариваются комары в соседнем лесу. — Если его катастрофы принесут вред моей Алисочке, то я его хоть в другой Галактике отыщу, со дна океана подниму и лично на него упаду. Такой катастрофы никто еще не видел!

— Вы этого не сделаете! — громко ответил Эмальчик, который, правда, немного струхнул. — Роботы не имеют права причинять людям зло. Даже если я нечаянно устрою катастрофу, меня может судить только человеческий суд.

— Не беспокойтесь, — откликнулся Гай-до, — я все могу. У меня на борту дети. А ради спасения и защиты детей корабль имеет право на любые действия. Смотрите Справочник спасательной службы, статья пятьсот шестьдесят семь параграф три.

Катастрофист замолчал. Он неуверенно топтался на месте...

— Так вы летите с нами? — спросила Алиса. Она думала, что после таких угроз Эмальчик откажется.

Но ученый вздохнул и ответил:

— Придется мною пожертвовать. Но планета Стеговия настолько интересный объект с точки зрения катастрофизма, что я не могу отказаться от полета.

— Ну, тогда держись! — пригрозил кораблик.

Попрощавшись с археологами, которые не скрывали радости, что отделались от маленького катастрофиста, Алиса, Пашка и новый член экспедиции поднялись на борт Гай-до.

Громозека подошел к люку.

— Может быть, все же оставим его здесь? — спросил он.

— Ничего, справимся, — ответила Алиса.

— Я ведь могу принести пользу! — плачущим голосом откликнулся из корабля катастрофист. И тут же внутри Гай-до раздался глухой взрыв и белое облако вырвалось из люка.

— Огнетушители сюда! — приказал Громозека.

— Не надо, — откликнулась Алиса. — Ничего страшного.

— Это я немного виноват, — сказал изнутри Эмальчик. — Я нечаянно сел на пластиковый мешок с мукой. И он лопнул. Но ведь это не катастрофа?

— Для кого как, — ответил Гай-до. — Для меня катастрофа. Мне придется всего себя изнутри пылесосить. К тому же это предпоследний мешок муки, который я достал из трюма, чтобы испечь детям оладушки.

— Начинается, — вздохнул Громозека.

Люк закрылся, и Гай-до, набирая скорость, помчался к облакам.

Громозека долго смотрел ему вслед, и все его восемь глаз были печальны. В четырех из них блестели слезы.

Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.



Глава четвертая

В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.

Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.

Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» — «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.

— Это я во всем виноват, — сказал маленький Эмальчик, жуя подгоревшую котлету. — Вокруг меня странное, не учтенное наукой поле. Поле повышенной раздражительности. Я как бы впитываю в себя все сигналы о катастрофах и разрушениях, которые происходят вокруг. Я их чувствую, даже предчувствую, но точно не могу предсказать. Не дано. Зато порой я могу отыскать их причины и принести пользу. Вы не думайте, что от меня происходят только одни беды. Я должен признаться, что с половины планет, на которых я побывал, меня вышвырнули и едва не убили. Зато на другой половине планет меня наградили орденами и медалями, поставили в мою честь памятники и назвали моим именем фабрики, улицы и заводы.

— Вы полетели с нами, чтобы помочь? — спросила Алиса.

— Я полетел, потому что меня притягивают катастрофы, как магнит притягивает кусок железа. И потому я заранее не знаю, пользу я принесу или жуткий вред...

С этими словами Эмальчик вскочил на ноги и закричал:

— Гай-до, сейчас что-то произойдет! Смотри вокруг!

— Что произойдет? — удивился Гай-до. — Впереди открытый космос, ни одного камешка на локаторах!

— Я не знаю, я чувствую, — отозвался катастрофист и полез под стол. Он был не самым смелым человеком.

— Вы что там делаете? — спросил Пашка, приподнимая край скатерти.

— Если бы вы пережили хотя бы одну сотую процента катастроф, которые выпали на мою долю, — отозвался из-под стола Эмальчик, — вы бы не под стол, а под кровать залезли и не вылезали бы до конца полета.

Положение было нелепое и тревожное. Корабль летел, включив все локаторы и внимательно оглядывая окрестности на миллион километров вокруг. Алиса и Пашка сидели за столом, поджав ноги, чтобы не ударить ботинком катастрофического гостя. Есть не хотелось. И ничего не происходило.

— Все обошлось, — сказал, не выдержав, Пашка, которому катастрофист уже начал надоедать. — Представление перенесено на завтра.

— Вы так думаете? — спросил Эмальчик, и его огненная шевелюра появилась из-под скатерти. Он стоял на четвереньках, все еще не решаясь выйти.

— Старт! — крикнул Пашка.

Катастрофист испугался, рванулся вперед, захватив край скатерти. Скатерть, разумеется, поехала за ним, все, что стояло на столе, оказалось на полу, в грохоте, звоне и в виде осколков.

— Я отказываюсь! — вопил Гай-до. — Уберите это несчастье! Он погубит нас всех.

Но что самое удивительное — Эмальчик, выбравшись из-под осколков, был страшно доволен. Он сидел на полу и улыбался.

— Какая удача! — воскликнул он.

— Это в чем удача? — Алиса опустилась на корточки и принялась собирать осколки с пола.

— Ведь катастрофа оказалась такой небольшой! — заявил катастрофист. — Я боялся, что она будет серьезной и мы все погибнем. А сейчас погибли лишь чашки и тарелки.

— Это только вам катастрофа кажется маленькой, — возразила Алиса, — а для нас она очень серьезна. Мы будем вынуждены питаться из консервных банок. А это не очень приятно.

— Ах, как вы не понимаете! — воскликнул катастрофист Эмальчик. — Эта маленькая катастрофа, которую я устроил сознательно, всех вас спасла!

— Внимание! — негромко произнес Гай-до, и Алиса поняла, что он хочет сообщить им что-то серьезное.

— Включаю экран внешнего обзора при тысячекратном увеличении.

Загорелся экран. Все обернулись к нему.

На экране была видна искра. На глазах она увеличивалась, превращалась в раскаленный белый клубок, затем из клубка стали вырываться протуберанцы — огненные хвосты.

— Что такое? — спросил Пашка.

— Столкновение двух планет, — ответил Гай-до. — Мы наблюдаем редчайшее событие в истории Галактики. Катастрофу вселенского масштаба...

И тогда Алиса посмотрела на рыжего катастрофиста.

— Может, вы это имели в виду? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Эмальчик, ломая пальцы. — Я не уверен. Я чувствовал, что катастрофа надвигается, и потому решил устроить маленькую катастрофу, чтобы не случилось большой... но, наверное, я опоздал.

— Еще как опоздал! — ответил Пашка. — Чашки можно было и не бить.

— Катастрофа произошла без участия господина Эмальчика, — сурово заявил Гай-до. — Планеты сближались, может быть, сотню лет.

— Сближались они без меня, — согласился рыжий катастрофист. — Но столкнулись при мне.

Каждый остался при своем мнении, но, разумеется, и Алиса, и Пашка, и даже Гай-до с тех пор Эмальчика опасались. На второй день полета, после того как случайный метеорит сделал дырку во лбу кораблика и пришлось зашпаклевывать отверстие, чтобы воздух не вылетел из корабля, Гай-до заявил катастрофисту:

— Как только прилетим на Стеговию, я попрошу тебя держаться от нас подальше. Хватит с нас твоих катастроф.

— Зря вы так ко мне плохо относитесь, господин Гай-до, — ответил катастрофист, — ведь я всегда могу предупредить, что вам что-то грозит.

— Так как ты не знаешь, что нам грозит, может получиться путаница, и мы погибнем, потому что побежим от одной катастрофы к другому несчастью.

Катастрофист вздохнул и согласился. Он только сказал:

— Мне так грустно с вами расставаться. Вы милые люди, и я согласен оберегать вас от катастроф даже с риском для моей жизни.

Тут все хором закричали, что помощь Эмальчика им не нужна, и обиженный катастрофист замолчал и молчал до самой планеты Стеговия.



Глава пятая

На подлете к планете Стеговия Алиса достала фотографии, сделанные совсем недавно студентом, которому пришлось оттуда убежать.

— Смотри, — сказала она Пашке, — белые пятна на севере и юге планеты увеличились. Явно ледники надвигаются с полюсов к экватору. Значит, есть опасность, что жизнь на планете скоро погибнет.

— Какая страшная катастрофа, у меня уже все поджилки трясутся, — сказал Эмальчик. — Скорее бы там оказаться! Ведь катастрофы излучают особые волны, а я — единственный человек в Галактике, который их умеет принимать и впитывать.

Он облизнул губы красным остреньким язычком, и Алиса заподозрила, что он не только смотрит на катастрофы, но и питается ими. Не будь катастроф, Эмальчик умер бы от голода.

— Где будем садиться? — спросил Гай-до.

— Давай сначала осмотримся, — предложила Алиса. — Снижайся и включи кинокамеры. Нам нужно понять, кто здесь обитает.

Гай-до снизился у оконечности северных ледников.

Это было грустное зрелище. С бреющего полета можно было рассмотреть, как километровая стена льда медленно ползет по равнине, снося холмы, заполняя реки и озера, как спички ломая деревья.

— Невероятная скорость для ледника, — сообщил Гай-до. — Километр в час. И за день температура падает на градус. Еще несколько недель, и вся планета будет покрыта льдом.

— Это ужасно! — сказала Алиса. — Как только мы вернемся домой, надо будет сообщить в службу Галактической безопасности. Может быть, они найдут способ обогреть планету.

— Ох, какая замечательная катастрофа! — Эмальчик потирал ручки. Ему нравилось то, что он видел на экране.

— Совершенно ненормальный человек, — произнес Гай-до.

— Как все гении, — согласился катастрофист. — Как все гении, я выгляжу ненормальным с точки зрения банальных и глупых существ.

Гай-до замолчал. Ему не нравилось, что его отнесли к банальным существам, но что возразить, он не сообразил.

Гай-до летел совсем низко. Под ним раскинулись обширные леса. Большинство деревьев стояли без листвы, замерзшие или гибнущие. Еще несколько месяцев назад это были тропические вечнозеленые леса, которые не могут выжить в холодном климате.

Вскоре миновали большое озеро, по берегам которого росли пальмы. Листья пальм пожухли и стали бурыми.

Там, на берегу озера, они увидели первых обитателей планеты.

В озере плавали ящеры — у них были округлые тюленьи тела с короткими хвостами и длинными шеями, которые заканчивались маленькими змеиными головами.

— Водоплавающие ящеры, — сказал Пашка. — Похожи на наших земных плезиозавров. Какие размеры, Гай-до?

— Длина двенадцать метров, — ответил корабль. — Включая хвост.

— Не долго им здесь плавать, — сказал катастрофист. — Видите, уже лед по берегам образуется.

Озеро осталось позади. Правда, всегда можно будет проглядеть его на видео.

Через полчаса полета Алиса заметила, что растительность внизу уже не так угнетена, как возле ледника. Видно, здесь, у экватора, было теплее. Между холмами, покрытыми лесами, тянулась степь, где бродило немало животных.

По степи медленно, с достоинством брели корабли саванны — гигантские динозавры на толстых ногах. Они лениво срывали листву с деревьев. Похожие на ощипанных страусов, между ними носились стайками прыгающие птицеящеры, несколько летающих ящеров возились вокруг трупа погибшего гиганта, терзая его и вырывая загнутыми зубастыми клювами куски мяса.

Гай-до тщательно снимал всех животных и пейзажи, собирая информацию для путешественников.

Вскоре степь кончилась, и корабль понесся вдоль колоссального скалистого обрыва, вершина которого исчезала в облаках.

Обрыв был усеян пещерами, как будто оспинами.

Некоторые из них, особенно у подножья обрыва, были так велики, что в них мог спрятаться любой из местных гигантов.

— Смотрите! — воскликнула Алиса.

Они увидели, что перед одной из больших пещер стоит на задних лапах крупный зубастый динозавр, словно охраняет то, что спрятано внутри.

— Заметили место? — спросила Алиса.

— Разумеется, — ответил Гай-до.

Он снизил скорость, чтобы получше рассмотреть обрыв.

Вскоре они увидели еще пару пещер с часовыми. Динозавры, как по команде, подняли головы, следя за Гай-до, и один из них раскрыл пасть, словно угрожая кораблю.

— Возможно, у них есть зачатки сознания, — сказал Гай-до.

— И если кто и избил несчастного студента, — согласилась Алиса, — то вернее всего такие чудовища, как эти. Интересно, что они могут прятать в пещерах?

У третьей такой же пещеры с охраной происходила в тот момент драматическая сцена. Гигантские жабы, с рогами длиной и толщиной в человеческую руку, рвались в пещеру, а динозавры защищались. Жабы полосовали рогами покрытые крупной чешуей и пластинами шкуры динозавров, но у динозавров были клыки и когти не хуже тигриных... Гай-до завис над сценой боя, очень хотелось узнать, чем он кончится... А кончился бой неожиданно — жабы вдруг разом повернулись и не спеша запрыгали прочь. Динозавры тут же принялись зализывать раны, не делая попытки догнать врагов.

Динозавры заметили зависший над их головами космический корабль и начали скалить гигантские пасти и подпрыгивать, угрожая Гай-до.

— Они уже видели нечто подобное, — заметил катастрофист.

В этот день он вел себя тихо, словно готовился к встрече с любимой катастрофой, а теперь сидел, прижав нос к иллюминатору, и только восторженно ахал при виде ледника или гибнущих лесов.

— Я обязательно должна попасть в эти пещеры, — сказала Алиса.

— Зачем? — удивился кораблик.

— Интуиция подсказывает мне: там таится что-то важное, — откликнулась Алиса. — Ведь мы до сих пор не имеем плана действий. Мы прилетели спасать зверей, а звери об этом не знают, и мы сами не знаем, как это сделать, если на них наступает ледник. Мне уже приходилось бывать в мире, где начинался ледниковый период. Но там был сказочный мир, и ледники наступали несколько сот лет. А здесь мир настоящий...

— И катастрофа настоящая! — радостно отозвался Эмальчик. Со стены упала картина, изображавшая березовую рощу под Вроцлавом, ударила Эмальчика углом по затылку, и хоть он храбрился и уверял, что это не катастрофа, а просто неприятность, на голове у него выросла шишка размером с яблоко.

— Сначала надо выбрать место для посадки, — сказал Гай-до. — Впереди я вижу гряду каменных холмов с голубыми плоскими вершинами. На крайней вершине есть озеро. Как вы смотрите на то, чтобы мне опуститься в озеро?

— Замечательно! — ответил Пашка. — Только непонятно, как мы будем в тебя попадать.

— Через верхний люк, — ответил Гай-до. — Я от него перекину один из манипуляторов, как мостик на край озерца.

— Смешно, — сказал Пашка.

— Зато, если здесь есть ящеры, которые не любят космических гостей, — сказала Алиса, — они ни о чем не догадаются.

Через несколько минут Гай-до осторожно опустился в озеро на вершине холма, вода даже не взволновалась.

