Киберпанк, ужасный и любвеобильный

В последнее время слово "киберпанк" стало модно употреблять к месту и не к месту  - лепить, словно красивый ярлычок, на самые разные произведения музыкального и кинематографического искусства. Так, в одной из журнальных рецензий мне пришлось прочитать опрометчивую фразу о том, что "Матрица"  - это ни много ни мало "типичный фильм в стиле киберпанк". В этом утверждении две откровенные глупости. Во-первых, до "Матрицы" был всего один фильм, который имел непосредственное отношение к упомянутому направлению, и значит, о типичности говорить просто рано. Во-вторых, "Матрица" вряд ли может быть отнесена к киберпанку, поскольку киберпанк не модное словечко из лексикона молодежной прессы, а литературный стиль с характерными чертами...

Впервые о киберпанке заговорили в начале 80-х, когда несколько молодых писателей опубликовали в журналах ряд рассказов, объединенных не только общей тематикой, но и набором определенных стилистических приемов. Во главу угла ставился жесткий, динамичный сюжет экономического детектива, развивающийся на фоне урбанистического и высокотехнологичного будущего, в котором ведутся "войны корпораций" за новые технологии и наивысшей ценностью считается информация, а люди превращаются лишь в ее носителей, "усовершенствованных" с помощью генной инженерии и трансплантации в тела сложных механизмов и органов животных. Произведения эти, так или иначе, обыгрывали понятие "виртуальной реальности", мира, смоделированного суперкомпьютерами и ставшего для героев не менее вещественным, чем агрессивный мир вокруг. Все это, однако, было не самоцелью, а лишь первым уровнем и открывало перед авторами необычайно широкий простор для сугубо эстетических экспериментов и семантических игр. Лучшие образцы киберпанка насыщены множеством аллюзий и ассоциаций из самых разных областей человеческой культуры: из классической и современной литературы, живописи, музыки и кино, из истории религии, из философских и социологических теорий. Таким образом, произведение превращается в элегантную забаву интеллектуалов, слегка напоминающую "игру в бисер" Германа Гессе.

На русском языке вышло три романа "киберпанка номер один" Уильяма Гибсона: "Нейромант", "Граф Нуль" и "Мона Лиза овердрайв", а также подборка рассказов "Сожжение Хром". Его друг и соратник Брюс Стерлинг пока представлен только романом "Схизматрица" и несколькими рассказами в периодике, и в первую очередь, в журнале "Если". Киберпанки второго поколения  - Руди Рюкер, Пат Кадиган, Люис Шайнер, Пол Ди Филиппо  - русскоязычному читателю известны лишь фрагментарно, в основном также по публикациям в "Если".

Кинематограф, всегда чутко реагирующий на всевозможные стилевые нововведения, не мог остаться равнодушным и к этому. В 1995 году появилась первая экранизация Гибсона  - фильм "Джонни-мнемоник" (режиссер  - Роберт Лонго), снятый по мотивам одноименного рассказа. Несмотря на то, что сценарий писал сам автор, фильм потерпел полный провал: и с точки зрения кинематографа он оказался слабым, и оригинальной стилистике литературного первоисточника соответствовал лишь формально. Даже присутствие таких звезд, как Киану Ривз и Дольф Лундгрен, и культовых музыкантов Айс-Ти и Генри Роллинз не улучшило прокатную судьбу картины.

