Аркадий СТРУГАЦКИЙ
                              Борис СТРУГАЦКИЙ

                              ЖУК В МУРАВЕЙНИКЕ


            1 ИЮНЯ 78-ГО ГОДА. СОТРУДНИК КОМКОНА-2 МАКСИМ КАММЕРЕР

     В 13.17 Экселенц вызвал меня к себе. Глаз он на меня не  поднял,  так
что  я  видел  только  его  лысый  череп,  покрытый  бледными  старческими
веснушками, - это означало высокую степень озабоченности и неудовольствия.
Однако не моими делами, впрочем.
     - Садись.
     Я сел.
     - Надо найти одного человека. - сказал он и вдруг замолчал.  Надолго.
Собрал кожу на лбу в сердитые складки. Фыркнул. Можно было  подумать,  что
ему не понравились собственные слова.  То  ли  форма,  то  ли  содержание.
Экселенц обожает абсолютную точность формулировок.
     - Кого именно? - спросил я,  чтобы  вывести  его  из  филологического
ступора.
     - Лев Вячеславович Абалкин. Прогрессор. Отбыл позавчера  на  Землю  с
Полярной базы Саракша. На Земле не зарегистрировался. Надо его найти.
     Он снова  замолчал  и  тут  впервые  поднял  на  меня  свои  круглые,
неестественно зеленые глаза. Он был в явном затруднении, и  я  понял,  что
дело серьезное.
     Прогрессор, не посчитавший нужным зарегистрироваться  по  возвращении
на  Землю,  хотя  и  является,  строго  говоря,  нарушителем  порядка,  но
заинтересовать своей  особой  нашу  Комиссию,  да  еще  самого  Экселенца,
конечно же, никак не может.  А  между  тем  Экселенц  был  в  столь  явном
затруднении, что у меня появилось ощущение, будто он вот-вот откинется  на
спинку кресла, вздохнет с каким-то даже облегчением и  проворчит:  "Ладно,
извини. Я сам этим займусь." Такие случаи бывали. Редко, но бывали.
     - Есть основания предполагать,  -  сказал  Экселенц.  -  Что  Абалкин
скрывается.
     Лет пятнадцать назад я бы жадно спросил: "От кого?" -  однако  с  тех
пор прошло пятнадцать лет, и времена жадных вопросов давно миновали.
     - Ты его найдешь и сообщишь мне,  -  продолжал  Экселенц.  -  Никаких
силовых контактов. Вообще никаких контактов. Найти, установить  наблюдение
и сообщить мне. Не больше и не меньше.
     Я попытался отделаться солидным понимающим кивком, но он  смотрел  на
меня так  пристально,  что  я  счел  необходимым  нарочито  неторопливо  и
вдумчиво повторить приказ.
     - Я должен обнаружить его, взять под наблюдение и сообщить вам. Ни  в
коем случае не пытаться его задержать, не попадаться ему на  глаза  и  тем
более не вступать в разговоры.
     - Так, - сказал Экселенц. - Теперь следующее.
     Он полез в боковой ящик стола, где всякий нормальный сотрудник держит
справочную  кристаллотеку,  и  извлек  оттуда  некий  громоздкий  предмет,
название которого я поначалу вспомнил на хонтийском: "заккурапия",  что  в
точном переводе означает - "вместилище  документов".  И  только  когда  он
водрузил это вместилище на стол  перед  собой  и  сложил  на  нем  длинные
узловатые пальцы, у меня вырвалось:
     - Папка для бумаг!
     - Не отвлекайся. - строго  сказал  Экселенц.  -  Слушай  внимательно.
Никто в Комиссии не знает, что я интересуюсь этим человеком. И ни  в  коем
случае не должен знать. Следовательно, работать ты  будешь  один.  Никаких
помощников. Всю свою группу переподчинишь Клавдию, а  отчитываться  будешь
передо мной. Никаких исключений.
     Надо признаться, это меня ошеломило. Просто  такого  еще  никогда  не
было. На Земле я с таким уровнем секретности никогда еще не встречался. И,
честно говоря, представить себе не мог,  что  такое  возможно.  Поэтому  я
позволил себе довольно глупый вопрос:
     - Что значит - никаких исключений?
     - Никаких - в данном  случае  означает  просто  "никаких".  Есть  еще
несколько человек, которые в курсе этого дела,  но  поскольку  ты  с  ними
никогда не встретишься,  то  практически  о  нем  знаем  только  мы  двое.
Разумеется, в ходе поисков  тебе  придется  говорить  со  многими  людьми.
Каждый раз ты будешь пользоваться какой-нибудь легендой. О легендах изволь
позаботиться сам. Без легенды будешь разговаривать только со мной.
     - Да, Экселенц. - сказал я смиренно.
     - Далее, - продолжал он. - Видимо, тебе придется начать с его связей.
Все, что мы знаем о его связях, находится здесь. - Он постучал пальцем  по
папке. - Не слишком много, но есть с чего начать. Возьми.
     Я принял папку. С таким я тоже на Земле еще не встречался.  Корки  из
тусклого пластика были стянуты металлическим замком,  и  на  верхней  было
вытеснено кармином: "ЛЕВ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ АБАЛКИН". А ниже почему-то - "07".
     - Слушайте, Экселенц, - сказал я. - Почему в таком виде?
     - Потому что в другом виде этих материалов нет, - холодно ответил он.
- Кстати, кристаллокопирование не разрешаю. Других вопросов у тебя нет?
     Разумеется,  это  не  было  приглашением  задавать  вопросы.   Просто
небольшая порция яда.  На  этом  этапе  вопросов  было  множество,  и  без
предварительного ознакомления с папкой их не имело смысла задавать. Однако
я все же позволил себе два.
     - Сроки?
     - Пять суток. Не больше.
     Ни за что не успеть, подумал я.
     - Могу я быть уверен, что он - на Земле?
     - Можешь.
     Я встал, чтобы уйти, но он еще не отпустил меня. Он смотрел  на  меня
снизу вверх пристальными зелеными глазами, и  зрачки  у  него  сужались  и
расширялись, как у кота. Конечно  же,  он  ясно  видел,  что  я  недоволен
заданием, что задание представляется мне не только странным, но  и,  мягко
выражаясь, нелепым. Однако по каким-то причинам  он  не  мог  сказать  мне
больше, чем уже сказал. И не хотел отпустить меня без того, чтобы  сказать
хоть что-нибудь.
     - Помнишь, - проговорил он,  -  на  планете  по  имени  Саракш  некто
Сикорски  по прозвищу  Странник  гонялся за шустрым  молокососом  по имени
Мак...
     Я помнил.
     - Так вот, - сказал Странник (он же Экселенц). -  Сикорски  тогда  не
поспел. А мы с тобой должны поспеть. Потому что планета теперь  называется
не Саракш, а Земля. А Лев Абалкин - не молокосос.
     -  Загадками  изволите  говорить,  шеф?  -  сказал  я,  чтобы  скрыть
охватившее меня беспокойство.
     - Иди работай, - сказал он.