— Скорее! — торопился Эмальчик. — Откройте люк! Я хочу вдохнуть свежего воздуха катастроф.

Правда, он был не одинок. Всем хотелось поскорее вылезти наружу.

Гай-до открыл люк и протянул манипулятор как мостик.

Оттолкнув всех, Эмальчик первым выбежал на обрывистый край холма. Бесконечным зеленым ковром тянулся лес, за ним поднимались голубые горы. Ближе была видна извилистая полоса реки. Холодный ветер пронизывал до костей. Над головами пролетел небольшой ящер с перепончатыми крыльями. Порывом ветра его опрокинуло и понесло вниз, к вершинам деревьев.

Эмальчик натянул на уши свою черную шляпу, рыжие лохмы торчали из-под нее. Эмальчик поморщился.

— Болит? — спросил Пашка.

— Я привык к синякам и шишкам, — ответил катастрофист. — В моей профессии лучше иметь запасную голову... или три.

— Что вы сейчас будете делать? — спросила Алиса.

— Пойду, — просто ответил катастрофист. — Нюхом чую, куда надо идти. Вы не откажете мне в нескольких консервных банках продовольствия?

— Не откажу, — откликнулся Гай-до. — Берите, что хотите, только не задерживайтесь.

Катастрофист загадочно улыбнулся.

— Не стоит меня гнать, — прошептал он. — Я вам еще сильно пригожусь.

За пять минут Гай-до набил рюкзак катастрофиста консервными банками и протянул его манипулятором хозяину.

— Спасибо, — сказал Эмальчик. — Было очень приятно с вами путешествовать.

Он обернулся, потянулся к манипулятору, чтобы взять рюкзак, зашатался: носище Эмальчика перевесил и потянул его вниз. Падая в воду, он схватился за Пашку, Пашка не устоял на ногах и тоже полетел в холодное озеро.

Но реакция Гай-до, который, как утверждал потом, предвидел, что все кончится именно так, была отменной!

Он опустил рюкзак и схватил Пашку за шиворот в тот момент, когда он уже касался воды. Он поставил Пашку на берег рядом с Алисой, а сам сунул манипулятор в озеро и выволок промокшего, нахлебавшегося воды катастрофиста.

— Будем сушиться и обогреваться? — спросил Гай-до.

— Еще чего не хватало! — гордо ответил катастрофист.

Он натянул лямки мокрого рюкзака.

— Надеюсь, там ничего не промокло? — спросил он.

— Ничего не промокло, — ответил Гай-до, — я все предвидел.

Катастрофист подобрал свою тросточку и, помахав ею на прощание, зашагал вниз с холма.

— Что-то будет, — произнес Пашка. Он все еще не мог опомниться после своего полупадения в озеро.

Эмальчик как будто подслушал его негромкие слова.

Он неудачно наступил на камень.

Камень покатился вниз и по пути задел еще два камня. Сдвинулись другие камни вокруг Эмальчика.

И вот уже в грохоте и пыли с холма катится вниз небольшая лавина.

На гребне лавины, оседлав большой серый булыжник, несется катастрофист Эмальчик, размахивая тростью...

Лавина врезалась в кусты.

Некоторое время друзья ждали, не зашевелятся ли кусты. Но все было тихо.

— Боюсь, — произнес Пашка, — что это была его последняя катастрофа.

— Ну как же он их не чувствует! — возмутился Гай-до. — Надо мне лететь вниз и поработать манипуляторами.

— Погоди, — сказала Алиса. — Мы сбегаем и посмотрим. Будет нужно, позовем тебя.

В сопровождении Пашки Алиса побежала вниз, стараясь держаться в стороне от лавины, над которой еще стояла пыль.

Внизу, у речки, которая обмывала подножье холма, лавина замерла, вкатившись последними булыжниками в воду.

Из-под них торчали ноги катастрофиста. Один из башмаков соскочил и лежал в воде.

Алиса с Пашкой подбежали и, отбросив в сторону крупные камни, дружно вытащили катастрофиста из-под лавины.

Когда его положили в воду, он застонал, открыл глаза и произнес:

— Наверное, вы хотите, чтобы в довершение всего я простудился.

— Нет! — Алиса так обрадовалась, что Эмальчик жив, что совсем на него не рассердилась.

Другое дело Пашка.

— Послушайте, — сказал он. — Даже когда вы ушли от нас, вы все равно попадаете в катастрофы. Мы же не можем вас все время спасать.

— Это правильно. Больше такого не повторится.

Катастрофист, пошатываясь, поднялся. Пашка отдал ему ботинок.

— Я пошел, — сообщил он.

— Может быть, отдохнете? — спросила Алиса. — Поднимитесь наверх, Гай-до даст вам пластырь.

— Шрамы украшают людей моей профессии, — ответил Эмальчик и, прихрамывая, перешел речку вброд. Речка была совсем мелкой, но ему вода доставала до пояса, и раза два его чуть было не снесло.



Глава шестая

Проводив неладного катастрофиста, Пашка с Алисой поднялись на холм, к озерку, в котором спрятался Гай-до. Его макушка как серый валун поднималась над поверхностью.

— Обошлось? — спросил Гай-до. Большие пузыри воздуха поднялись из глубины.

— Он ушел в самостоятельное плавание, — сказал Пашка.

— Тогда и вам пора собираться, — сказал Гай-до. — Правда, я считаю, что безопаснее оставаться внутри меня. А уж я займусь налаживанием отношений с местным населением.

— Местное население тебя не поймет, — ответил Пашка. — А нам интереснее самим решить сложную задачу.

Алиса с Пашкой забрались внутрь космического корабля и стали рассматривать фотографии, сделанные с видео.

Они решали, в кого из местных чудовищ им лучше превратиться, чтобы удобнее проникать в различные места планеты.

Пашка быстро выбрал себе оболочку. Он решил превратиться в большого боевого ящера, такого, как те, что охраняли пещеры в обрыве. Конечно, Алиса могла бы тоже стать динозаврихой, но она послушалась совета Гай-до.

— Если Пашка станет могучим чудовищем, — сказал Гай-до, — то тебе надо будет отыскать совсем другой облик. Надо, чтобы ты умела делать то, что чудовище сделать не может.

— Петь, да? — спросил Пашка.

— Наивно, — ответил Гай-до. — Не все ли равно нам, поют ли динозавры? А вот такие могучие звери, как ты, летать не умеют.

— Правильно! — воскликнула Алиса. — Какой ты молодец, Гай-до! Конечно, я могу быстро прилетать сюда, если нужно, и видеть все сверху.

— Значит, решено, ты будешь птеродактилем! — сказал Пашка. — Пускай тебя все боятся.

— Опять ошибка, — сказал Гай-до. — Я думаю, что второй наш агент должен быть совсем незаметным. Он не должен повторять агента номер один — он будет дополнять его.

— Ну кем же? Кем же будет второй агент?

— На одном из наших снимков есть махонькая летучая мышь, — сказал корабль. — Она размером со спичечную коробку. Попробуй, Алиса, превратиться в летучую мышь. И станешь незаметной.

— Маленькую никто бояться не будет, — сказал Пашка.

— И замечательно. Ненавижу, когда меня боятся, — ответила Алиса.

— Возникает сложность, — произнес кораблик, — как я буду поддерживать с вами связь? Мы можем прикрепить передатчик к шкуре динозавра, но как быть с летучей мышью? Для тебя лишних десять граммов — неподъемная ноша.

— Я постараюсь не отлетать далеко от Пашки, — сказала Алиса.

— А если тебя съедят? — спросил Гай-до. — Учти, что я этого не переживу.

— А я жестоко отомщу убийце, — заявил Пашка, и было непонятно, шутит он или всерьез готов к гибели Алисы и уже планирует месть.

— Хватит! По старшинству — я начальник экспедиции. Я принимаю совет Гай-до и превращаюсь в летучую мышку. Прошу Пашку никому за меня не мстить, потому что на этой планете царит неразумная жизнь, и наша задача ее спасти. Понятно?

— Понятно, — покорно сказал Пашка.

— Но если мне будет страшно, я тебе крикну, — сказала Алиса.

— Ты не крикнешь, а пискнешь, и еще неизвестно, услышу ли я тебя, — ответил Пашка.

— Не будем терять времени, коллеги, — сказала Алиса. — Пойдем, Пашка, на открытый воздух. Пора превращаться.

— А почему на открытом воздухе? — удивился Пашка.

— Потому что когда ты станешь динозавром, то не пролезешь сквозь люк.

Гай-до хмыкнул и сказал:

— Берите голографические снимки. Там есть все размеры. Пилюли оставьте у меня.

— Почему? — спросил Пашка.

— А потому что у динозавров нет карманов. У летучих мышей нет с собой сумочек.

— Счастливо оставаться! — сказала Алиса.

Через люк они выбрались на вершинку корабля. Потом по тонкому мостику перебежали на каменную плоскую поверхность холма.

Стало еще холодней, ветер усилился и дул короткими порывами.

— Он прав, — задумчиво произнесла Алиса, — катастрофа приближается.

Услышав слово «катастрофа», Пашка спросил:

— Как там наш Эмальчик?

— Наверное, он уже впереди, — ответила Алиса и показала на столб смерча, который, завиваясь, несся над равниной у самого горизонта. — Нам лучше держаться от него подальше.

— Хорошо, Алисочка, — сказал Пашка. — Я превращаюсь в хищного динозавра и прошу не попадаться мне на зуб.

Он проглотил пилюлю, отбросил голограмму и на глазах у Алисы стал расти, зеленея и покрываясь толстыми пластинами чешуи. Во все стороны полетели клочки Пашкиной одежды...

— Ну конечно, — проворчал Гай-до, который наблюдал за этим превращением, — если не напомнишь, сами никогда не догадаются. Что же он не разделся!

— Ты же сам сказал почему — потому что ты не напомнил!

— А ты где была?

— Я только сейчас догадалась.

Алиса быстро разделась и направилась по мостику к кораблю. По дороге ей пришлось обогнуть зеленый столб, и, только миновав его, она сообразила, что это была Пашкина нога.

Алиса закинула голову и, пробежав глазами по зеленой чешуйчатой ноге, по серой бронированной груди, по шее с ошейником из шипов, к пасти, усеянной метровыми зубами, к маленьким тупым глазкам, порадовалась, что ей не надо превращаться в такое страшилище.

— Чего смот-ришь? — медленно проговорило чудовище, с трудом ворочая красным языком. — Не узнаешь, что ли, подружка?

— Осторожнее, раздавишь, — отозвалась Алиса.

Она кинула свою одежду в открывшийся люк корабля и, заглянув в голограмму, проглотила таблетку. Она представила себе, как превращается в летучую мышь, изображенную на объемной картинке, и тут же весь мир вокруг стал увеличиваться. И Пашка показался не просто громадным, а таким гигантским, что его голова терялась где-то под облаками.

— Ты где? — громовым голосом прорычал динозавр.

Алиса почувствовала удивительную легкость — она была невесомой! Она могла подняться в небо, к облакам... Хотя ей и не очень хотелось летать по яркому небу, она предпочла бы, чтобы скорее наступил вечер.

Она посмотрела по сторонам — вместо рук у нее были перепончатые серебристые крылья. Алиса наклонилась над водой и увидела свое отражение — мордочка с большими ушами, глаза черные, грудь покрыта короткой шерстью... Я — летучая мышка!

Алиса взмахнула крыльями и легко поднялась в воздух. Она летела рядом с Пашкой, поднимаясь словно на лифте — мимо нее проходили по очереди Пашкины колени, Пашкино брюхо, Пашкина шея, Пашкина морда... И вот все осталось внизу — динозавр с клыкастой мордой, стоявший рядом с небольшим мелким озером на каменной вершине каменного холма, из озера высовывалась круглая серебристая сфера — затылок Гай-до. Вокруг расстилались леса, изрезанные широкими и узкими речками, а дальше, над деревьями, поднималась километровая стена — обрыв, к которому и собирались подобраться Пашка с Алисой, чтобы выяснить, как спасти чудовищ.

В небе было интересно, но пока Алиса не привыкла летать — неуютно. Слишком просторно, слишком быстро и близко бегут облака, слишком далеко земля. Хоть Алиса знала, что крылья ее не подведут, все равно было страшновато глядеть вниз. Она и хотела бы лететь пониже, но сильный ветер тянул ее вверх, к облакам. Пашка стал маленьким, он встал на толстые задние лапы и махал передними, стараясь привлечь внимание Алисы. Видно, он беспокоился за нее.

Потом Алиса увидела, как Пашка медленно пошел к подножию холма, но тут низко летящее облако окутало ее, и Алиса потеряла ориентировку. Она старалась спуститься, но ее закрутило вихрями. Если бы Алиса была настоящей летучей мышкой, она бы, наверное, нашла способ прижать к телу крылья и спикировать к земле, но ведь Алиса еще только училась летать, и потому она потратила несколько минут, стараясь выбраться из облака, а когда выбралась, то очутилась не под облаками, а над ними, под синим небосводом. Ее глаза, приспособленные для сумерек и ночи, с трудом переносили солнечное сияние, и Алиса вынуждена была зажмуриться.

Ей было так одиноко и страшно, что она уже жалела, что согласилась стать мышкой, а не мамонтом или драконом.

Но сейчас уже ничего не поделаешь — пилюль у нее с собой нет, а Гай-до далеко.

Пока Алиса размышляла, что делать дальше, она почувствовала, как на нее упала тень. Сначала Алисе показалось, что это надвинулось еще одно облако, но когда, прищурившись, посмотрела вверх, то поняла, что к ней, снижаясь, летит большой ящер с перепончатыми крыльями и длинной зубастой пастью. Крылья ящера достигали метров трех в размахе, и Алисе он показался гигантом.

И тут она поняла, что ящер вовсе не намерен любоваться мышкой, а предпочел бы ее съесть. Он вообще-то вылетел на охоту, и если ему не попадется добычи в небе, то он спустится в долину, возле Большого Водопоя, где могут быть не доеденные большими хищниками трупы животных.

Алиса поймала себя на том, что читает примитивные мысли ящера, и не успела еще сообразить, что же это значит, как увидела, что хищник стремительно опускается, выпустив мощные лапы с длинными когтями.

В отчаянии Алиса прижала крылья к тельцу и нырнула вниз. Главное — успеть скрыться в облаке.

Ветер свистел в ее больших, покрытых шерстью ушах, воздух стал плотным, как вода, и было трудно пробиться сквозь него, а ящер уже был рядом — вот-вот его когти достанут Алису. И она узнавала его мысли. Видно, в этом мире животные могли читать мысли и чувства других существ. Это надо будет проверить. Интересно, это качество дано всем или только маленьким и беззащитным существам, которые таким образом спасаются от врагов?

«Сейчас достану, сейчас схвачу, сейчас проглочу!» — так думал ящер. А может, так додумывала за него мышка.

В последний момент Алиса успела скрыться в облаке.

Ящер влетел в облако следом за ней, и она продолжала слышать его мысли: «Где она? Почему не вижу? Она близко... сейчас найду...»