А между тем двумя годами раньше был поставлен телевизионный минисериал "Дикие пальмы", состоящий из шести серий и вышедший на двух трехчасовых видеокассетах. Фильм не имел литературной первоосновы: он был снят по оригинальному сценарию Брюса Вагнера и, как принято на телевидении, несколькими режиссерами (П.Хьютт, К.Гордон, К.Бигелоу и Ф.Джоану), однако под пристальным продюсерским взором того же Вагнера и самого Оливера Стоуна. "Энциклопедия НФ" сравнила этот фильм с культовым сериалом Дэвида Линча "Твин Пикс". К тому же именно это экранное произведение удивительным образом оказалось близко сложной стилистике киберпанка. Особую пикантность фильму придало появление в одном из коротких эпизодов самого Гибсона  - в первой серии на вечеринке, посвященной презентации нового открытия в области "виртуальной реальности", с ним знакомят главного героя, исполняемого Джеймсом Белуши. Писателя представляют одной короткой фразой: "А это Билл Гибсон, парень, который все это придумал!" Возникает справедливый вопрос: "Что  - все?" Никакого отношения к презентуемому открытию этот высокий молодой человек в очках не имел, более того, ни разу больше на экране не появился. Переводчики телеканала "НТВ", показавшего этот сериал, видимо, оказались в полном недоумении и фразу попросту опустили, оставив без перевода, а имя просто переврали. Ответ же на этот вопрос был сравнительно прост, однако находился он за пределами сюжета фильма  - в самом социокультурном пространстве, с которым, как истинные постмодернисты, так любят играть все писатели-киберпанки. "Этот парень" придумал стиль, в котором "все это" снято!

Одновременно с "Джонни-мнемоником" на экраны вышел фильм "Странные дни". Режиссером стала Кэтрин Бигелоу, снявшая одну из серий "Диких пальм", сценарий опять же был оригинальным, его написали сам Джеймс Камерон и Джей Кокс. Детективный сюжет строится вокруг нового вида массовой культуры: прибора, позволяющего записывать на специальный носитель весь комплекс человеческих ощущений от какого-либо процесса, а потом проигрывать его любым желающим почувствовать себя в "чужой шкуре". Этот же прибор фигурирует в целом ряде произведений того же Уильяма Гибсона, написанных еще в начале 80-х годов: в рассказе "Зимний рынок", во всех романах. Гибсон называет его "симстим", по-английски SimStim, или полностью Simulacra Stimulation, что может быть переведено приблизительно как "имитация чувственного восприятия реальности". Известный факт: фантаст Харлан Эллисон по суду заставил Джеймса Камерона признать, что в сценарии фильма "Терминатор" тот использовал темы трех рассказов писателя. Во втором тираже киноленты это даже указано в титрах. Гибсон оказался скромнее, чем его коллега, хорошо знакомый с миром кинобизнесса (Эллисон был, к примеру, разработчиком телесериала "Вавилон-5", писал сценарии к ряду фильмов), однако и у Гибсона были бы неплохие шансы доказать, что сценаристы "Странных дней" были хорошо знакомы с его творчеством и "невольно" использовали отдельные мотивы. Стоит чуть-чуть приглядеться и можно заметить, что малодушный и рефлектирующий главный герой фильма, сыгранный Ральфом Файнсом, как две капли воды похож на "компьютерных ковбоев", кочующих из одного романа Гибсона в другой, а его боевая подруга-негритянка (Энджела Бассетт)  - полная копия Молли, девушки-ниндзя из романа "Нейромант" и рассказа "Джонни-мнемоник".

Несмотря на отсутствие пресловутой "виртуальной реальности", аллюзивная связь фильма с литературой киберпанков очевидна. Напомню, что в произведениях именно этого стиля аллюзии занимают едва ли не центральное положение. Тот же Гибсон лихо цитирует все и вся: от песен Лу Рида и его группы "Velvet Underground" до сцен из фильмов Говарда Хоукса. Вероятно, поэтому ему и не пришла в голову мысль о судебном разбирательстве.

Близок духу киберпанка фильм "Нирвана" (режиссер  - Габриэле Сальваторес) с Кристофером Ламбертом в главной роли. Однако здесь основной упор сделан на изобразительный ряд  - от киберпанка взята лишь внешняя сторона. Герой фильма следит за игрой на экране монитора и за ее персонажем, но в конце оказывается, что и он является компьютерной игрой для пользователя более высокого порядка. Идея галереи миров, где каждый для последующего является вымышленным, не нова так же, как "сад расходящихся тропок" Борхеса...

Все это можно сказать и о "Тринадцатом этаже" (режиссер  - Джозеф Руснак), формально также причисляемом к киберпанку.

