Вот основные обвинения. Небезосновательные и убийственные. Приняв их за чистую монету, неискушенный читатель, пожалуй, отправится сдавать книги Братьев в утиль. Но смею схватить его за руку: «Стоп. Выслушай и другую сторону.»

1. КОММУНИЗМ И ГЕРОЙ

«Коммунист» – нынче имя нарицательное. За что в России невзлюбили коммунизм? За то что строить его взялись недалекие и нечистоплотные люди. Да и вообще за то, что его ВЗЯЛИСЬ СТРОИТЬ. Вечную мечту, древний, но вечно юный замок человечества на песке. Поставив перед собой неразрешимую в принципе (во всяком случае, на данном уровне развития цивилизации) задачу и направив на решение ее всю имеющуюся энергию, общество обескровило себя, довело до страшного кризиса. А если вспомнить, кто стоял у руля, какими методами и средствами все это делалось...

Но в самом понятии «коммунизм» сконцентрировано все лучшее, что может представить себе человек: справедливость, доброта, изобилие, коллективизм, оптимизм.

Стругацкие (во всяком случае, в ранний период – «Полдень. XX11 век», «Далекая радуга» и пр.) – действительно «певцы коммунизма». Но не нашего – тоталитарного (иначе бы не слыли они в свое время «антисоветчиками»). И то, что коммуняки не принимали и всячески «гнобили» Братьев, а вот своими их считали чуть ли не все поголовно советские подростки, говорит о том, что у последних (в отличии от первых) души способны к восприятию доброй мечты (при условии, что героическое или детективное начало не дают повествованию превратиться в розовую сказочку).

Далее. Герой Братьев. Он – представитель своего мира, а значит, обладатель всех перечисленных выше качеств в преломлении на личность: он справедлив, добр, оптимистичен, благороден, смел, деятелен. И вот тут-то мы подходим к самому главному. Подобные персонажи встречались в мировой литературе и раньше. Но это были или супермены – от Иисуса до героев американских боевиков, или милые, благородные, но чаще всего беспомощные или мучимые теми или иными комплексами люди, непонятые обществом и осмеянные им (Дон Кихот, князь Мышкин и пр.) А у Стругацких это – нормальный живой человек, без вселенского чувства вины и, напротив, без мелочной обиды в душе, не жалкий, не закомплексованный и в то же время не супермен. Силой своего таланта Братья вдохнули жизнь в персонаж, который, казалось бы, должен быть ходульным и плоским. А ему веришь. Более того, читая, идентифицируешь его с самим собой. Потому что это не просто персонаж, это ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ Стругацких. То есть духовный образ автора.

И я уверен, что это – главная заслуга Братьев не только перед отечественной или мировой фантастикой, а перед мировой культурой вообще. Можно быть хорошим писателем, даже очень хорошим писателем. Но остаться прикованным к своему времени тем, что ты, виртуозно владея всем, что накопила мировая литература за века, взяв все это на вооружение, сам не дал ей ничего нового – ни жанра, ни приема, ни хотя бы прижившегося неологизма, летучего выражения или чего-нибудь еще. А Стругацкие дали нового ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ. Это целая эпоха. Это не может (во всяком случае, не должно, хотя, конечно, время распоряжается нами порой и очень несправедливо) не войти в анналы мировой литературы.

Более частная (а на самом деле более важная) заслуга Стругацких в том, что целое поколение граждан страны (действительно огромной тогда) выросли, воспитанные этим героем.

Теперь – первое объяснение того, зачем в заголовок вынесено слово «неосознанное». Порой кажется, что сами Стругацкие не сознавали того главного, что несли они своим творчеством: наученные опытом мировой литературы, и, видимо, не сознавая, что сами уже значительно этот опыт обогатили, они опасались «ходульности» своего «чересчур положительного» персонажа, стеснялись его «упрощенности», стремились к традиционной для романа ХХ века неодноплановости характеров. Уже в «Трудно быть богом» они заставили-таки Румату озвереть, а затем в «Пикнике» напрочь прикончили русского ученого (того самого коммунистического энтузиаста) и с удовольствием вывели на первый план чисто хемингуэевского (читай роман «Иметь, не иметь») Редрика Шухарта. Очень милого, но традиционного. А дальше были – мятущийся Банев, затравленный Абалкин и пр. Персонажи в стиле «большой» литературы. Каких много.