Алиса постаралась ни о чем не думать — будешь думать, поймают... Но постепенно мысли ящера звучали все глуше, и Алиса поняла, что слабая мышка лучше слышит чужие мысли, чем ящер. Правильно рассудила природа: она дала способность слышать мысли беззащитным существам...

Наступила тишина.

Особенная тишина, которая бывает лишь внутри облака и которую людям не дано испытать.

Алиса медленно опустилась к земле и вместе с облаком неслась куда-то, словно завернутая в серую непроницаемую вату.

Потом облако кончилось.

Под Алисой, далеко внизу, виднелись холмы, покрытые лесом, а впереди, совсем недалеко, показался обрыв — цель ее путешествия.

Где же Пашка?

Даже если он и идет по лесу, вряд ли его увидишь и узнаешь. Надо будет подлететь поближе, чтобы можно было его распознать среди других чудовищ. Мимо Алисы летела желтая бабочка.

Алиса расправила крылья и метнулась за ней.

Мгновение — и бабочка исчезла... Куда она делась?

Алиса хотела остановить себя, но опоздала. Ее рот втянул бабочку, а глотка проглотила ее. Бабочка оказалась вкусной.

Алиса очень расстроилась. «Еще не хватало, чтобы я стала хищницей! Я-то думала... а что я думала? Мне некогда было подумать. Мы забыли обсудить простую, но важную проблему: чем питаются существа, в которых мы превратились. А вдруг Пашка — кровожадное чудовище? В будущем надо следить за собой и если захочется схватить стрекозу или бабочку, надо будет думать о бананах или яблоках».

С этими мыслями Алиса помчалась к обрыву, надеясь, что отыщет Пашку, который конечно же топает в том же направлении.

Алиса подлетела к гигантскому обрыву.

Верх его скрывался порой в облаках, а порой они расступались, и тогда на его краю были видны игрушечные на вид ящеры, драконы, чудо-жабы и иные обитатели этой планеты.

Чуть в стороне от обрыва Алиса заметила большое озеро, в которое впадала река. Алиса проследила реку взглядом и увидела, что она берет начало наверху и срывается с обрыва водопадом — такого водопада Алисе в жизни видеть не приходилось. Наверное, он падал с километровой высоты.

Возле озера бродили разные группы животных. Алиса рассудила, что именно там она сможет что-то узнать и отыщет своего Пашку.

Стараясь не обращать внимания на вкусных бабочек и жуков и думая о бананах, Алиса снизилась к озеру. Она внимательно поглядывала по сторонам, понимая, что если ей хочется съесть жука, то среди местных жителей нетрудно найти таких, кто рад бы полакомиться ею самой.

К счастью, никто не обращал на Алису внимания, и она смогла затаиться в листве большого дерева, стоявшего на берегу озера, откуда открывался отличный вид на долину и пещеры.

Среди животных, которые паслись или отдыхали вокруг нее, Алиса почти не нашла млекопитающих. Значит, они на этой планете не успели вывестись. А может быть, подумала она, жизнь на Стеговии развивалась иначе, чем на Земле, и тут динозавры не вымерли, как они вымерли на Земле. А значит, они не освободили места для маленьких предков млекопитающих, то есть теплокровных животных, которые могли заботиться о своих детенышах и выкармливать их. Поэтому их дети могли учиться у своих родителей всему, что те умели, и чаще дорастали до взрослого возраста. А это очень способствует эволюции, то есть прогрессу.

В озере Алиса увидела гигантских водных ящеров, с длинными шеями и маленькими головами, которые были приспособлены для жизни в воде. Они резвились, хлопая по воде широкими ластами и переплетая длинные шеи. В тростниках по низкому берегу озера медленно бродили грузные, защищенные броней травоядные ящеры, которые разгребали ил и грязь ножищами и мордами, выискивая пищу. Похожие на них гиганты паслись и на траве вокруг озера.

А вот и Пашка... впрочем, ты зря поспешила обрадоваться, Алиса. Вон идет еще один Пашка, а вон там — еще один... Несколько чудовищ мирно брели по берегу, не обращая внимания на добычу. Они сошли к воде и стали долго и шумно пить. Они втягивали воду так сильно, что она вспучивалась возле их морд. Затем ящеры отошли к убитому кем-то громадному травоядному динозавру и начали рвать зубами его мясо. «Нет, — подумала Алиса. — Даже если Пашка захотел бы скрыться в этой стае, он никогда бы не стал питаться падалью...»

Алиса сделала усилие, чтобы не схватить пробегавшего по суку жука, и подумала, что надо скорее придумать, как помочь местным чудовищам, и быстро бежать отсюда. Так недолго привыкнуть — будешь потом на Земле гоняться за бабочками... Это еще ничего, только бы Пашка не пристрастился к дохлым динозаврам.

Тут Алиса увидела бредущего в одиночестве хищного ящера. Вот это уже больше похоже на Пашку.

Алиса вылетела из листвы и полетела над берегом озера к этому одинокому ящеру.

Алиса осторожно подлетела к нему и опустилась на загривок, между торчащими кверху роговыми пластинами. Ей хотелось подслушать мысли динозавра.

И ей это удалось.

«Мясо, — думало чудовище, — мягкое мясо. Много мяса. Никому не дам...»

«Неужели это Пашка?» — подумала Алиса. Но ее не услышали.

Тогда она перелетела поближе к уху динозавра и спросила вслух:

— Паша, это ты?

Туша чудовища содрогнулась — оно попыталось могучей лапой ударить себя по уху.

«Надо прихлопнуть... — услышала Алиса чужую мысль. — Летают здесь всякие... еще укусят».

Нет, это был не Пашка.

Алиса поднялась в воздух и стала высматривать своего друга.

И тут увидела его.

Без всякого сомнения.

Случилось вот что.

Недалеко от озера паслась семья. Мама-ящерица и детеныш-ящеренок. Это была довольно крупная ящерица, ростом с корову, только втрое длиннее, а детеныш, пожалуй, не уступил бы ростом среднему крокодилу. Он был в игривом настроении, поднимался на задние лапы и потешно молотил передними по боку своей мамы, а та увертывалась от него и улыбалась ящериным ртом.

И тут на поляне появился ящер, настолько тяжело вооруженный, словно он был не ящером, а старинным морским крейсером. Вместо пушек у него во все стороны торчали рога и бивни. В пасти мог бы уместиться автомобиль.

Увидев ящериное семейство, чудовище взвыло и побежало к ним, высоко подбрасывая рогатый зад, словно радовалось встрече со старыми приятелями.

Но все понимали, что на самом деле оно бежит, чтобы сожрать молодую маму и ее ящеренка.

Те замерли в ужасе и слишком поздно кинулись в воду.

Чудовищу оставалось пропрыгать до них метров двадцать, как от группы динозавров-хищников отделился крупный ящер и в два прыжка оказался между крейсерозавром (так Алиса для себя назвала рогатое чудовище) и семейством ящерицы.

Этот поступок был совершенно непонятен с точки зрения законов этой планеты. Если кто-то решил пообедать своими соседями, никто ему не мешает. У каждого своя столовая и свои жертвы. Понятно еще было, если бы ящер сам набросился на ящерицу, чтобы проглотить ее раньше соперника. Но нет — он защищал ее!

— Пашка! — закричала Алиса.

Только человек, и в первую очередь Пашка Гераскин, мог кинуться защищать незнакомых ящериц на далекой планете, рискуя жизнью. У Пашки есть недостатки, но благородства ему не занимать.

О благородстве крейсерозавр не имел никакого представления, но когда свой брат хищник встал у него на пути, ящер очень рассердился. Он даже стал менять цвет — по зеленой чешуе ползли желтые и белые полосы, из шкуры полезли новые рога и бивни, словно мало было старых. Крейсерозавр поднялся на задние лапы, став высотой с шестиэтажный дом, и, забыв о ящерицах, помчался на Пашку.

Сейчас, поняла Алиса, все окончательно выяснится. Это будет зависеть от того, как поведет себя безрассудный хищник, вставший на защиту ящериц. Ведь если это просто ящер, он будет сражаться как тупое существо, а если в нем заключен человек, то он обязательно что-то придумает.

Алисе не пришлось долго ждать.

Когда крейсерозавр пошел на Пашку (если это был Пашка), тот не стал сражаться с ним морда к морде, а ждал его неподвижно, делая вид, что вовсе не боится противника, который, был втрое больше его размером. Но в самый последний момент он сделал прыжок в сторону, и крейсерозавр всей своей многотонной массой врезался в болото, подняв столб грязи до самых облаков. Если бы вокруг были зрители, они, конечно, стали бы хлопать в ладоши, но зрители разбежались — никто не хочет попасть под танк.

Нелепо размазывая по морде грязь, чтобы протереть глаза своими короткими когтистыми передними лапами, крейсерозавр вылез на сухое место и стал крутить головой, стараясь понять, сбежал ли его противник или ждет, когда его добьют.

Оказалось, что противник ждет, отойдя к куче деревьев, похожих на укроп, только в двадцать метров высотой.

Крейсерозавр взревел так, что вода в озере заволновалась, а все обитатели его, что издали наблюдали за схваткой, попрятались в тростники или ушли в глубину.

Потопав задними лапищами и помахав передними, крейсерозавр помчался к своему противнику. И тут противник, без всякого сомнения, доказал, что он не ящер, а самый обыкновенный Пашка Гераскин.

Потому что он успел подобрать с земли бревно, когда крейсерозавр подбежал к нему, отступил в сторону и изо всех сил стукнул бревном по затылку чудовища.

Разумеется, если бы по чудовищу ударил человек или даже горилла, тот бы и не заметил удара, но не забудьте, что Пашка тоже был довольно крупным, пятиметровым ящером, боевой машиной первобытного мира. И удар получился таким, что голова его противника сплющилась, и, пробежав еще метров сто, крейсерозавр потерял равновесие и грохнулся на траву, пропахав носом канаву почти до самого леса.

А Пашка отбросил бревно и захлопал в ладоши. Ладоши у него были как большие подушки, из которых вырастали когти, каждый как бычий рог.

Алиса уже спокойно, не таясь, подлетела к ящеру, который хлопал в ладоши, празднуя победу над чудовищем, в несколько раз более сильным, чем он сам, и опустилась ему на переносицу между выпученными, как у жабы, глазами.

— Привет, — сказала она. — Развлекаешься?

Глаза, каждый из которых был больше Алисы, повернулись к ней, переносица вздрогнула так, что Алиса еле удержалась, и тут она услышала звук, донесшийся откуда-то из-под нее, потому что там располагался рот чудовища.

— А-ли-са... Ты видела?

— Замечательно! Рыцарь Пашка встает на защиту слабых и обиженных. Ты молодец, и мне понравилось, как ты сражался.

— Честно?

— Честно, Пашка. Но не забывай, что мы прилетели сюда не для того, чтобы убить нескольких ящеров, а для того, чтобы спасти их от холодов.

— Это я... пом-ню... но я... не удер-жал-ся.

— Понимаю, — сказала Алиса. — Пошли тогда к пещере, посмотрим, что там скрывается. Здесь нам делать нечего.



Глава седьмая

Обрыв поднимался неподалеку от озера. Пашка дотопал до него за пять минут. Алиса летела над ним, и путешествие прошло без приключений, если не считать того, что какая-то хищная летающая лягушка спикировала, чтобы проглотить Алису, но Пашка был настороже. Он легонько оттолкнул Алису в сторону, чуть не поломав ей крылья, и подставил свою пасть летающей лягушке. Летающая лягушка скрылась в Пашкиной пасти, пасть захлопнулась, и Пашка улыбнулся.

— А вот это мне не нравится, — заявила Алиса.

— Че-го?

— А то-го, что ты ничем не отличаешься от местных хулиганов. Кто тебе позволил сожрать лягушку? А что, если у нее дети?

— Нет, — ответило чудовище. — В ней ик-ра...

Пашка пожевал немного и добавил:

— Вкус-на-я.

— Иногда я тебя ненавижу, — сказала Алиса. — То ты ведешь себя как человек, а то превращаешься в крокодила. Знала бы, не взяла тебя с собой.

— А те-бе не хотелось? — спросило чудовище.

— Чего не хотелось?

— Ку-шать.

Алиса взмыла к небу. Ей было неловко признаваться в своей слабости. Ведь Пашка прав — раз ты живешь в чужой оболочке, то эта оболочка хочет кушать то, к чему привыкла.

Пашка засмеялся — словно медленно кашлял. Он-то знал Алису лучше всех. И догадался, что своими словами попал в цель.

Трава была вытоптана, повсюду тянулись, пересекаясь, тропинки, в некоторых местах виднелись глинистые ямы, наполненные грязью, кое-где в них нежились непонятные чудища, похожие на бегемотов. И никак не разберешь, какие они там, в грязи.

Вот и первая пещера.

Перед ней никого не было.

— Пашка, — пискнула мышка Алиса, — я загляну туда, а ты здесь постой, не спеши. Мало ли какая гадость там может скрываться.

— Если скры-вается, я ее уничто-жу.

— Во-первых, уничтожать — не наша с тобой задача. Ты кого-то уничтожишь, а оказывается, что это редкое существо, занесенное в местную Красную книгу.

— Здесь нет ра-зумной жизни!

— Ты хочешь сказать, что некому написать Красную книгу?

— Да.

— А я говорила в переносном смысле. К тому же ты, оказывается, не гуманист.

— Я не гу-ма-нист. Я чу-до-ви-ще! — Пашка лязгнул зубами, чтобы было страшнее.

Алиса влетела в пещеру.

Вход в пещеру был очень велик, чтобы самый большой из динозавров мог войти туда не нагибаясь.

В пещере неприятно пахло, но никого не было видно.

Алиса обернулась. Пашкин силуэт маячил у входа. Пашка переступал с лапы на лапу, ему хотелось последовать за Алисой, но он обещал ждать, значит, надо терпеть.

Алиса летела вглубь. Стало темно, и тут Алиса поняла, что ее глаза чудесно приспособлены к темноте. Человеческий глаз не смог бы что-нибудь рассмотреть. Но глаз летучей мыши видел опасность.

Алиса еле успела замереть в воздухе и свалилась на каменный пол. Ход в глубину перекрывала гигантская паутина.

Движения воздуха, вызванного появлением Алисы, было достаточно, чтобы хозяин паутины проскочил под ее нижним краем и кинулся вперед. Алиса метнулась к потолку... Паук с клешнями, которые могли бы перекусить каменную колонну, прыгнул за ней...

Алиса со свистом понеслась к выходу.

— Пашка, берегись! — пропищала она.

Но друг ее не понял, вместо того чтобы бежать, испугался за Алису и рванулся внутрь пещеры.

Они столкнулись с пауком, и от неожиданности паук сделал шаг назад. Это спасло Пашку.

Он услышал, как Алиса, повиснув на его ухе, кричала:

— Спасайся, Пашка, он ядовитый!

Задом наперед Пашка стал выбираться из пещеры, опомнившийся паук преследовал его, угрожающе раскрывая и закрывая клешни. Клешни смыкались с отвратительным скрежетом. Алиса услышала, как Пашка проворчал:

— На-до ска-зать...