Что же касается "Матрицы" (режиссеры  - братья Вачовски), то это простая "виртуалка". Да, "виртуальная реальность"  - это один из атрибутов киберпанка, но отнюдь не главный и тем более не единственный. В литературе она появилась задолго до Гибсона и Стерлинга. Эту тему еще в 60-е годы подробно разрабатывал Филип Дик. Именно у него большинство сюжетов строилось на том, что герои попеременно перемещаются из реального мира в виртуальный, пока совершенно не перестают отдавать себе отчет, где именно в данный момент находятся. Кстати, в титрах "Матрицы" есть расплывчатая фраза, что в ней использовались мотивы произведений Дика. Литературе 60-х годов был свойствен параноидальный страх: а является ли мир в действительности тем, что мы видим. И "виртуальная реальность" была изобретена не с помощью компьютера, а посредством наркотика. Отсюда и неуверенность, отсюда и страх... А боялись тогда и Советского Союза, добравшегося до Карибского моря, и собственных спецслужб, взявших под колпак чуть ли не всех граждан. Вот и загоняли себя думающие писатели-шестидесятники (а шестидесятники, они и в Америке  - шестидесятники) в лабиринты фальшивых реальностей и не находили из них выхода.

Киберпанк все же литература позитивная, повествующая о жизни в жестком и сложном, но настоящем мире. Киберпанки  - это бывшие хиппи, которые остепенились и стали яппи. Они нашли выход из унаследованного лабиринта. И выход этот крайне прост  - он в работе и творчестве. Потому что творчество  - абсолютная величина и в реальном, и в виртуальном мирах. У Гибсона даже искусственный интеллект, болтающийся на околоземной орбите, составляет из всякого мусора щемящие душу композиции. Мир киберпанка подчас страшен, но пригоден для жизни, а герои хоть и бывают жуликоваты, но четко отделяют реальное от нереального. Беда блестяще сделанного фильма "Матрица" в том, что идеи его давно устарели. Точно так же, как у нас вдруг перестало быть модным распивать на кухне водку и ругать правительство, а значительно интересней стало реализовывать себя в работе...

Совсем недавно на экраны вышла еще одна экранизация рассказа Гибсона  - "Отель "Новая роза" (режиссер  - Абель Феррара). Сам рассказ отнюдь не лучшее творение писателя и не принадлежит к категории культовых. Но тем не менее это, пожалуй, лучшая на сегодняшний день экранизация как Уильяма Гибсона, так и киберпанка вообще. Здесь нет "виртуальной реальности", но она и не нужна. Как это ни странно, в фильме вообще очень мало всего того, что принято связывать с понятием "кинофантастика". В нем нет ни особенного антуража, ни жесткого действия. Именно таким должен быть на экране киберпанк  - фантастика, которая не воспринимается как фантастика. Все самые важные события фильма происходят за кадром  - в кадре они только планируются героями. За кадром похищается ведущий ученый одной корпорации и перепродается другой, за кадром он заражается неведомой генетической болезнью и губит всех своих коллег. В фильме есть самая главная, неотъемлемая часть киберпанка  - война корпораций. Именно она, а вовсе не "виртуальная реальность" является фирменным значком этого стиля. И еще в фильме много настоящей лирики, а ведь киберпанк, при всей своей жесткости, невероятно лиричен. В основе большинства произведений Уильяма Гибсона лежат любовные истории. Киберпанк рассказывает о людях, которые хоть и живут в страшном, вывернутом наизнанку мире, но постоянно продолжают любить и рисковать, побеждать и проигрывать, испытывать страсти и разочарования. В отличие от выморочных карбонариев "Матрицы", всю свою жизнь посвятивших борьбе за освобождение непонятно кого неизвестно от чего, это реальные люди. И самое главное, в фильме есть стиль  - он во всем: в выборе актеров (Асиа Ардженто, Уильям Дэфо, Кристофер Вокен), в неспешном ритме диалогов, в которых легко угадываются тексты Гибсона, в построении кадров и в самой цветовой гамме. А стиль для настоящего киберпанка  - это самое главное.