Но прекрасно то, что при всем желании писатель не может уничтожить своего ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ. Все равно он присутствует. Пусть между строк.

2. СТИЛЬ

В смысле языка у Братьев стиль действительно отсутствует напрочь. Абсолютно правильные фразы, состоящие из абсолютно правильных слов и оборотов. Перевод с русского на русский. Чего же удивляться тому, что многим читателям воспитанным на Гоголе и Щедрине (не говоря о Платонове или Солженицыне, практически создавшим собственные языки) стиль Стругацких кажется слабым. В их языке отсутствует индивидуальность. Они относятся к нему не как к некоему микрокосму, а как к системе символов для точной передачи информации. Наверное оттого, что их – двое, и каждый не позволяет другому «оригинальничать», «протаскивать» свои индивидуальные особенности языка, которые, в сущности, являются некими отклонениями, неточностями, неправильностями.

А теперь к вышесказанному добавлю лишь одну фразу, которая расставит все по местам: названным свойством «чрезмерной правильности» отличается и проза Пушкина.

Не булгаковское шампанское, не гашековское пиво, не толстовский сытный бульон... А пушкинская живительная, хрустально чистая вода. Это уже не стиль, это сверхстиль.

Занятно, что категория неосознанного имеет место и тут. В поздних произведениях стиль Стругацких становится более «самобытным», т.е. менее чистым. Похоже, и тут Братья стремились приблизиться к мировой традиции большой литературы и избавиться от упрощенности стиля. А это вовсе не упрощенность. Это иной уровень. Эталон от которого вправе плясать все остальные.

3. ЦЕЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ

На последнем дубултинском семинаре Борис Натанович рассказал, что поводом к написанию «Трудно быть богом» (любимая вещь многих поклонников Стругацких) послужило прочтение Братьями отчета о выступлении Н.С. Хрущева на выставке модернистов в Манеже. Тогда они сделали для себя открытие: нашей страной правят тупые бездарные хамы, враги культуры и красоты... И вот, переполненные гневом, они на одном дыхании написали эту роскошнейшую книгу... Да, в любой повести Стругацких можно обнаружить политическую подоплеку. Борис Натанович признался, что с приходом горбачевской гласности они (тогда Аркадий Натанович был еще жив) просто-таки растерялись, почувствовали себя в вакууме...

И сейчас в писательско-феновских спорах о творчестве Братьев иногда можно услышать: «А эта вещь – по поводу афганских событий», «А это – о Карибском кризисе»... Я уверен, что рассуждая подобным образом, спорщики заблуждаются. Более того, они повторяют заблуждение самих авторов. Да мало ли какие цели те ставили перед собой?! В истории культуры так случалось много раз: талантливый писатель, поэт, художник или актер ставил перед собой заведомо обреченную на крах задачу и... получал в итоге гениальное произведение. Например, Артюр Рембо, решивший, что он – приемник неких космических флюидов, а его собственная личность только мешает ему воспринимать несущиеся из космоса гениальные строки, принялся подавлять, «заглушать» собственную личность – алкоголем, наркотиками, недосыпанием – доводя себя до полного отупения... И писал в этом состоянии гениальные стихи.

Мало ли что служило Братьям толчком для начала работы. Хемингуэй, вот, например, каждый очередной роман начинал с запоя. Что из этого?

Когда мы были пацанами, мы зачитывались Стругацкими, не зная тех политических реалий, которые послужили им толчком для работы. То же будет и с нашими детьми и, надеюсь, со внуками: их не будут волновать ни Афганистан, ни Хрущев, ни Карибский кризис. Как мы сейчас, читая Робинзона Крузо, не задумываемся о том, что написана эта книга была под впечатлением работ Руссо и для их же иллюстрации.

Тем-то и сильны Братья, что отталкиваясь от сиюминутных политических событий, они создали вечные произведения, выходя на уровень актуальных в любую эпоху морально-этических и философских обобщений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ (ТЕЗИСЫ)

А. Братьями Стругацкими создан уникальный, новаторский ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ, что, по всей видимости, и станет главной причиной вхождения их произведений в анналы мировой культуры.

Б. Стремясь уйти от «упрощенности» героя и стиля, Братья усложняли их, приближаясь в поздних произведениях к традиции мировой литературы и уходя в то же время от собственной индивидуальности.