И задом вывалился из пещеры на откос.

Но паук не оставил добычу. Он выбежал следом за Пашкой, и, разглядев паука на свету, Пашка со всех своих гигантских ног кинулся бежать. Паук был покрыт рыжей шерстью, на спине у него сидело штук двадцать паучков, его дети открывали и закрывали свои маленькие клешни, которые тоже омерзительно скрипели.

Паук оказался на редкость шустрым. Пашка не смог от него убежать.

Пашка прыгал, паук тоже прыгал, Пашка проламывался сквозь кустарник, паук тоже проламывался сквозь кустарник... Вот-вот должно было случиться неизбежное: паук уже протянул свои клешни, чтобы уцепиться за Пашкин хвост... Но тут раздался страшный грохот... земля расступилась как раз между Пашкой и пауком, и в ней образовалась двухметровая трещина невероятной глубины. Из нее вырвались столбы пара.

Пашка от страха прыгнул вперед, паук от страха ринулся назад, оба упали по разные стороны пропасти и лежали, стараясь отдышаться.

Алиса опустилась на бок Пашки, который вздымался от частого дыхания, и сказала:

— Тебе сказочно повезло.

— А я вот не верю в сказки, — ответил ей катастрофист Эмальчик, появляясь из столба пара. — Все катастрофы имеют простое физическое объяснение.

— Ой, и вы здесь! — обрадовалась Алиса.

— Как я понимаю, в образе мотылька с ушами я вижу мою подругу Алису! — воскликнул катастрофист.

— А в образе горы запыхавшегося мяса вы видите моего друга Пашку Гераскина, — сказала Алиса. — А вы как здесь оказались?

Маленький человечек просиял, запустил ручки в свою рыжую шевелюру и сообщил:

— А я уже общался с уважаемым корабликом Гай-до, и тот подсказал мне, где вас искать.

Человечек расхохотался:

— Где вас искать, я сообразил сразу, но что вы будете в таком несчастном виде, мне бы никогда не догадаться!

— Так это вы устроили трещину? — догадалась Алиса.

— Я устроил не трещину, а катастрофу, — сообщил Эмальчик. — Потому что иначе мне бы никак не остановить этого отвратительного паука.

— Ну уж, — не поверил Пашка. — Та-кой ма-лень-кий, а сделал та-кую яму!

— Катастрофист обязан знать, в какой точке надо приложить немного силы, чтобы получить гигантский результат. Должен сказать тебе, Паша, что общий учитель всех катастрофистов и основатель нашей науки древний грек Архимед как-то сказал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир». Теперь тебе ясно?

— Нет, — признался Пашка. — Ящеры не доверяют мелким существам. Они знают, что чем мельче, тем хитрее!

— В следующий раз будет ясно! — сообщил катастрофист и исчез в столбе пара.

— Спасибо! — крикнула ему вслед Алиса. — Большое спасибо, что вы нас спасли.

— А я ду-ма-ю, — сказал Пашка, — тре-щи-на сама по-лу-чи-лась.

— Поблагодарить никогда не мешает.

— Правильно! — высунулась из дыма мордочка катастрофиста. — Лишний раз поблагодаришь, лишний раз спасут.

Наступила тишина.

Пашка с трудом поднялся на все четыре лапы.

— Ну что, — спросила Алиса, — пойдем исследовать другие пещеры?

— Может быть, обойдемся без пещер?

— Нет, — возразила Алиса. — В пещерах они живут. Пока мы не узнаем, что там хранится, нам не догадаться, как их спасти.

Пашка покорно побрел впереди, а Алиса летала вокруг его головы.

Так они дошли до следующей пещеры. Возле нее как на часах стояли два ящера, очень похожие на Пашку.

Ящеры внимательно рассматривали Пашку, который был чуть крупнее их и светлее, а двойной гребень на его спине был не черным, а серым. Ведь Пашкин образец гулял сейчас где-то далеко отсюда.

Алиса почувствовала настроение ящеров, которые стерегли вход в пещеру.

Они насторожились при приближении чужака. Пашка был их породы, но мог оказаться и врагом.

«Остановись!» — мысленно приказал один из динозавров Пашке.

Пашка, видно, понял его. Он замер на месте.

Первый динозавр остался у входа в пещеру, второй подошел к Пашке. Со стороны это было странное зрелище. Громоздкий, неуклюжий на вид динозавр, приподнявшись на задних лапах и вытянув толстый короткий хвост, медленно обходит другого такого же динозавра, почти касаясь его ноздрями.

И тут Алиса уловила мысленный вопрос чудовища:

«Чужой?»

Через некоторое время она услышала ответ Пашки:

«Свой».

«Плохой?»

«Хороший», — ответил Пашка.

Значит, существа одной породы могут мысленно общаться!

«Хороший пнут?» — спросил динозавр. Алиса не знала, кто такой пнут, наверное, и Пашке никто об этом не сказал.

«Хороший пнут», — повторил Пашка.

«Хорошо бы угадал!» — подумала Алиса.

Конечно, динозавры общались не словами, они передавали друг другу общие понятия, которые даже не выразишь словами, и надо быть своими на этой планете, чтобы разбираться в волнах первобытных мыслей.

«Зачем пришел?» — спросил динозавр.

«Пнут пришел к пнуту», — сказал Пашка.

«Пнут к пнуту», — повторил динозавр.

Он обернулся к своему напарнику и мысленно сказал:

«Пнут пришел».

«Хороший?» — спросил напарник, который тоже был туповат.

«Пнут хороший».

Тогда второй динозавр, стоявший у входа в пещеру, подумал так:

«Хороший пнут пришел. Хороший пнут встретил его. Мы все — хорошие пнуты».

«Ну вот, обошлось, — подумала Алиса. — По крайней мере, теперь я буду знать, как называется эта порода чудовищ».

— Пнут Пашка! — пропищала она. — Я полечу в пещеру, погляжу, что они там берегут.

— Осто-рож-но, — сказал Пашка.

Это удивило пнутов.

«Он делает ртом», — сказал один из них.

«Он плохой пнут».

«Все пнуты умеют делать ртом», — ответил им Пашка.

Динозавры растерялись. Такая высота разумения была им не под силу. Они начали открывать и закрывать рты, но из них вырывался лишь занудный рев. Ничего больше ртом динозавры изображать не умели.

Пока динозавры, которые стерегли вход в пещеру, учились разговаривать, Алиса незаметно влетела внутрь.

Там было темно, но для Алисиных глаз темноты не существовало.

Пещера была велика. В ней пахло навозом, и там было куда теплее, чем снаружи.

Пол был устлан грязной соломой, а над полом возвышались какие-то темные груды, словно черные стога сена.

Когда Алиса подлетела поближе, она сообразила, что видит пнутьих самок, которые сидят неподвижно и, кажется, дремлют.

Алиса никак не могла понять, почему же они такие неподвижные. Но, опустившись пониже, она поняла, что чудовища заняты делом. Это пнутьихи-наседки. Они высиживают яйца. Если опуститься к самому полу, то увидишь, что из-под животов чудовищ видны округлые бока яиц. Алису удивили цвет и блеск яиц. Яйца отливали золотом. Такого ей еще не приходилось видеть. Представляете — пнутьихи восседали на золотых шарах, каждый размером больше футбольного мяча.

Алиса осторожно подбежала по полу к выкатившемуся из-под наседки яйцу и постучала по нему ноготком. Яйцо не отозвалось, да и не могло отозваться — оно же было полным.

Динозавриха услышала стук и сердито обернулась к Алисе. Она увидела ничтожную летучую мышку, которая посмела дотронуться до ее сокровища. Со злобой пнутьиха попыталась прихлопнуть наглую мышку лапой, но промахнулась — Алиса взмыла вверх и вылетела из пещеры.

Снаружи Пашка стоял между двумя стражами.

Алиса села ему на переносицу и сказала:

— Пашка, я все поняла!

В ответ ей Пашка страшно зарычал и попытался прихлопнуть Алису лапой.

Ой, она снова ошиблась!

Алиса взлетела, а стоявший рядом другой пнут приоткрыл жабью пасть и с усмешкой спросил:

«Ты че-го са-дишь-ся на чу-жой нос?»

— Пашка, — запищала Алиса сверху. — Ты мог бы и предупредить! Меня же чуть не прихлопнули!

— В следующий раз лучше смотри, — рассмеялся Пашка. Он уже почти не заикался. — Я кра-сивый, а они — уроды!

«Что делает пнут? — снова заволновались динозавры. — Зачем он опять открывает рот?»

— Слушай, Пашка, — сказала Алиса. — Знаешь, что там в пещере?

— Они мне уже сказали, — ответил Пашка.

— Там сидят пнутьихи на яйцах.

— Правильно.

— А какие яйца?

— Ихние, — сказал Пашка. Его морда выглядела очень глупой.

— Вот и не знаешь. Яйца у динозавров не простые, а золотые! Теперь тебе понятно, зачем сюда прилетали браконьеры и почему динозавры так не доверяют людям?

— Понятно.

— Но почему яйца золотые — непонятно. Ведь у них не было курочки-рябы?

Тогда Пашка мысленно обратился к динозаврам-охранникам.

«Почему вы здесь стоите?» — спросил он.

«Мы охраняем наших жен и яйца пнутов от убийц».

«А кто убийцы?»

«Убийцы — маленькие злодеи, у них нет хвоста, зато у них разноцветные шкуры. В лапах у них есть когти, которые они кидают вперед и убивают».

— Ясно, — сказала Алиса, которая подслушивала мысли динозавров. — Конечно, это люди. Браконьеры. Мы с тобой были правы. И студент пострадал из-за них. Но ты спроси, почему яйца золотые?

«Почему яйца такого цвета?» — спросил Пашка.

Вот тут уж пнуты удивились бесконечно. Они с трудом шевелили мозгами и никак не могли понять: неужели яйца бывают другого цвета?

Пришлось отложить решение этой загадки на будущее.

«Эта пещера — специальное место, куда собираются все пнутьихи, чтобы высиживать яйца?» — спросил Пашка, не дожидаясь, пока Алиса подскажет ему этот вопрос.

«Ты пнут и не знаешь?» — удивился один из охранников.

«Он плохой пнут», — подумал второй охранник.

«У меня слабая память», — признался Пашка.

Пнуты не знали, бывает ли у них слабая память, но так удивились Пашкиному ответу, что не стали спорить.

И даже сказали ему, что раньше все пнутьихи высиживали яйца дома, в лесу, в кустах, в собственных пещерках под охраной мужа. Но теперь, когда надвигается ледник и стало холодно, когда есть опасность, что снова вернутся грабители и похитители золотых яиц, динозавры настолько поумнели, что стали собирать динозаврих в большие пещеры. Там теплее и безопаснее. В крайнем случае, если нападут бандиты, можно позвать на помощь других пнутов, которые стерегут соседние пещеры.

Конечно, пнуты объяснили это Пашке не сразу, да и не так разумно. О многом Пашке и Алисе пришлось догадываться, а остальное додумывать.

Пашка хотел было сам заглянуть в пещеру, но стража его не пустила. Ни к чему, подумали пнуты, чужому пнуту смотреть на наших самок, которые сидят на яйцах. Пришлось подчиниться.

Тут Пашка сказал, что проголодался и с удовольствием скушал бы какого-нибудь барана.

— Ты с ума сошел, чудовище! — закричала на него Алиса. — У нас в Гай-до уже готов настоящий обед. С борщом.

— А борщ мясной? — спросил Пашка.

— Конечно.

— Значит, если за столом, то можно есть мясо убитых животных? — ехидно спросил Пашка, который уже научился двигать челюстями так, чтобы разговаривать свободно. — А если мне хочется покушать на свежем воздухе, то нельзя?

— Пашка, — честно предупредила Алиса, — если ты не прекратишь свои глупые шутки, я расскажу обо всем твоей маме и всему нашему классу. И тогда я посмотрю, как ты будешь оправдываться.

— А я не буду оправдываться! — разозлился Пашка. В нем вскипела холодная кровь хищного ящера. — Я тебя сейчас поймаю и незаметно проглочу. А дома скажу, что тебя, к сожалению, сожрал какой-то пнут.

Пашка даже взмахнул лапой, и Алиса на всякий случай взлетела повыше.

Но тут Пашка одумался и согласился идти обедать домой, тем более что надо посоветоваться с Гай-до и подумать, что же им делать дальше.

Они пошли обратно, сначала вдоль обрыва, заглядывая по пути в пещеры. Они увидели, что не только пнуты, но и другие динозавры, в том числе даже крейсерозавры, собрали своих жен в теплых пещерах, стараясь сохранить яйца и защитить их от браконьеров и морозов.

Обогнув озеро, Алиса и Пашка отправились по лесу к холму, на вершине которого их ждал Гай-до. Алисе надоело летать, и она доехала, восседая на Пашкином лбу.

Через полчаса они поднялись на холм.

Верхний люк Гай-до был открыт — кораблик ждал своих пассажиров.

Гай-до протянул Пашке и Алисе манипулятор, между пальцами которого были зажаты пилюли. Алиса проглотила пилюлю, задав себе урок: превратиться снова в девочку Алису.

Тут же земля убежала вниз — Алиса еле удержалась на ногах. Она выросла в двадцать раз.

А рядом уменьшался, превращаясь в человека, Пашка.

— Ой! — воскликнула Алиса. — Я же не одета!

— И я тоже! — закричал Пашка. — Гай-до, немедленно принимай меры.

— Одну минутку, простите, я совсем забыл.

В ту же секунду с неба хлынул дождь, посыпался град и снег.

Пашка и Алиса кинулись к кораблю по шаткому мостику, а навстречу им из люка вылез маленький Эмальчик, державший в левой руке одежду Алисы, а в правой — Пашки. Одежда тут же промокла, а катастрофист закричал:

— Скорее, не могу же я удерживать стихии! Прыгайте в люк.

Ребята прыгнули в люк, люк закрылся, и они, проклиная так не вовремя подвернувшегося катастрофиста с его штучками, спрятались по углам натягивать мокрое белье.

А катастрофист уже сидел за столом и наливал себе суп.

К тому времени как Алиса села за стол, он успел разбить тарелку с супом и опрокинуть солонку.

Пашка обещал его убить, как только снова станет динозавром, а Гай-до попросил Эмальчика взять на ближайшие два дня обед сухим пайком и есть этот паек где-нибудь подальше от кают-компании.



Глава восьмая

После обеда все уселись в кают-компании Гай-до. Пашка с Алисой стали рассказывать о своих приключениях в мире ящеров, а Эмальчик, что было категорически запрещено, вытащил сигару и закурил прежде, чем Гай-до, не выносивший табачного дыма, успел его остановить.

Как только облако сизого дыма окутало маленькую кают-компанию, все начали кричать на Эмальчика, тот смутился и принялся гасить сигару.

Любой иной человек погасил бы сигару о что-нибудь негорючее. Но Эмальчику было мало природных катастроф. Конечно же он погасил сигару о диванную подушку, и следующие полчаса всем пришлось тушить пожар.

Когда пожар погасили и обнаружилось, что погиб только диван, который и без того собирались выбрасывать, все повернулись к катастрофисту. Тот понял, что его сейчас убьют, и уселся в угол на четвереньки, выставив перед собой тонкие ручки.

И всем стало смешно.

В конце концов, мало кому приходится возить по Галактике настоящего катастрофиста и еще остаться живым.

Эмальчик тоже рассмеялся, но чай пить все вышли наружу.

На вершине холма было прохладно, с севера дул ветер, облака проносились низко над макушкой Гай-до.

Эмальчик попросил ребят досказать, что им удалось увидеть в пещере, и тут Алиса вспомнила о странных яйцах.

— В пещере, — сказала она, — я увидела динозаврих-наседок. Они высиживали яйца. Удивительно, но яйца были золотыми, как в сказке. Честное слово!

— Ничего удивительного, — ответил маленький катастрофист. — Если бы вы по-настоящему подготовились к путешествию, вы бы узнали, что Стеговию открыли уже много лет назад и здесь побывали разные экспедиции, а знаменитый покоритель дальних миров и великий путешественник Полугус Земфирский даже написал книгу об этой планете. Книга эта очень редкая, потому что ее изъяли из всех библиотек, но коллеги сделали мне копию в Галактическом центре, и я, если вы пожелаете, могу прочесть вам отрывок из второй главы.

— Конечно, мы вам будем благодарны, — сказала Алиса.

Пашка промолчал, потому что перед отлетом Алиса просила его заглянуть в Информационный центр и посмотреть, что там есть о Стеговии. Пашка конечно же не успел и сказал Алисе, что там ничего нет.

Эмальчик достал мини-кассету и включил звук.

Голос актера произнес:

О, как природа нам являет разум свой!
Все на Стеговии тому подчинено.
Когда вам, друг, удастся подглядеть,
Какие яйца там чудовища несут,
Вы без сомнения зажмурите глаза,
Не в силах выдержать их блеска, цвета их.
Ну где еще найдете место в мире,
Где даже ящеры, лягушки, червяки
И твари прочие из золота несут
И яйца, и яички, и икру...

Эмальчик перевел дух.

Алиса укоризненно взглянула на Пашку. Пашка смотрел на бегущие облака и ничего не слышал.

— И дальше все тоже в таких стихах? — спросила Алиса.

— Я могу пересказать своими словами, — догадался катастрофист.

— Пожалуйста, — попросила Алиса.

— Оказывается, на Стеговии много золотоносных ручьев и речек, — сказал он. — Можно сказать, почти все — золотоносные. И вот когда самкам ящеров, динозавров или жаб подходит время вынашивать в себе яйца, они удаляются к золотоносным ручьям и пьют их воду в больших количествах. Вы спросите зачем?

— Зачем? — спросил Пашка, не отрывая взгляда от облаков.

— Потому что тогда скорлупа яиц становится золотой.

— Но зачем? Ведь по всей Галактике все существа, которые несут яйца, обходятся без золотой скорлупы.

— Зато золотое яйцо не унести хищнику, золотое яйцо не разбить клювом птеродактилю. В золотом яйце будущий ящер чувствует себя в безопасности.

— А как же он вылезает наружу? — спросил Пашка.

— Об этом тоже позаботилась природа. Если хотите, я снова обращусь к поэме Полугуса Земфирского.

— Не надо! — остановил катастрофиста Пашка. — Расскажите своими словами!

Эмальчик улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он. — Природа подарила каждому новорожденному ящеру и лягушонку вместо хвостика золотой штопор. Им он пробуравливает скорлупу, вылезает наружу, а затем через несколько дней штопор у него отваливается и вырастает настоящий хвост.

— Удивительно! — воскликнул Гай-до. — Как все здесь гармонично!

— Вот из-за этой гармонии книгу Полугуса Земфирского изъяли из всех библиотек. Зачем вводить в соблазн начинающих бандитов и коллекционеров штопоров? Эту книгу можно получить только по требованию Академии наук или на черном рынке.

— Вот слышала, Алиса? — обрадовался Пашка. — Ты меня в библиотеку зазря посылала.

— А ты в ней был?

— Я все равно бы не нашел, — ответил Пашка.

Алиса не стала с ним спорить, а спросила у катастрофиста:

— Но все-таки некоторые грабители сюда пробрались?

— К сожалению, именно так. И динозавры их запомнили.

— А что же нам теперь делать, как им помочь? — спросила Алиса, ни к кому не обращаясь. Она размышляла вслух.

— Я думаю, — сказал Гай-до, — если мы не можем спасти самих динозавров, потому что мне их не вывезти отсюда, то давайте вывезем яйца самых разных животных. Мы привезем их на землю, в Космический зоопарк, и там выведем из них молодежь.

— А потом поищем для них какую-нибудь подходящую необитаемую планету, — поддержал его Пашка.

Маленький катастрофист поднялся и пошел с холма.

— Вы куда? — спросила Алиса.

— В трех километрах отсюда начинается лесной пожар, — сообщил Эмальчик. — Надо присутствовать.

— Сумасшедший какой-то! — заметил Гай-до.

— Не сумасшедший, — ответил Эмальчик, — а профессионал высокого класса.

С этими словами он скрылся в кустах.

— Может быть, и не сумасшедший, — задумчиво произнес Гай-до, — но крайне опасный человек.

Остальные с ним согласились.

Затем стали обсуждать, что делать дальше.

Надо было собрать как можно больше яиц самых различных обитателей планеты. Затем следовало подготовить на борту корабля инкубатор, чтобы яйца не погибли по дороге. В общем, работы было невпроворот, а сделать ее следовало за день-два, если вы не хотите превратить Гай-до из инкубатора в детский дом.

Общее решение было таким: все перелетают на Гай-до вниз, в лес, поближе к обрыву, потому что уже известно, где высиживают яйца пнутьихи. Затем Алиса и Пашка начнут собирать яйца — по нескольку от каждого вида, а Гай-до тем временем подготовит в своем трюме место для хранения яиц. К счастью, они здесь небьющиеся, так что необязательно подкладывать под них подушки и одеяла.

Гай-до решил было лететь сейчас же, чтобы вечером начать погрузку, но тут налетела буря с градом и со снегом. Ветер валил с ног, Алиса с Пашкой вынуждены были забраться внутрь корабля, чтобы переждать жестокую непогоду. Сразу стемнело и стало ясно, что в такую темень в лесу и у обрыва делать нечего. Тем более что быстро надвигалась ночь.

Так что остаток вечера Пашка с Алисой провели в трюме Гай-до, освобождая его от лишних вещей, что накопились в нем, пока Гай-до мирно стоял в саду дома под Вроцлавом. Здесь были и садовые лопатки, и пустые горшки из-под рассады, и детские погремушки, и кусок шланга, и высохшие букеты — чего только не соберется в животе космического корабля, который давно не поднимался в космос!

Алиса безжалостно выбрасывала вещи в мусорный контейнер, чтобы уничтожить все перед отлетом с планеты. Гай-до устраивал скандалы, стараясь сохранить свое барахло. Пашка посмеивался и разбирал материалы съемок, выясняя, куда отправляться назавтра и в кого ему лучше превратиться, а Алиса была рада, что настала непогода, потому что без ее решительных действий кораблик никогда бы не расстался с любимой погремушкой Вандочки, с пустыми бутылочками из-под кефирчика, с мешком удобрений для незабудок и другими драгоценностями.

Когда наступила темнота, трюм был более-менее очищен, Алиса нажила себе смертельного врага в лице Гай-до, а Пашка умудрился куда-то исчезнуть, несмотря на ливень, который хлестал по холму, переполнив озеро так, что вершинка Гай-до и мостик-манипулятор были покрыты холодной водой.

— Гай-до, куда Пашка задевался? — спросила Алиса, когда мыла руки после уборки.

Гай-до не ответил. Он молчал, надувшись, потому что чувствовал себя ограбленным.

Алиса стала искать Пашку сама.

Никаких следов!

Она уже стала волноваться — этот безумец мог по какой-нибудь прихоти выбежать под дождь и заблудиться...

— Гай-до, — взмолилась Алиса после бесплодной попытки отыскать Пашку на корабле — да и где там можно было спрятаться? — Гай-до, ты бы заметил, если бы Пашка вышел через люк?

Гай-до молчал.

Алиса поняла: этот негодяй получает удовольствие от страданий Алисы.

— Вам, роботам, — сказала она сердито, — не разрешено доставлять неприятности человеку.

Вот тут Гай-до не выдержал и заговорил:

— Вы с Пашей сами доставляете себе неприятности, а я не робот, а разумный корабль.

— Но сделанный, кстати, людьми!

— Тебя тоже сделали родители — разве я тебя в этом упрекаю? — заявил корабль.

Алиса не смогла сдержать улыбку.

— И все же, — сказала она, — ты только скажи мне, на борту Пашка или нет?

Гай-до молчал.

— Тогда давай сделаем так, — сдалась Алиса. — Я спрошу, на борту ли Пашка. Если ты промолчишь, это будет знак согласия. Молчание всегда знак согласия.

— Ты меня не путай, — сказал Гай-до. — Я формальной логике не обучался. Ты меня все равно перехитришь, потому что я простой, добрый и честный, а вы, люди, все время хитрите, притворяетесь, обманываете друг друга и меня.

— Ну уж, не обобщай! — возразила Алиса. — Люди разные бывают.

— А кто ворует золотые яйца? — спросил Гай-до. — Разве хоть один корабль украл хоть одно золотое яйцо?

— Так где же Пашка?

— На корабле, — ответил Гай-до.

— А где?

— Я за тебя искать не буду, я тебе в слуги не нанимался! — Гай-до полностью отомстил за очистку трюма и, удовлетворенный, замолчал.

— Ну ладно, Пашка, я тебя найду! — заявила Алиса.

Ответом ей была гробовая тишина. Ни Гай-до, ни Пашка не откликнулись.

Алиса полезла под стол. Под столом было пусто.

Она заглянула под обгоревший и кое-как застеленный пластиком диван. Никого. Она пошла на пульт управления, но там негде спрятаться. Тогда Алиса направилась в камбуз.

Посмотрела под плитой, открыла духовку... и тут послышалось тихое угрожающее шипение.

Алиса от неожиданности отпрыгнула.

Из духовки выползла плоская клетчатая змея, пасть ее была распахнута, и по желтым зубам сочился яд или что-то очень похожее на яд.

— Гай-до! — закричала Алиса, выбегая из камбуза и задраивая дверь. — Гай-до, срочно дезинфицируй камбуз! Ты впустил туда ядовитую змею. Я могла погибнуть, а Пашка, наверное, уже погиб!

— Я не впускаю змей внутрь себя, — ответил Гай-до.

— Но она же попала на корабль!

— Нет, — отрезал Гай-до.

— Тогда что же это такое?

— Это твой друг Пашка Гераскин, — ответил Гай-до, — мне надоело покрывать ваши человеческие обманы.

— Это так, — прошелестело под дверью, — можешь открыть. И не бойся. Я провожу опыты.

Алиса поняла, что Пашка на самом деле принял вид змеи, и осторожно приоткрыла дверь.

Змея стояла на хвосте и раскачивалась.

— Зачем ты это сделал? — спросила Алиса, отступая на всякий случай от двери.

— Лучше дай мне пилюлю, я хочу вернуться в свой родной облик, — ответил Пашка. — Я готовлюсь к завтрашнему дню. Не ходить же мне весь день в образе пнута?! Тогда мне ни одна змея своих яиц не отдаст.

— Мог бы сказать, что превращаешься в ядовитую змею, — упрекнула друга Алиса.

— Зачем? Ты же была занята уборкой.

— А зачем в духовке прятался?

— Я хотел понять, действительно ли ты так любишь всех животных или только зайчиков.

— Превращайся обратно, — сказала Алиса. — Вот тебе пилюля.

Пашка проглотил пилюлю, но не вернулся в свой облик, а стал ящерицей и побежал по потолку. К счастью, запас пилюль на борту был достаточным. Так что до ночи Пашка испытывал новые образы, а Алисе надоело на это смотреть, и она пошла спать.



Глава девятая

Утро было свежим, солнечным, но морозным. По краям озерца белела кромка льда, льдом покрылся и затылок Гай-до. Так что когда он поднялся после завтрака и полетел к обрыву, взлет сопровождался хрустом льдинок.

Гай-до пролетел вдоль обрыва и медленно пошел дальше, к югу. По дороге его пассажиры снимали на видео всех животных, разыскивая места, в которых они могли прятать, закапывать или высиживать яйца.

Разведка заняла часа два, потом Пашка не выдержал и сказал:

— Мы можем так и до вечера летать. От этого больше яиц не станет.

— Но мы должны подсчитать, сколько видов водится на планете, где они таятся или пасутся, чем питаются, как размножаются. Неужели тебе непонятно? — удивилась Алиса.

— Мне понятно, — ответил Пашка, — что всем этим занимается компьютер на борту Гай-до. А мы с тобой должны действовать. От нас зависит, сколько спасется будущих динозавров.

Алиса и Гай-до согласились с Пашкой, и Гай-до пошел на посадку на берегу большого озера, где в то время неуклюжие, цветом и размером похожие на слонов черепахи откладывали золотые яйца и зарывали их в песок.

— Начинаем! — воскликнул Пашка.

Гай-до открыл люк. Пашка первым выскочил на песок и, как договаривались, сразу превратился в гигантскую жабу. У этой жабы на спине были круглые углубления, в которых она вынашивала свою икру, а потом жабят. Но так как Пашка был лишь подобием жабы, эти углубления у него были пустыми. Он превратился как бы в большую сумку для чужих яиц.

Привыкая к новому телу, небольшими прыжками, чуть приподнимая над песком белое пузо, Пашка попрыгал к воде.

За ним следовала Алиса, принявшая вид птицеящера, который на Стеговии ходит на задних лапах, а передние лапки у него свободны. Он не умеет летать, а назвали его Пашка с Алисой птицеящером, потому что он больше всего похож на ощипанного куренка трехметрового роста.

Пашка допрыгал до воды.

Алиса догнала его.

Отложив яйца, черепашки уже скрылись в воде. Они были такими глупыми, что не могли думать о будущем и не умели заботиться о своих будущих детях. Но ведь обидно, если из-за этого им придется вымирать?

Места, где были закопаны в песок яйца, оказалось нетрудно отыскать по следам, оставленным глупыми черепахами. Несколько яиц уже были откопаны клювастыми летающими ящерами, которые теперь долбили их клювами, пытаясь добраться до содержимого.

Пашка лег на песок рядом с Алисой, и она, выкапывая яйца, клала их в углубления на его спине.

— Хватит, — сказал Пашка. — Ты готова мне весь корабль черепашьими яйцами набить.

— Ты прав, — согласилась Алиса, — но ведь жалко...

— Ты лучше погляди в воде, — предложил Пашка. — По-моему, я вижу водяную змею, которая только что снесла яйца. Видишь, блестят?

Алиса видела, но ей было страшновато нырять в воду.

Пашка догадался и сказал укоризненно:

— По-моему, ты забыла, что покрыта бронированной чешуей!

Алиса зашла по горло в холодную воду и достала оттуда два змеиных яйца. Никто ее, конечно, не посмел тронуть...

Наполнив все ячейки на спине жабы разными яйцами, Пашка с Алисой вернулись к Гай-до, который скромно дожидался их у опушки леса.

Забираться в корабль не стали. Гибкими длинными манипуляторами Гай-до осторожно снимал яйца с Пашкиной спины и отправлял их себе в грузовой люк, как обжора, который руками кидает себе в рот пельмени.

Следующей остановкой на пути спасателей стала чаща леса.

Здесь тоже жили ящеры и земноводные, а также сухопутные крабы и раки. Весь этот лесной народец был невелик, потому что ему приходилось пробираться между могучими стволами деревьев, но это же не значит, что их нужно оставлять вымирать от холода. Для настоящих спасателей размер спасенного не играет роли. Они с одинаковым энтузиазмом будут спасать и кита и селедку!

В лесу Пашка с Алисой провели больше двух часов. Тем более что они куда медленнее продвигались в чаще, чем на открытом месте. Конечно же, спасатели не были уверены, что нашли яйца всех лесных жителей, но они сделали все, что могли.

Пора было лететь к обрыву, где ждали настоящие крупные динозавры.

Гай-до молчал — он был занят вычислениями, а ведь каждое яйцо надо было описать, проанализировать, поместить в коробку или ящик, снабдить карточкой, чтобы не спутать, выведется ли из яйца змея или скорпион.

Когда Алиса заглянула в трюм, ее встретило золотое мерцание — большие, средние, маленькие яйца и даже золотая икра занимали полки трюма.

— Когда они выведутся, — спросил вдруг Гай-до, — куда золотую скорлупу денем?

— А она тебе нужна?

— Нужна.

— Он себе хочет золотые зубы вставить, — сказал Пашка, который подошел к Алисе и тоже смотрел в трюм.

— Чепуха! — обиделся Гай-до. — Зачем мне зубы! Но мне бы очень хотелось сделать дверные ручки и шпингалеты как у лорда Палмерстона в его имении Кроухедж.

— Какой еще Палмерстон? — воскликнул Пашка. — Что ты говоришь, Гай-до! Неужели ты все-таки сошел с ума?

— У Тадеуша есть книга, очень старая, с картинками, — терпеливо сообщил Гай-до, — про английских чудаков. Так вот, лорд Палмерстон в своем замке Кроухедж приказал отлить дверные ручки из золота. Мне бы не хотелось ни в чем уступать этому благородному лорду. Когда Вандочка подрастет, ей будет приятно летать на роскошном корабле.

— Отлично, — сказала Алиса. — А у лорда конюшня была?

— У лорда Палмерстона была конюшня скаковых лошадей, — ответил Гай-до.

— Заведем для Гай-до конюшню? — спросила Алиса.

— Разумеется, — согласился Пашка, — при условии, что в ней тоже будут золотые ручки и золотой унитаз.

— Паша! — возмутился Гай-до, который был большим ревнителем хорошего тона. — Ты забыл, что выражаешься в обществе юной дамы?

— Ладно, пускай унитаз будет серебряным, — сдался Пашка.

— Все! — закричал оскорбленный Гай-до. — Улетаю без вас! Живите как хотите! Всему есть предел!

— Улетай, — согласилась Алиса. — Только выброси сначала яйца динозавров, черепах и змей. Ведь тебе все равно, погибнут они или выживут!

Гай-до замолчал.

Лишь через час, когда Алиса с Пашкой выбрались через люк и остановились рядом с ним, в лесу, подступавшем в том месте к обрыву, корабль сказал:

— Я разочарован путешествием с моими так называемыми друзьями. Очень тяжело пережить издевательства и насмешки!



Глава десятая

Учтя опыт вчерашних походов, Пашка и Алиса отправились к обрыву, снова изменив свой внешний вид.

Пашка выглядел как самый настоящий пнут, а на шее у него болтался большой мешок из непрозрачного пластика.

Алиса же снова стала птицеящером, потому что у птицеящеров были сильные передние лапы с когтями. Ими удобно поднимать большие круглые яйца динозавров.

Оставив Гай-до в чаще, Алиса с Пашкой осторожно направились к знакомой пещере, где сидели наседки пнутов.

Вот и озеро, вокруг которого бродят травоядные гиганты... А вот и обрыв. Но пнутов, которые вчера охраняли вход в большую пещеру, не было видно.

Пашка первым заглянул в пещеру. Там было пусто.

— Я боюсь, — сказал он, — что вчера мы их спугнули и они перенесли яйца в другую пещеру.

— Далеко им не уйти, — сказала Алиса. — Но сначала я проверю, не забыли ли они чего-нибудь там, внутри.

Пашка остался у входа, а Алиса заглянула в пещеру.

В пещере она нашла только одну наседку.

Пнутиха была мертвой. Она лежала черным холмом на изрытом, истоптанном сене. Рядом с наседкой валялось раздавленное золотое яйцо — нужно было обладать немалой силой, чтобы его раздавить.

— Пашка! — закричала Алиса. — Несчастье!

Пашка сразу ринулся в пещеру. Но не разглядел мертвую наседку.

— Что случилось? — спросил он.

И тут увидел убитую пнутиху и раздавленное яйцо.

Он наклонил свою страшную голову, разглядывая наседку, и Алисе стало на секунду не по себе — ведь она видела, как гигантский ящер стоит над телом подобного ему чудовища и, покачивая головой, размышляет.

— Я думаю, что на них напали другие динозавры, — сказал Пашка.

— Зачем?

— У них идет борьба за существование, как во всей природе. Более сильные напали на пнутов. Вот даже след, смотри...

И в самом деле, по раздавленному яйцу можно было понять, что в пещере побывал какой-то исполин.

— Остальные разбежались, — сказал Пашка, — а одна самка не успела убежать.

— Если это так, то я только довольна, — сказала Алиса.

— Не понимаю, чем ты можешь быть довольна, если видишь погибших животных? — удивился Пашка.

— Если это обыкновенная вражда ящеров, то эта пещера — исключение и в других пещерах все должно быть в порядке.

— А что же еще может быть? — спросил Пашка. — О чем ты подумала?

— Я сначала подумала, что сюда снова прилетели грабители. Тогда это — угроза всей планете.

— Почему? Даже если и грабители! Они же раньше прилетали, ничего, обходилось. Увезут свою добычу, а ящеры новые яйца снесут.

— Пашенька, пойми же! — взмолилась Алиса. — Раньше здесь был хороший климат и динозаврихи могли снова снести яйца и вывести детенышей. А теперь жизнь на планете доживает последние месяцы. Потом здесь все замерзнет. И если украсть яйца динозавров, это значит — уничтожить их вообще. Ведь в холод динозаврихи не смогут снести новые яйца и высидеть их.

— Ты права, — согласился Пашка. — Давай не будем терять время попусту. Я думаю, что сейчас самое время заглянуть в другие пещеры и посмотреть, как там обстоят дела.

Перед выходом из пещеры они снова остановились. Здесь следы были виднее. Все было истоптано, и на мокрой земле были оттиснуты многочисленные следы пнутов и несколько отпечатков куда более крупных лап...

— Я знаю, кто это, — сказала Алиса. — Это крейсерозавр. Помнишь, ты с ним отважно сражался?

Пашка согласился с Алисой.

Они пошли вдоль обрыва в поисках следующей большой пещеры.

Со стороны они, наверное, выглядели странно: рядышком идут два ящера — гигантский пнут и втрое уступающий ему размером птицеящер. И разговаривают ящеры по-русски.

Впрочем, последнее было несущественно, потому что на планете Стеговия никто не знает не только русского, но и английского языка или космолингвы, на которой объясняется вся Галактика.

— Паша, — сказал птицеящер, — меня очень смущает одна деталь.

— Докладывай, — ответил пнут.

— А как крейсерозавры носят яйца?

— Наверное, в передних лапах, — сказал Пашка.

— А сколько было яиц в той пещере?

— Трудно сказать. Ты ведь тоже не считала.

— Я сказала бы, что там сидели четыре или пять наседок, каждая высиживала шесть, десять яиц... это не важно. Ты мне скажи, сколько было крейсерозавров?

— Судя по следам... наверное, два.

— Как два крейсерозавра могут унести пятьдесят золотых яиц в передних лапах, если эти лапы им нужны, чтобы отбиваться от разъяренных пнутов?

— Ой, спроси что-нибудь полегче, Алиска, — отмахнулся зеленой лапой Пашка. — Унесли, значит, унесли. Вот у меня, например, есть мешок на шее...

— Его я тебе сшила, — сказала Алиса, — когда у меня были человеческие руки. Чувствуешь разницу?

— Сейчас дойдем до пещеры и во всем разберемся.

Они дошли до следующей пещеры, в которой раньше жили пнуты, примерно через пять минут.

Пещера являла собой грустное зрелище.

Перед пещерой лежал мертвый пнут, его уже терзали летающие гиены.

Внутри все было пусто, если не считать следов нападения крейсерозавров. Там тоже побывало два чудовища.

На этот раз Пашка задумался всерьез.

— Если это были те же крейсерозавры, — сказал он, — то тогда они кому-то сдавали яйца.

— И я так думаю, — сказала Алиса. — Кто-то стоял рядом и ждал, пока они их принесут.

Мысль была нелепой, но соображений получше у них не нашлось.

У третьей пещеры Пашка с Алисой задержались подольше, там они отыскали живого пнута. Он был ранен и потому остался у пещеры. Пашка заставил его думать.

«Это были большие ящеры?» — спросил он мысленно.

«Большие, — подумал в ответ раненый пнут. — Злые. Яйца...»

«Зачем?»

«Не знаю. Наверное, кушать. Пища».

«А раньше большие нападали на вас?»

«Не знаю». — Вопрос показался пнуту слишком сложным, он не смог на него ответить, потому что для него не существовало времени — он не понимал, что одно событие бывает прежде другого.

«Куда они пошли?» — мысленно спросил Пашка.

Собрату по породе пнут был готов рассказать все, что знал:

«Туда пошли. К озеру пошли. А наши за ними... плохо брать чужие яйца».

Пашка согласился с пнутом, что это делать нехорошо.

Они оставили раненого пнута и поспешили дальше вдоль обрыва, в сторону озера.

И не прошло четверти часа, как они увидели впереди серые гребни спин и бугорчатые затылки нескольких пнутов, которые толпой спешили вдоль обрыва. Когда Алиса догнала их и забежала сбоку, она увидела, что стадо пнутов преследует двух гигантских крейсерозавров. Причем один из крейсерозавров не оборачиваясь, медленно шагает впереди, а второй все время огрызается, сам нападает на разгневанных пнутов, отгоняет их, но потом торопится за своим товарищем.

Глупые пнуты никак не догадывались окружить крейсерозавров, чтобы можно было напасть на того, что топает первым.

А это следовало сделать.

Тогда их шансы вернуть своих будущих детей резко возрастали.

Могучий крейсерозавр буквально сгибался под тяжестью двух громадных корзин, висящих по его бокам, как торбы у вьючной лошади. Корзины были соединены канатами, а сами сплетены из металлических прутьев и размером не уступали кузову самосвала.

Корзины были доверху полны золотыми футбольными мячами — яйцами несчастных пнутов.

— Теперь мне все ясно, — сказала Алиса, но Пашка ее не услышал за ревом пнутов и топотом могучих ног. Алиса потеряла его из виду — он растворился в этом стаде пнутов, став одним из чудовищ.

Забыв, что Пашка ее не может услышать, Алиса продолжала говорить:

— Так как крейсерозавры на этой планете еще не додумались, как плести корзины, то мы с тобой, Пашка, можем предположить, что или кто-то очень умный напялил корзины на ящера и велел ему таскать золотые яйца, или...

— Или это не крейсерозавр, — сказал Пашка, который тоже догадался обогнуть процессию ревущих пнутов и присоединился к Алисе.

Второму крейсерозавру приходилось несладко — пнуты наконец-то догнали его и несколько самок вцепились ему в хвост. Чудовищный ящер мотал хвостом, стараясь скинуть с себя шевелящийся груз. Первый же крейсерозавр не мог прийти ему на помощь, не скинув с себя корзин, уж очень тяжелыми были золотые яйца — даже у крейсерозавра есть предел сил.

— Их погубит жадность, — сказал Пашка.

— Давай поможем пнутам, — предложила Алиса.

Но Пашка отрицательно покачал тяжелой зубастой головой, и его маленькие неподвижные глазки яростно заблестели.

— Мы должны увидеть, — сказал он, — куда они держат путь.

— Ты совершенно прав, мой дорогой ящер, — согласилась Алиса.

— Я рад, что ты оценила мои умственные способности, ощипанная курица, — так же вежливо ответил Пашка.

Не оглядываясь, первый крейсерозавр свернул направо и вломился в густой кустарник. Он оставил своего друга на произвол судьбы. А пнуты, поймав второго ящера, забыли о яйцах. Кипя справедливым негодованием против похитителя молодежи, они всей толпой принялись рвать и терзать врага.

— Он нас уже не интересует, — сказал Пашка.

— Правильно, — согласилась Алиса. — Побежали за первым.

Бежать было нетрудно, потому что крейсерозавр, подобно танку, проломил в чаще широкую дорогу. Можно было даже не спешить — яростное прерывистое дыхание гиганта раздавалось по всему лесу — похитителя яиц невозможно было потерять.

Наконец путь привел Алису и Пашку на поляну.

Посреди поляны стоял старый, но еще крепкий космический корабль без опознавательных знаков.

— Так я и думала, — сказала Алиса. — Браконьеры.

— Не просто браконьеры, — поправил ее Пашка.

— Да, не просто браконьеры, а браконьеры с пилюлями. Наверное, они прилетели с планеты Синий Воздух.

— Ее обитатели не производят впечатления...

— Когда речь идет о тонне золота, впечатление может оказаться ложным, — возразил Пашка.

Тем временем крейсерозавр улегся на землю возле корабля.

— Устал он, что ли? — спросил Пашка.

— Наверное, сейчас выйдут сообщники. Но сообщники не выходили.

Крейсерозавр убедился в том, что корзины встали на землю, задом-задом начал выползать из-под своего груза. Не сразу, но это ему удалось.

Тогда он протянул гигантскую лапу к люку корабля, умело поддел его когтем, и люк открылся. Крейсерозавр вытащил изнутри пилюлю и проглотил ее.

И тут же, на глазах у изумленных Алисы и Пашки, превратился... в космического пирата Крыса!

— Этого быть не может! — прошептала Алиса. — Он же исправился! Он же сам мне говорил, что играет на барабане...

— Трудно исправить пирата, — ответил Пашка. — И я думаю, что ты сама в этом виновата. Кто просил его прислать пилюли?

— Я.

— Кто заронил в преступную пиратскую голову мысль, что сейчас самое время слетать на Стеговию и набрать там яиц, превратившись в какого-нибудь ящера? Ты же мне показывала письмо, которое ему наговорила. Оно — ценное руководство для пиратов!

— Все равно мне очень грустно сознавать, что меня так подвели! Неужели снова с ними придется враждовать?

— Всегда приходится враждовать с преступным миром, — ответил Пашка. — В этом наше призвание.

— Тогда иди и борись.

— А как же второй крейсерозавр?

— Господи, как я могла забыть о Весельчаке У! Конечно, Крыс без него не сунулся бы в такую авантюру. Весельчак У плохо влияет на Крыса.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — ответил на это Пашка.

Алиса замолчала. Она смотрела, как пират разглядывает и гладит золотые яйца.

— Что, выйдем и арестуем их? — спросил Пашка.

— Я бы рада, но вдруг у них есть бластеры? Мы погибнем, а ящерам не поможем.

— А что ты предлагаешь? — спросил Пашка. — Ведь мы не можем сейчас бежать к Гай-до и оттуда вызывать галактический патруль.

— Конечно, не можем, они десять раз улетят и скроются в своем пиратском логове.

Но на этот раз трудную задачу за Алису решила сама судьба.

Судьба появилась на поляне с ревом и топотом — это пнуты, вырывая куски крейсерозавра, преследовали Весельчака У.

При виде этой жуткой картины Крыс, совсем забыв о своем соратнике, подхватил одно тяжелое яйцо и побежал к открытому люку.

— Стой! — закричал ему вслед Весельчак У. — Ты что делаешь?

— Не бойся! — отозвался Крыс изнутри корабля. — Тащи сюда корзины.

— Меня сожрут, пока я буду тащить эти чертовы корзины! — завопил Весельчак У. — Дай пилюлю!

Крыс, видно, понял, что и в самом деле придется сматывать удочки. Он кинул в морду Весельчаку пилюлю. Тот раскрыл пасть, хлопнул челюстями, в отчаянном прыжке оторвался на секунду от пнутов и хлопнулся о землю, превратившись в толстого, запыхавшегося пирата Весельчака У, совершенно голого и расцарапанного.

Пнуты от неожиданности осадили назад и начали тревожно перекликаться.

Но один из них, самый умный или самый сердитый, все же догадался, протянул вперед лапу и прижал ею Весельчака к земле.

— Спасите! — прохрипел Весельчак У.

— Ну как я тебе помогу? — отозвался из люка его друг. — Они меня тоже растерзают.

— Достань бластер! Где твой бластер?

— Я же не взял бластер, когда превратился в динозавра, — ответил Крыс. — К чему бы я его привязал?

— Но придумай что-нибудь. Я погибаю!

— Сейчас сбегаю за оружием, потерпи!

— Не убегай!

И тогда Алиса, которой стало жалко, что Весельчак погибнет такой неприятной смертью, закричала:

— Крыс, кидай в него яйцом! Кидай яйцом в динозавра!

— Что?

— Кидай яйцо! — крикнул Пашка.

— Кто говорит?

Почему-то Крыс никак не мог сообразить, что ему подсказывает птицеящер.

— Кидай яйцо! — прохрипел Весельчак У. Он тоже понял, что Крыс прижимает к груди единственное их орудие.

И тогда Крыс впервые в жизни смог побороть в себе жадность ради товарища по пиратским проделкам. Он размахнулся и из-за головы, как футболист, который вводит мяч в игру из аута, метнул золотое яйцо в пнута, который намеревался раздавить ногой Весельчака.

Яйцо, блеснув в воздухе, попало в нос динозавру, и тот отпустил Весельчака У, чтобы подхватить драгоценность.

Весельчак вскочил и, прихрамывая, бросился к кораблю.

За ним устремились остальные пнуты.

Весельчак побежал не прямо к кораблю — видно, сообразил, что не успеет. Он метнулся к корзине и стал шустро выхватывать яйца и кидать ими в пнутов. Динозавры хватали яйца, как настоящие вратари, и вот уже ближайшие к Весельчаку животные были обезврежены — их лапы заняты золотыми яйцами.

— Крыс! — закричал Весельчак У. — Выходи, я буду кидать тебе яйца, а ты их лови и складывай!

— Ты с ума сошел! — закричал из люка Крыс. — Они же тебя затопчут.

— Не затопчут, они не могут оторваться от своих мячиков!

Весельчак У схватил первое яйцо и кинул его Крысу. Крыс не смог его поймать: получил яйцом по лбу и чуть не потерял сознание.

— Лови следующее! — закричал тонким голосом толстяк.

— Нет уж! — рассердился Пашка. — Так они и в самом деле улетят с добычей. Я этого не позволю!

И он с ревом побежал к Весельчаку У.

Толстый пират решил было, что все пнуты одинаковы, и следующее яйцо метнул в Пашку, рассчитывая, что тот обнимет добычу и будет ее лелеять.

Но, разумеется, он ошибся.

Пашка тут же перебросил яйцо птицеящеру Алисе, а сам, угрожающе рыча, надвигался на Весельчака.

— Скорее! — кричал Крыс. — Я улетаю!

— Грязная лягушка! — ругался Весельчак У. — Головастик недорезанный! Ты почему не берешь яйцо?

Голова Пашки уже нависла над пиратом, и нервы у того не выдержали.

Он кинулся к кораблю.

Люк пиратского судна закрылся, и через несколько секунд оно рванулось к звездам.

— Как хорошо, что у страха глаза невнимательны, — заметил Пашка, перекладывая яйца из корзины в мешок, висевший у него на шее. — Он даже не удивился, увидев ящера с мешком.

— Возьмем шесть штук, — сказала Алиса. — Нам еще надо столько яиц собрать!.. Ведь мы не собираемся устраивать на Земле заповедник для пнутов?

— А почему бы и нет? — спросил Пашка. — Мы, пнуты, очень красивы, элегантны и умны.

Но пора было покидать поле боя. Остальные пнуты уже опомнились и потянулись к корзинам. Так что, взяв шесть яиц, пнут Пашка побежал прочь.

За ним, подобно кенгуру, весело прыгала Алиса Селезнева.

— Отнесем яйца на Гай-до, — сказала она, — и отправимся искать логово крейсерозавров. Боюсь, что там нам не помогут никакие космические пираты.

И Алиса была права!

Еще два яйца гигантов крейсерозавров, которые удалось к вечеру принести на Гай-до, два шара метрового диаметра весом в полторы тонны золота каждый, достались спасателям так дорого, что у них хватило сил лишь забраться внутрь корабля и, отказавшись от ужина, свалиться на койки... и заснуть.



Глава одиннадцатая

Утром Гай-до разбудил Алису.

— Прости, — сказал он. — Мне надо с тобой посоветоваться.

— Что случилось? — Алисе так не хотелось просыпаться! Она даже глаз не стала открывать, надеялась, что Гай-до спросит, она ответит и можно будет дальше спать.

Но дальше спать не пришлось.

— Я засек космический корабль без опознавательных знаков, — сказал Гай-до. — Судя по всему, это наши старые знакомые. Они возвратились и намереваются снова приземлиться.

— Знаешь, кого они мне напоминают? — ответила Алиса, садясь на койке и протирая глаза. — Овода. Его отгоняешь, хочешь прихлопнуть, а он взлетит, покружится над тобой — и снова садится, чтобы укусить.

— Что ж, сравнение не хуже любого другого, — ответил Гай-до. — Можно сравнить их с комарами, слепнями и даже голодными шакалами. Что будем делать?

— Надо с ними поговорить, — сказала Алиса. — Я скажу, что мы обо всем знаем и если они и дальше будут воровать золотые яйца, то я обо всем расскажу в галактической полиции.

— Очень они тебя испугались! — произнес Пашка, который тоже проснулся и вышел в кают-компанию. — Крыс и Весельчак У отлично знают, что ты здесь, что мы с тобой не очень взрослые и, к сожалению, не вооружены. Они знают, что Гай-до тоже не приспособлен для боя. А я могу поклясться, что их старая посудина, на которой они прилетели, напичкана оружием.

— Но что же тогда делать? — спросила Алиса.

Ей было очень грустно. Конечно, она сама виновата, что пираты прилетели сюда грабить. Им и в голову не приходило возвращаться к своим дурным занятиям, сидели в своем дворце, играли на барабанах, пировали и принимали гостей. И тут письмо от нее — оно, конечно, прозвучало как боевая труба! Они застучали копытами и помчались в бой!

— Алиса, ты слушаешь меня? — донесся до нее голос Пашки.

— А? Что? Конечно, слушаю. Я только немного задумалась.

— Тогда слушай внимательно, потому что времени у нас в обрез. С минуты на минуту они могут выследить новых динозавров и начать свою операцию иначе. А если совсем разозлятся, то возьмут в руки оружие!

— Не посмеют.

— Посмеют. Потому что трудно отказаться от добычи, которая совсем рядом.

— И что же ты предлагаешь? — спросила Алиса.

— Их надо пугнуть, — ответил Пашка.

— Но ты же сам сказал, что они нас не испугаются.

— Нас не испугаются, а кого-то испугаются.

— Кого же?

Пашка обратился к Гай-до:

— Скажи, ты можешь выйти с ними на связь?

— Думаю, что смогу, — ответил корабль.

— Тогда я с ними поговорю. Не называй себя. Только дай мне связь...

Алиса встревожилась.

— Пашка, что ты задумал? Ты пойми, что это не игрушки. Пираты опасны для всех...

— А этого я и не знал! — засмеялся Пашка. — Не беспокойся, мы все уладим. Поверь, что я уже не тот ребенок, с которым ты когда-то летала на рыцарскую планету.

— Каждый мужчина — до старости ребенок, — вмешался в разговор Гай-до.

— Есть связь? — перебил его Пашка.

— Канал свободен, — сказал корабль. — Когда услышишь щелчок, можешь говорить.

— Всем молчать! — приказал Пашка.

В тишине корабля раздался щелчок. Затем послышалось легкое шуршание, будто звезды терлись о небо.

Пашка насупился, приложил рупором руки ко рту и заговорил медленно, по слогам. Алиса сразу поняла, в чем дело. Он говорил так, как вчера, когда был в шкуре пнута.

— Вы слы-ши-те ме-ня? — произнес Пашка низким хриплым голосом.

— Кто там? Кто на связи? — послышался высокий, пронзительный голос Крыса. Значит, пираты сразу услышали Пашку.

— Го-во-рит Со-вет ди-но-зав-ров, — продолжал Пашка. — Слу-шай-те!

— Какой еще Совет?

— Вы бежа-ли от нас се-годня, — рычал в микрофон Пашка. — Но хо-ти-те вернуть-ся. Мы все ви-дим.

— Это шутка, — неуверенно произнес Крыс. — Наверное, это шутка. Динозавры не умеют говорить.

— Ди-но-завры уме-ют мстить. Сегод-ня вы убили на-ших пнутов. Вы хо-тели украсть на-ших детей. Нет по-щады!

— Вам все равно не нужны яйца, вы все замерзнете, — заговорил Крыс. Алиса улыбнулась. Наконец-то пират поверил страшному голосу и стал оправдываться. А если так, значит, он уже испугался.

— Это на-ше де-ло. А ваша смерть — это ва-ше дело, — сказал Пашка. — Со-вет дино-завров приговорил вас к смер-ти. Как пиратов и граби-телей. Теперь по-про-буйте спуститься к нам. Только по-про-буйте!

Наступила томительная пауза. Слышно было, как далеко-далеко переговаривались в своем корабле пираты.

— Врут они, — послышался голос Весельчака У, — пугают. Откуда у них станция связи?

— Вот именно это меня и тревожит, — ответил Крыс. — Откуда у динозавров Совет и станция связи? Кто их этому научил?

— А может, они? — спросил Весельчак У. — Те самые?

— Вот я и подумал, — ответил Крыс. — Это Алиска со своей компанией. От нее добра не жди.

— Нет, быть не может, все-таки она — ребенок...

— Ребенок? А мало мы от нее настрадались? Мало нас из-за нее жизнь молотила? Ты на себя посмотри — весь в шрамах и порезах. Ведь это динозавры тебя так разукрасили. А если бы не было у них Совета динозавров, никогда бы им нас не выгнать...

— А может, попробуем разок? — неуверенно спросил Весельчак У. — Уж больно золото хорошее.

— Есть у нас одно яйцо на память, для музея, и хватит! — отрезал Крыс. — Берем курс на нашу планету.

— Ох, стареешь ты, капитан! — сказал Весельчак.

— Я не старею, а хочу вернуться домой живым.

— Тогда я свергаю тебя, — сказал Весельчак У. — И беру власть! Мне нужно золото!

Гай-до вздохнул и прошептал:

— Ну прямо лорд Палмерстон. Как живой! Золотые ручки ему подавай!

— Я не слы-шу ваше-го решения, — прорычал Пашка.

И тут все услышали тихий голосок незаметно вошедшего в корабль катастрофиста Эмальчика:

— Разрешите, я внесу свою лепту.

Он подошел к передатчику и сказал таким же голосом, как Пашка (ведь подслушал, молодец):

— Го-ворит Совет динозавров! Если вы попытаетесь вер-нуться на планету, вы погиб-нете при посадке. Мы это тоже мо-жем. А чтобы вы не думали, что мы шу-тим, смотрите! Сейчас у вас на корабле перегорит свет.

— Ой! — раздался испуганный крик Крыса. — Почему темно?

— А по-то-му! — грозно ответил маленький катастрофист.

— Крыс, миленький, мне страшно! — откликнулся Весельчак У.

— Улетаем! — закричал Крыс. — Мы улетаем. Верните нам свет!

— Долетите без све-та, — ответил Совет динозавров.

... Связь отключилась.

— Корабль пиратов взял курс прочь от планеты, — сказал Гай-до.

— Включи им свет, — попросила Алиса, — трудно же без света.

— Не жалей их, Алиса. Они же никого не жалеют, — сказал Пашка.

— Не в этом дело, — заметил маленький катастрофист. — Я предвижу катастрофы, даже маленькие, но это не значит, что я могу их исправлять. Это наша профессиональная беда... Я знал, что свет у них перегорит, но я не могу зажечь им свет.

— Тогда все садятся завтракать! — приказал Гай-до. — Сегодня трудный день, нам еще предстоит собрать немало яиц.



Глава двенадцатая

Ох, нелегко пришлось в этот день спасателям!

Ведь дело, которое взвалили на себя Алиса и Пашка, было неблагодарным и даже порой жестоким. Ну как ты объяснишь первобытным родителям какого-нибудь золотого яичка, что ты отбираешь их наследника не для того, чтобы сожрать или сделать из него яичницу, а чтобы вырастить из него достойного члена динозаврового общества, может даже, председателя несуществующего пока Совета динозавров.

Но Пашка терпеливо тащил на шее тяжелый мешок, Алиса обманывала родителей, а Гай-до, скрываясь за кустами, описывал яйца и их родителей, занимался исследованиями, чтобы обеспечить каждому яйцу достойную жизнь на другой планете.

Не было среди спасателей только маленького катастрофиста, который заявил, что его привлекают свежие катаклизмы и он желает посетить одно наводнение и два землетрясения. Но к вечеру обязательно вернется.

Настроение у Алисы было ужасное, и пнут Пашка не мог развлечь ее своими шутками, да к тому же он сам устал и еле волочил мешок и ноги. Все было бы еще терпимо, если бы не грустная процессия динозавров, лягушек, змей и ящериц, которые вереницей ползли и топотали сзади, воя, ноя, рыдая и упрашивая спасателей вернуть им золотые яйца.

Они не понимали ничего, но сильно горевали.

С неба раза два начинал сыпаться снег, а ветер был студеным. Когда Пашка выгружал очередную порцию золотых яиц в трюм Гай-до, местные чудовища расходились. Для них яйца существовали, пока они их видели. Стоило любимым яйцам пропасть из виду, как интерес к ним пропадал.

Кое-как закончив работу, спасатели приняли свой обычный вид, забрались в корабль, вытерлись досуха полотенцами, оделись потеплее и пообедали. Оказалось, что, несмотря на плохое настроение и усталость, аппетит у них не пропал.

— Это потому, что вы еще молоды, — серьезно сказал Гай-до.

— Трюм почти заполнен, — сообщил Пашка. — Я думаю, что пора лететь на Землю. Больше мы не сможем принести никакой пользы. Мы привезем все яйца в Космический зоопарк к твоему папе, и пускай он их кладет в инкубатор.

— Я думаю о том, как бы устроить сюда большую экспедицию, — сказала Алиса. — Чтобы вывезти и взрослых ящеров.

— Решать это будет твой папа, — сказал Гай-до, — и другие ученые. Но боюсь, что такого корабля, чтобы вывезти отсюда крейсерозавров и пнутов, не отыщется. Да и новую планету для них будет нелегко подобрать. Все это требует времени и усилий... Даже при самом лучшем отношении к динозаврам такая экспедиция опоздает. Эмальчик говорил мне, что ледники и снег покроют всю планету месяца через два. Она все быстрее удаляется от своей звезды.

— Значит, мы с тобой — последняя надежда для Стеговии?

— Боюсь, что да.

— Тогда мы вернемся сюда еще раз. Ведь мы обязаны собрать яйца всех обитателей планеты, а мы многих из них даже не видели.

— Хорошо, Алиса, — согласился Гай-до. — А пока, если позволишь, я с тобой попрощаюсь и займусь подготовкой к отлету. Мне надо проверить, на каждое ли яйцо у меня есть карточка и все ли наши трофеи находятся в хороших условиях.

— Когда стартуем? — спросил Пашка.

— Через час, — ответил Гай-до. — Мы должны вернуться домой прежде, чем начнут выводиться ящеры. Иначе мы никуда не долетим.

— А где же катастрофист? — спросил Пашка.

— Он с нами не летит, — ответил Гай-до, — он сказал, что должен остаться, чтобы увидеть самую великую катастрофу, которую ему приходилось видеть.

— Но он же замерзнет! — воскликнул Пашка.

— Я ему оставил утепленную палатку и запас продовольствия.

— Но продовольствие кончится! — встревожилась Алиса.

— К этому времени за ним прилетит корабль Службы катастрофистов. Он с ними договорился.

— А есть такая служба?

— В Галактике все есть. Неужели ты думаешь, что наш Эмальчик — единственный чудак?

— Все равно страшно оставаться одному на умирающей планете, — сказала Алиса.

В этот момент люк раскрылся и в него ворвался заряд снега. В проеме люка стоял покрытый снегом, промокший, но как всегда уверенный в себе катастрофист.

— Вы обо мне разговаривали? — спросил он с порога.

— Мы вас жалели, — сказала Алиса.

— Не надо меня жалеть, я получаю удовольствие от своей работы! Такая катастрофа может только присниться! Я — самый счастливый человек во Вселенной.

— Тогда закройте люк, — сказал Гай-до, — вы мне переморозите всех динозавров.

— О да! Конечно. Я зашел попрощаться с вами, пожелать счастливого пути. Вот эту кассету немедленно перешлите моему шефу в Галактический центр.

Катастрофист церемонно поклонился по очереди Алисе и Пашке и помахал ручкой Гай-до. Уходя, он вдруг остановился и спросил:

— Совсем забыл, мне нужна железка, сантиметров в семьдесят длиной. По-моему, я ее видел в кладовке среди инструментов.

Через минуту катастрофист снова открыл люк, помахал железной палкой, которую отыскал в кладовке, и скрылся в снежной буре...

Той же ночью Гай-до стартовал к Земле.



Глава тринадцатая

Внутри корабля было жарко и душно — такую температуру больше всего любили динозавры. Для людей это было не очень удобно, но все терпели. И терпели бы дальше, если бы не неожиданное событие.

Утром, когда все, кроме Гай-до, еще спали, в корабле раздался отвратительный скрежет.

Гай-до заглянул к себе в трюм и увидел, что из одного пнутского яйца торчит маленький золотой штопор, который шустро поворачивается. Пока Гай-до пытался сообразить, что же творится, яйцо развалилось пополам и из него выскочил шустрый динозавр, около метра длиной, страшно худой и голодный — непонятно, как только он мог уместиться в яйце размером с футбольный мяч.

Сначала Гай-до подумал, что это случайность. Одно перезрелое яйцо... но уже к восьми утра в трюме обнаружились три динозавренка, одна белая жаба, плоский змееныш, птицеящеренок и еще шесть зверюшек.

Когда Алиса с Пашкой проснулись, им пришлось вместо завтрака лезть в трюм и кормить зверят неприкосновенным запасом. Через час уже не осталось сгущенного молока, сливок, масла, мяса, котлет, фарша, рыбы и так далее...

К двенадцати вывелся первый крейсерозавр.

Новорожденный крейсерозавр достигал трех метров в длину. Он лежал поперек трюма, касаясь носом одной стенки и хвостом упираясь в противоположную.

— Если мы не накормим этого крокодила, — сообщил Пашка, — он начнет жрать остальных, даю тебе слово.

Алиса спрыгнула в трюм и, увертываясь от злобного детеныша, стала выбрасывать наверх, в руки Пашке, мелких детенышей. Гай-до, как мог, помогал ей, придерживая манипуляторами крейсерозавренка, чтобы он не перекусил Алису пополам.

Пока она занималась этим, родилась еще одна жаба, и Алиса не успела глазом моргнуть, как ящер проглотил новорожденную.

— Дайте ему чего-нибудь поесть! — закричала Алиса.

— У меня осталась только мука! — ответил Гай-до.

— Сыпь муку! — в отчаянии закричала Алиса.

Гай-до высыпал в пасть крейсерозавренка мешок муки, и она, к счастью, на время слепила его челюсти.

Алиса выбралась наружу, в кают-компанию.

— Что-то надо делать, — сказала она. — Далеко до ближайшей планеты?

— Через восемь часов будем пролетать Декабристку, — сказал Гай-до. — Спускаемся там. И выгружаем детенышей. Декабристка прозвана так космонавтами, — сообщил Гай-до, — ввиду того, что средняя температура на ее поверхности — минус шестьдесят.

— Ну почему нам так не везет! — воскликнул Пашка. — Где у тебя планета потеплее? Может, сменим курс, если нужно?

— До ближайшей планеты с нормальной температурой двое суток...

— Может, спустимся к археологам Громозеки? — спросил Пашка.

— Но там пустыня! Детеныши съедят запасы экспедиции, а потом самих археологов, — предупредил Гай-до.

— Вызывай спасателей! — крикнула Алиса.

— Корабли патруля не приспособлены для перевозки динозавров, — ответил Гай-до.

Из люка показалась обмазанная тестом морда крейсерозавренка.

Пашка ткнул в нее стулом. Морда попыталась попробовать стул на вкус. Со стулом в зубах она скрылась внизу.

Новорожденный пнут кусал Пашку за ногу, требуя пищи, жаба прыгнула на пульт управления.

— Мы погибли, — сказала Алиса.

— Да, первый раз в жизни, — согласился Пашка, — признаю свое поражение. Давай простимся, Алиса!

— Не кривляйся, Пашка, — сказала Алиса. — В конце концов, мы-то спасемся, а вот как спасти детенышей, я не знаю. Гай-до, придумай что-нибудь.

— Пока не придумал, Алиса, — ответил корабль. — Сними, пожалуйста, саламандру с моего компьютера.

Из люка вновь показалась морда крейсерозавренка. Пришлось отдать ему второй стул. Но этим дело не ограничилось. Рядом тут же возникла морда второго крейсерозавра. И третий стул исчез в трюме.

— Ввиду того что я отвечаю за безопасность моего экипажа, — сказал Гай-до, — я должен вас предупредить, что через час, а может быть, раньше, я попрошу Алису и Пашу надеть скафандры. Затем я открою внешний люк и заморожу всех динозавров, включая яйца.

— Ты не сделаешь этого, Гай-до! — закричала Алиса.

— У него нет другого выхода, — сказал Пашка.

— Должен быть! — закричала Алиса. — Должен быть!

В этот момент ожил приемник космической связи на пульте управления.

— Выход есть, — произнес знакомый тонкий голосок.



Глава четырнадцатая

— Кто это?

— Катастрофист, — подсказал Гай-до.

— Конечно, это я, — согласился Эмальчик. — Я звоню вам, потому что случайно подслушал ваши переговоры и у меня появилось деловое предложение.

— Какое? — спросила Алиса.

— Я предлагаю вам вернуться на планету Стеговия!

— Мы не можем, — сказала Алиса. — Ведь там все наши динозавры погибнут.

— Я гарантирую им жизнь и свободу, — решительно ответил Эмальчик. — И даю честное слово катастрофиста, что я нашел выход и для вас, и для динозавров.

— Подчиняемся? — спросила Алиса у Пашки.

— А разве у нас есть другой выход?

— Я боюсь, как бы Эмальчик не устроил новую катастрофу.

В ответ послышался бодрый голос Эмальчика.

— Не беспокойтесь, я ее уже устроил.

— Я разворачиваюсь, — сказал Гай-до.

... Через шесть часов бешеной гонки Гай-до вышел на орбиту Стеговии.

Его пассажиры, все последние часы воевавшие с бедными динозаврами и пытавшиеся рассадить их по разным углам корабля, уморились настолько, что задремали.

Так что Гай-до первым увидел перемены, случившиеся с планетой.

Ледники значительно уменьшились — это было видно даже невооруженным глазом, всюду текли ручьи, кое-где над морями поднимался пар.

— Эмальчик, — вызвал Гай-до катастрофиста, — вижу Стеговию. Вижу перемены. Что случилось?

— Климат изменяется к лучшему, — ответил катастрофист. — Можно возвращать динозавров.

— Но что случилось?

— Опускайтесь на старом месте, — ответил Эмальчик, — я буду вас ждать.

Гай-до разбудил Пашку и Алису.

Он пересказал им разговор с катастрофистом. Спасатели прильнули к иллюминаторам.

— Я знаю, — сказал Пашка. — Он устроил гигантское извержение вулкана!

— Нет, — возразил Гай-до. — Никаких извержений не зарегистрировано. И вообще, после извержений вулканов становится не теплее, а холоднее, потому что пепел закрывает путь солнечным лучам.

— Что же это? — размышлял вслух Пашка, отмахиваясь от жабы, которая прыгнула ему на макушку и пыталась откусить ухо.

Гай-до резко снизился и опустился у обрыва на берегу озера.

Там текла мирная жизнь. Динозавры гонялись друг за другом, старательно пожирая слабых и удирая от сильных.

В траве по колено стоял Эмальчик. Он улыбался — рот до ушей.

— Как долетели? — спросил он.

Алиса приоткрыла люк.

— Здесь тепло, — сказал Эмальчик. — Двадцать пять в тени. Завтра будет еще теплее.

Алиса и Пашка спрыгнули в траву.

— Но послезавтра не станет холоднее? — спросил Пашка.

— Ни в коем случае! — ответил катастрофист. — Катастрофа уже произошла.

— Какая катастрофа? — спросила Алиса.

Маленький рыжий Эмальчик показал железную палку, которую держал в руке.

— Что это? — спросил он.

— Железная палка, которую вы вчера взяли в моей кладовке, — ответил Гай-до.

— Ничего подобного, — возразил Эмальчик. — Это самый настоящий рычаг. У меня был рычаг, я нашел ночью точку опоры и немножко перевернул эту планету. Теперь она возвращается на старую орбиту.

— Как? — изумился Пашка. — Вы не шутите? Вы это сделали один?

— Кроме меня, на планете не оставалось ни одного разумного существа, — сказал Эмальчик. — И ведь дело не в размере рычага и усилия. Дело в том, чтобы найти нужную точку. А у меня, как у самого талантливого катастрофиста, есть чутье на такие штуки.

Он направился к Гай-до и открыл люк.

— С вашего разрешения положу рычаг на место. Больше он нам не пригодится.

Но тут из открытого люка живой рекой хлынули пнуты, крейсерозавры, птицеящеры, жабы, змеи, лягушки, тритоны, птеродактили... Они сбили с ног и погребли под собой перепуганного катастрофиста.

Когда они промчались мимо и разбежались в поисках родителей, Пашка помог катастрофисту подняться.

— Как же так? — спросил он. — Вы знаете о катастрофах, но не знаете, когда катастрофа приключится с вами.

— Да, это большой недостаток, — согласился катастрофист. — Над этим я еще должен много работать. Угостите меня чаем, а то я всю ночь был на ногах, искал эту противную точку опоры...

Алиса приготовила чай, а Гай-до тем временем вытаскивал яйца и выкладывал их на траву. Со всех сторон сбежались динозавры и земноводные существа. Они искали своих детей и, найдя, счастливые убегали, прижимая наследников к груди.

За чаем Алиса рассказала катастрофисту, как они перепугались, когда начали выводиться динозавры, а катастрофист рассказал, как он возвращал планету на старую орбиту.

Потом катастрофист уронил и разбил любимую чашку Алисы.

И они полетели домой, на Землю.

 

Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Кир Булычев -> [Библиография] [Книги] [Критика] [Интервью] [Иллюстрации] [Фотографии] [Фильмы]
Дети динозавров -> [Библиографическая справка] [Текст] [Иллюстрации]



Фантастика -> [ПИСАТЕЛИ] [Премии и ТОР] [Новости] [Фэндом] [Журналы] [Календарь] [Фотографии] [Книжная полка] [Ссылки]



(с) "Русская фантастика", 1998-2002. Гл. редактор Дмитрий Ватолин
(с) Кир Булычев, текст, 1995
(с) Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, дизайн, 1998
Редактор Михаил Манаков
Оформление: Екатерина Мальцева
Набор текста, верстка: Михаил Манаков
Корректор Дмитрий Оленьков
Последнее обновление страницы: 17.11.2002
Ваши замечания и предложения оставляйте в Гостевой книге
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие материалы
НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей